Кен Уилбер - Око духа: Интегральное видение для слегка свихнувшегося мира
Ретроромантикам мы говорим: Вы спутали дифференциацию с диссоциацией, вы спутали трансценденцию с вытеснением. И поэтому всякий раз, когда эволюция приводит к новой и необходимой дифференциации, вы кричите: упадок! кошмар! бесконечный ужас! регресс! — утрата Эдема, отчуждение человечества, цепь несчастий, запечатленная на страницах истории.
Желудю приходится дифференцироваться, чтобы из него мог вырасти дуб. Однако, если в каждой дифференциации вы видите диссоциацию — если вы последовательно путаете эти два понятия — тогда вы вынуждены рассматривать дуб как ужасное насилие над желудем. И потому ваше решение любой проблемы, с которой сталкивается дуб, состоит в следующем: мы должны вернуться назад в нашу прекрасную «желудевость».
Решение, разумеется, должно быть прямо противоположным: найти те факторы, которые мешают желудю самоактуализироваться в качестве дуба, и устранить эти препятствия, чтобы могли естественным образом происходить дифференциация и интеграция, а не сдвиг в направлении диссоциации и фрагментации. Мы можем согласиться с романтиками, что в непрерывный ход развития и эволюции нередко вкрадывались ужасные патологии (с этим никто не спорит!), однако решение заключается не в идеализации «желудевости», а в устранении препятствий, которые не дают желудю вырасти и достичь самоактуализированной «дубовости». Либеральным социальным теоретикам мы говорим: Вы не поняли различия между естественной иерархией и патологической иерархией, и потому в своем понятном рвении устранить последнюю вы разрушили первую: вместе с водой вы выплеснули ребенка.
Построение шкал ценностей — иерархий в самом широком смысле — неизбежно при любой человеческой деятельности просто потому, что все мы — холоны: бесконечные контексты внутри контекстов, и каждый более обширный контекст выносит суждение по поводу своих менее объемлющих контекстов. И, значит, даже когда теоретики социального равноправия заявляют о своем неприятии иерархии, они используют для этого иерархические суждения — они утверждают, что отсутствие ранжирования лучше, чем ранжирование. И это иерархическое суждение ставит их в неудобное положение, заставляя противоречить самим себе — тайно принимать то, что они громогласно осуждают. Их иерархия отрицает иерархию, их ранжирование ненавидит ранжирование.
Разумеется, они делают все это, пытаясь избавиться от патологических иерархий, и, на мой взгляд, эту цель все мы можем только приветствовать. Однако единственный способ избавиться от патологических иерархий состоит в том, чтобы принять нормальную и естественную иерархию — то есть принять нормальную холархию, которая возвращает заносчивый холон на его законное место в обоюдной взаимности любви, общности и сострадания. Но без холархии у вас получаются скопления, а не целостности, и никакая интеграция вообще невозможна.
Таким образом, используя этот подход и эти пять различений, мы можем воссоединить человечество со всем остальным Космосом и сбросить с себя бремя воистину странного и косного дуализма: человечество — здесь, а все остальное — там. Подобное антропоцентристское высокомерие ужасно — и исповедуют ли его традиционалисты, реакционные экотеоретики или романтики — это позиция, которую нам нет нужды принимать.
Еще более абсурдно отрицать эволюцию в человеческой и культурной сферах, поскольку это значит — отрицать, что в коллективном человеческом осознании происходит или может происходить научение. Это то же самое, что сказать, что человечество с самого первого дня знало все, что можно знать обо всем; ничто не росло и не развивалось, ничто не эволюционировало, не возникали новые истины, эволюция вообще бездействовала.
Нет, мы — неотъемлемая часть единого и всеобъемлющего эволюционного потока, который сам и является Духом в действии, формой и способом созидания Духа, и, следовательно, всегда стремится за пределы всего, что было прежде — который скачком, а не ползком взбирается на новые ступени истины, чтобы совершить новый скачок, умирая и возрождаясь с каждым новым квантовым колебанием — зачастую, спотыкаясь и ушибая свои метафизические колени, и все же поднимаясь на ноги, чтобы совершить очередной скачок.
