Гари Маркус - Несовершенный человек. Случайность эволюции мозга и ее последствия.
Даже секс в этом смысле – повод задуматься. То, что это источник наслаждения, наверное, ни для кого не секрет: если бы секс не был радостью для наших предков, нас с вами здесь просто не было бы. В конце концов, секс – прямой путь к зачатию, а без этого не было бы жизни. Без жизни не было бы ее возобновления, и легионы «эгоистичных генов» остались бы не удел. Напрашивается мысль, что создания, которые наслаждаются сексом (или по крайней мере стремятся к нему), размножаются интенсивнее остальных.
Но иметь вкус к сексу – не значит заниматься им непрерывно, забыв обо всем на свете. Мы все знаем истории политиков, священников и простых людей, разрушивших собственные жизни в неотступной сексуальной гонке. Так что логично, если марсианин задастся вопросом относительно нашей современной потребности в сексе: а не преувеличена ли она, как наши потребности в сахаре, соли и жирах?
И марсианин неизбежно пришел бы к осознанию, что хотя глубинная идея удовольствия как мотиватора имеет здоровое зерно, система удовольствия в целом – клудж, от начала и до конца. Если назначение удовольствия – направлять нас на удовлетворение потребностей наших генов, то почему же люди пускают на ветер столько своего времени, занимаясь тем, что не отражает их потребностей? Конечно, есть мужчины, прыгающие с парашютом, чтобы впечатлить дам, но многие из нас с риском для себя катаются на лыжах, сноуборде или гоняют на автомобиле, даже когда никто на нас не смотрит. Когда столь существенная часть занятий человека способствует тому, что ставит под угрозу его «репродуктивное благополучие», этому должно быть объяснение.
И оно действительно есть, только суть его не в оптимизации, а наоборот, в неуклюжести мозга. Первая причина нам уже знакома: мозговые аппаратные средства, управляющие удовольствием, как и в значительной степени вообще устройство психики, имеют двоякую природу. Лишь некоторые наши удовольствия (такие, наверное, как чувство удовлетворения от хорошо сделанной работы) происходят от рассуждающей системы, но основная их часть – нет. Большинство удовольствий идет от атавистической рефлексивной системы, которая, как мы видели, достаточно недальновидна, и, если сравнить эти две системы, перевешивает все-таки последняя. Да, я могу получить некоторое чувство удовлетворения, если откажусь от крем-брюле, но это удовлетворение меркнет в сравнении с кайфом, пусть кратковременным, который я получу, съев его.[50] Мои гены были бы здоровее, если бы я пропустил десерт. Дольше сохранялись бы артерии, что позволяло бы мне зарабатывать больше денег и лучше заботиться о моих потомках. Но эти самые гены из-за их недальновидности оставили меня с мозгом, которому не хватает мудрости, способной преобладать над животной частью мозга, доставшегося от прошлых эпох.
Вторая причина более хитроумна: центр удовольствия не строился для таких, как мы, созданий, разбирающихся в культуре и технике. Большинство наших механизмов получения удовольствий достаточно примитивны, и в конечном итоге мы научились быть умнее их. В идеальном мире (по крайней мере с точки зрения наших генов) участки нашего мозга, которые решают, какое занятие доставляет нам удовольствие, были бы чрезвычайно разборчивы, реагируя лишь на то, что действительно полезно для нас. Например, фрукты содержат сахар, а млекопитающие нуждаются в сахаре, следовательно, в ходе эволюции у нас должен развиваться вкус к фруктам. Но эти самые рецепторы, воспринимающие сахар, не могут определить разницу между настоящими фруктами и синтетическими, содержащими аромат без питательной ценности. Мы, люди (в целом, а не по отдельности), придумали тысячи способов обманывать наши центры удовольствия. Языку приятен сладкий вкус фруктов? Ага! Предложить вам мармелада? Лимонада? Фруктового сока с искусственными ароматизаторами? Сочная дыня, возможно, и хороша для нас, но леденцы со вкусом дыни нет.
