Владимир Леви - Приручение страха
В моей кровати он как у Христа за пазухой.
И я могу эту заповедную норку у себя отыскать – не в постели, так хотя бы в душе…
Комната страха
…В наших головах много комнат. Есть Комната Работы, есть Комната Любви, Комната Боли…
Есть и Комната Страха, она же – пещера Минотавра.
Устроена так: дверь огромная, отверстая, а как внутрь попадешь – сразу хоп! – запирается, и оказываешься в темноте, в мышеловке. Сиди, дрожи…
Адреналиновых Дел Мастер вроде меня в эту комнату бегает то и дело, как дизентерийный больной в туалет. И не так уж важно, есть ли на самом деле опасность, важен ритм беганья, соблюдать надо…
Поскольку поменять свою адреналин-химию – задача громоздкая, можно пойти в обход: на пути в комнату страха ставить дежурный пост с Вероймамой и Верой-дочкой – чтобы проверяли входные билеты – реальность опасности; находясь внутри, пусть даже в полной тьме, процарапывать, пробивать окошки на волю…
Это лишь образы, разумеется, личные художества, но они помогают. Теперь, например, залетев в панику, я уже не просто дрожу-мандражу – нет, я решительно представляю себе черную, но хрупкую стенку Комнаты Страха, где я уже сижу, и я начинаю ее дырявить, сверлить припасенной заранее, еще в предыдущих посещениях, электродрелью «Левикананда».
В моей Комнате Страха всегда есть чем заняться…
Когда забываешь, что здесь бояться надо – вдруг – появляется свет!
Глава 13. У врат Всебытия
Страх смерти: как победить
ГИД – Владимир Львович, я, как вы знаете, паникер, ипохондрик, но, глядя вокруг, убеждаюсь, что еще не самый большой. Среди моих знакомых, людей, казалось бы, не больных, многие мучаются страхами за здоровье, боятся болезней, боятся боли, боятся смерти… Трое боятся за сердце. Один, правда, перенес инфаркт. А у других, еще молодых, все в норме, и тем не менее…
– Парадокс закономерный. Хотя и верно «что имеем, не храним – потерявши, плачем», все же больше боятся болезней, боли и смерти люди здоровые. Которым есть, что терять… А больные боятся меньше и потому нередко кажутся здоровым героями.
– Да, знаю таких пятерых… Двоих уже нет. До болезней были трусишками вроде меня. А когда серьезное началось, словно переродились…
– Страхи относятся к миру потемков. Когда знаешь – светлеет, призраки умирают…
Лао-цзы сказал: «Не боль страшна, а ее ожидание, и не смерть, а лишь мысль о ней. Мудрый не ждет, ибо ждет всегда».
– Превосходно. И что ж зазря мучится наша мнительная братия?
– Работает над ошибками…
Давайте научимся за него бояться…
Крупная ветвь естественных страхов – страхи телесные – очень близки к «стволовому» страху смерти. Страхи за здоровье составляют среди них изрядную толику. И страх за сердце, кардиофобия, – штука довольно частая, особенно у тех, кто живет в хроническом дефиците движения.
Говорить, что страх этот не помогает, а лишь вредит, что нужно разрабатывать сердце движением – таким пациентам, как правило, бесполезно.
Ленивое и тревожное сердце живет короче, даже если здорово, а деятельное и веселое, даже если больное, само себя лечит и продлевает.
– Что же вы делаете с такими больными?..
– Ну вот, например, Р., перенесший инфаркт в довольно молодом возрасте. Страдал «оправданной» кардиофобией, но и его врач-кардиолог, и я, психотерапевт, видели, что он мог бы двигаться больше, живее, что это необходимо.
Барьер страха удалось снять. Сначала Р. стал ходить в умеренном темпе, потом быстрее, потом очень быстро, потом бегать… Теперь с прекрасным самочувствием приближается к семидесятилетию.
– Страх сняли внушением?
– Да, но лишь после присоединения: «Бояться за сердце нужно. Давайте научимся это делать!»
– И человек убедился, что бояться ему нечего?
– Для чего же врать себе, что бояться нечего? Человек убедился: с боязнью можно работать, можно ее уменьшать, можно забывать… Уже жизнь!
Научимся себя слушать
– В борьбе за жизнь побеждает активный?
– Всегда – но только чутко активный. Спортсмены довольно часто умирают от перегрузок. Многие бодряки преждевременно уходят на тот свет изза того, что не умеют себе внимать. Телесно отупевшие трудоголики загоняют сердце в инфаркт и иногда даже не чувствуют самого инфаркта…
– Нужно к себе прислушиваться?..