А помните ли вы Автора этой Игры? Когда вы вглядываетесь в глубины собственного осознания, перестаете замыкаться в себе и растворяетесь в пустой основе собственного изначального опыта, в простом ощущении Бытия — здесь и сейчас — разве это сразу же не становится очевидным? Разве вы небыли здесь в самом начале? Разве вы не причастны ко всему, что было потом? Разве сам сон не начался, когда вам надоело быть богом? Разве не было забавно потеряться в порождениях своего чудесного воображения и притвориться, что это все другое? Разве вы не писали эту книгу и бесконечное множество подобных ей просто для того, чтобы напомнить себе, кто вы есть?
Итак, оглядываясь назад, можно сказать, что «Эдем» был одной из первых упорных попыток, основываясь на реальных антропологических данных, воссоединить человечество с остальным Космосом, увидеть одни и те же потоки, которые текут по нашей кровеносной системе и пронизывают вращающиеся галактики и гигантские солнечные системы, вздымают волны великих океанов и наполняют наши вены, которые движут и громаднейшими из гор, и прекраснейшими из наших моральных устремлений. Один и тот же поток пронизывает все сущее и движет всем Космосом во всех его мельчайших проявлениях и отказывается уступать, пока вы не вспомните, кто вы и что вы, и что к этому постижению вас привел тот же единый поток всепроникающей Любви... «и вот пришло исполнение в сиянии света, и сила пала перед возвышенной фантазией, но теперь моя воля и мои устремления вращались равномерно, как колесо, Любовью, которая движет солнцем и другими звездами».
3. ГЛАЗА В ГЛАЗА
Интегральная философия и поиски реального
Признание полного спектра сознания должно в корне изменить ход развития всех без исключения современных дисциплин, которых оно коснется — и это, конечно, важнейший аспект интегральных исследований.
Мы уже видели применение этого «полноспектрального» подхода в антропологии и социологии. Вскоре мы увидим, как он применим к искусству и литературе, теории феминизма, культурным исследованиям и духовности. Однако сейчас мы кратко взглянем на философию, которая традиционно считалась королевой умственных наук, просто потому что ее определяющая суть — любовь к мудрости во всех ее удивительных формах.
«Полноспектральный» подход к человеческому сознанию и поведению означает, что мужчинам и женщинам доступен весь спектр познания — спектр, который включает в себя, самое малое, глаз плоти, глаз ума и око духа. Что если бы мы попытались применить это интегральное видение в философии? В книге «Глаза в глаза» избран именно этот подход, и в предисловии к ее новому изданию я кратко излагаю причины, которые дают основание считать этот интегральный подход чрезвычайно важным.
Подавляющее большинство великих философов Запада считали, что действительно существует некий Абсолют — будь то Благо, Бог или Дух (Geist). Это положение никто и никогда всерьез не подвергал сомнению. Жгучий вопрос скорее всегда заключался в том, каково отношение абсолютного Единого к миру относительных Многих?
И этот решающий вопрос, как и многие наиболее глубокие вопросы в западной философии, породил целый ряд почти непреодолимых затруднений, парадоксов и нелепостей. Подобно проблеме разума/тела и спорам о свободе воли в противовес детерминизму вопрос соотношения абсолютного и относительного был бельмом на глазу западной традиции — досадной помехой, которую никак не удавалось ни убрать, ни разрешить по-доброму.
И, что еще интереснее, все эти главные спорные вопросы — разум/тело, разум/мозг, свободная воля/судьба, абсолютное/относительное, ноумен/феномены — как мы увидим, представляют собой, по существу, одну и ту же проблему.
И все они имеют в точности один и тот же ответ.
Но где же Бог?
Аристотель дал классическое определение Бога, которому, в сущности, нет никакого дела до относительного мира. Бог Аристотеля — это Бог чистого Совершенства, и для такого Бога марать свои руки в относительном мире — связываться с относительными и конечными созданиями — непременно означало бы отсутствие полноты, отсутствие завершенности и, следовательно, утрату самодостаточного совершенства. Поскольку Богу ничего не нужно, у него определенно нет причин создавать относительный мир. Фактически, если бы Бог действительно сотворил относительный мир, это указывало бы на то, что ему недостает чего-то в собственном бытии, что, очевидно, невозможно (Богу не положено испытывать недостаток в чем бы то ни было!). Таким образом, Бог пребывает «в» относительном мире лишь как конечная причина — Благо, к которому стремятся, но которого никогда, никогда не достигают все относительные создания.