И леденцы с ароматом дыни – это только начало. Огромная часть ментальных механизмов, которые мы используем для распознания удовольствия, точно так же примитивны, и их легко обмануть. В целом наши детекторы удовольствия склонны реагировать не просто на конкретные раздражители, которые могли быть желанными в условиях жизни наших предков, а на целый ряд других стимулов, которые несут мало пользы нашим генам. Например, механизмы, обеспечивающие наслаждение сексом, провоцируют нас заниматься им, что легко может предвидеть любой разумный эволюционный психолог. Но не просто, когда секс ведет к размножению (самая ограниченная настройка, какую можно вообразить) или даже к созданию пары, но гораздо в более широком смысле: практически в любое время, при любых обстоятельствах, и парами, и втроем, и соло, с людьми своего и противоположного пола, с отверстиями, предназначенными для зачатия, и с частями тела, не имеющими к нему отношения. Всякий раз, когда люди занимаются сексом без прямой или косвенной задачи воспроизводства, они водят свои гены за нос.
Самое парадоксальное, конечно, то, что хотя секс – невероятно мощная движущая сила, часто люди занимаются им способами, специально придуманными, чтобы не иметь детей. Гетеросексуалы перевязывают семенники, в эпоху ВИЧ геи продолжают практиковать незащищенный секс, а педофилы преследуют свои интересы, даже рискуя тюремным заключением и осуждением со стороны общественности. С точки зрения генов все это, в отличие от секса ради потомства или закрепления родительской пары, огромная ошибка.
Разумеется, эволюционные психологи пытаются найти адаптивную ценность хотя бы одной из всех этих вариаций (гомосексуальность), но никакие объяснения не выдерживают критики. (Есть, например, гипотеза «дяди гея», согласно которой гомосексуализм сохраняется среди населения, поскольку люди этой ориентации часто вкладывают существенные ресурсы в потомство своих братьев и сестер.)[51] Более разумные доводы, с моей точки зрения, в том, что гомосексуальность, как и другая форма сексуальности, являет собой пример системы удовольствия, настроенной эволюцией расширительно (на близость и контакты), а не узко сфокусированной (на воспроизводстве), и предназначена для функции, отличной от той, к которой была приспособлена. С помощью некой смеси генетики и опыта люди могут сочетать всякого рода вещи с удовольствием и продолжать далее в том же роде.[52]
Ситуация с сексом довольно типична. Значительная часть нашего психического устройства существует, кажется, для того, чтобы оценивать вознаграждения (представляющие удовольствие), но фактически весь этот механизм допускает более широкий круг возможностей, чем было бы идеально (с точки зрения генов). Это мы наблюдаем с удовольствием от сахара – пломбир с горячей карамелью почти всегда приносит удовольствие, нуждаемся мы в калориях или нет, – и точно так же с более современными страстями, такими как зависимость от Интернета. Эта одержимость предположительно начинается с наследственной схемы, которая вознаграждала нас за получение информации. Как это сформулировал психолог Джордж Миллер, мы все – «информоголики», и нетрудно видеть, как предки, которые любили собирать факты, превосходили тех, кто обнаруживал мало интереса к познанию нового. Но и тут мы имеем систему, которая не была настроена достаточно точно: одно дело – находить удовольствие в узнавании трав, помогающих при открытых ранах, а другое – в последних сплетнях об Анджелине Джоли и Брэде Питте. Мы все только выиграли бы, если бы были разборчивее в отношении информации, как Шерлок Холмс, который даже не знал, что земля вращается вокруг солнца. Пожалуй, нам было бы полезно поучиться его теории:
Человеческий мозг подобен маленькой пустой мансарде, и вы должны обставить ее мебелью на свой вкус. Глупец хватает все, что ему подвернется под руку, и знания, которые могли бы быть полезны для него, задвигаются в угол, или в лучшем случае стоят вперемешку с множеством других вещей, так что порой бывает даже трудно до них дотянуться… Вот почему так важно не иметь бесполезных знаний, через которые приходится продираться, отыскивая нужные.
Увы, Шерлок Холмс – вымышленный персонаж. Немногие люди в реальном мире располагают подобной хорошо организованной и точно отлаженной системой отбора информации. Напротив, у большинства из нас любая информация способна вызвать прилив радости. Поздно вечером, если я позволяю себе залезть в Интернет, я обычно кликаю то туда (Вторая мировая война), то сюда (Иводзима), потом бездумно переключаюсь на следующий линк (Клинт Иствуд), только для того, чтобы застрять на четвертом (Грязный Гарри), быстро прокладывая путь от темы к теме без особого плана в голове. Тем не менее каждый обрывок информации приносит мне удовольствие. Я не ученый-историк и не кинокритик, едва ли что-то из этой информации мне когда-либо пригодится, но я ничего не могу с собой поделать; просто я люблю сам процесс, и мой мозг не настроен на избирательность. Хотите прервать мой серфинг? Действуйте, вы меня просто осчастливите!