– Нужно учиться этому Самовнимание тревожное, боязливое, называемое ипохондрией, помогает только болеть. Внимание к себе должно быть доверительным, а обращение к сердцу – любовным.
– Пример можно?
– А.Н. написала мне письмо в возрасте 60 лет. Разумный, душевный, ответственный человек, глубоко все переживающий. У таких женщин чаще иных бывают сердечные срывы…
В.Л., восемь лет назад у меня начался диабет, в 55 лет – тяжелый инфаркт, через три года – еще один. В больнице я поняла, что должна стать другим человеком, переделать себя, если хочу жить и не быть в тягость близким.
По образованию я филолог, по работе редактор, так что «не от хорошей жизни» засела за книги по диетологии и натуропатии. Постаралась понять, о чем пишут в своих трудах Шелтон, Брэгг, Роджерс и др. Прочла кое-что из йогов, прочла вас..
Составила себе программу естественного оздоровления, которой и следую.
Во многом пришлось нарушить каноны «официальной медицины». Не ем животных белков, освоила дыхание йогов, некоторые асаны. Прошла два курса лечебного голодания.
Результаты: ушел диабет, вес с 93 кг снизился до 73. Исчез кальцинат аорты.
Были камни в желчном пузыре и страшные приступы – теперь нет, давление 120/70, не отекают и не болят ноги..
Делаю все по дому без устали, помогаю воспитывать маленькую внучку. У меня хороший муж и добрые дети, которые меня поддерживают.
Но., все же осталась при мне стенокардия. И даже как-то мучительней и обидней стала она в последнее время. Сильных приступов нет (уже почти год не держала во рту нитроглицерина), но в редкие дни я могу свободно ходить по улице не останавливаясь. Через каждые 50-100 шагов – внезапный страх смерти, а вслед за ним слишком хорошо знакомый сердечный «зажим»..
В последнее время я потеряла дух, опору в борьбе за здоровье. Видно, причина приступов уже не в физиологии, а в психике. Я боюсь оставаться дома одна и в одиночестве выходить на улицу. Кажется, при ходьбе растягивается и вот-вот лопнет рубец на сердечной мышце..
Память тела о боли, о приближении к смерти? А может быть, память души?.. А.Н.
А.Н., ваше письмо меня обрадовало и вдохновило, вы молодец, и для вас возможно гораздо большее.
Стенокардия, пока остающаяся… Да, это память – и органическая, тканевая, и психическая, душевная. Сердце просит себя поберечь. Но и не только поберечь – еще и поддержать разумным усилием, еще доразвить, дораскрыть возможности… И не только сердца! Дух вы не потеряли, дух ваш при вас – он вытащил вас из погибели, из инвалидности, дал силы начать новую жизнь – укрепил на земле, а сейчас ищет новую опору для взлета уже в другое пространство…
Пройти сквозь страх можно. Хотите – пройдемте вместе. Уверен, все будет хорошо!
Добрая память
ГИД – Чего же не хватало такой сильной женщине, чтобы жить полноценно?
ВЛ – «Сердечный страх» повергал ее в депрессию – а депрессия сердцу не помогает…
– Как вы с А.Н. работали?
– Встретились, принялись действовать… Внушением помогал входить в глубокое расслабление.
Внушал чувство тепла в теле – для расширения сосудов, и каждый раз она понемногу училась делать это сама, все увереннее…
В аутотренинге одно из ключевых упражнений – успокоение сердца самовнушением: «Мое сердце бьется ровно, спокойно… Сердце всегда спокойно…» К этому мы и шли, но сердце сперва не затрагивали – обходили стороной, продвигая внушенное чувство тепла все ближе к нему – левая рука, левая лопатка, левое подреберье…
Полгода работали по программе «Добрая Память».
– Что это такое?
– Память о хорошем, добром. О лучшем в жизни.
– Противоположность злопамятству?
– Точнее не скажешь. Если можно вспоминать злое, плохое – и даже усиливать эти воспоминания, растравлять себя злом, наполняться им – то почему же нельзя делать то же – с добром?.. Можно, и оно стоит того стократ.
– Да, но это у нас как-то не принято. Нет даже слова такого «добропамятство», а «злопамятство» – есть. Нет культуры благодарности жизни.
– Вот по мере возможности и приходится ее создавать, верней, воскрешать…
Память – след пережитого. Воспоминание – оживление следа, вскрытие запечатанного, развертка и воспроизведение – как показ киноленты.
И вот уже начинается перевод воспоминания в состояние – возвращение, воскрешение пережитого на уровне психики и физиологии. Есть память у тела. Есть она и у сердца…
