Игорь Кон - Любовь небесного цвета
Но «Альбертина» — не просто маска «Альфреда». Бисексуальная Альбертина приоткрывает женственную сторону самого Рассказчика. Столь же многогранен образ барона де Шарлю. Шарлю умен и эрудирован, но одновременно безжалостен и коварен, Пруст связывает эти черты с тем, что Шарлю не только выглядит неприятно-женственным, но по сути своей «является женщиной». Малопривлекательны и другие гомосексуальные персонажи. Отрицательное изображение гомосексуальности — социальная и психологическая самозащита Пруста. Но писатель не просто сводит с кем-то личные счеты. Он заставляет читателя все время находиться в атмосфере чего-то неясного, неопределенного, недосказанного. Простой и надежный мир, где мужчина — всегда мужчина, женщина — всегда женщина, а у гомосексуала нет ничего общего с гетеросексуалом, утрачивает привычные четкие очертания. И если почти о каждом персонаже возникает вопрос: «так он все-таки — да или нет?», то и читатель невольно задумывается о себе: «А я кто такой?». В этом смысле «В поисках утраченного времени» — более современная книга, чем многие новейшие тексты, где о каждом точно известно, кто есть who.
В отличие от Пруста, Андре Жид (1869–1951) выступил в защиту гомосексуальности с открытым забралом. Рано потеряв отца, маленький Андре жил под опекой любящей, но доминантной матери и с раннего детства чувствовал себя непохожим на других мальчишек. В 9 лет на костюмированном балу в школе, он влюбился в одетого чертенком мальчика немного старше себя и не мог оторвать глаз от его изящного тела, по сравнению с которым он казался себе смешным и безобразным. В то же время эмоционально ему было гораздо легче в обществе девочек, подростком он был особенно дружен со своей кузиной Мадлен Рондо, на которой женился в 1895 г. Однако глубокая любовь, которую Жид испытывал к жене, была исключительно духовной; сексуально его волновали мальчики-подростки.
Несмотря на легкий и общительный характер, юный Андре мучительно переживал раздвоение собственных чувств. Центральная тема юношеских дневников Жида — конфликт между моралью и искренностью: «Имей смелость быть самим собой. Я должен подчеркнуть это также в своей голове» (10 июня 1891). «Страх не быть искренним мучил меня несколько месяцев и не давал писать» (31 декабря 1891). «Меня волнует дилемма: быть моральным или быть искренним» (11 января 1892).
Важную роль в сексуальном раскрепощении Жида сыграл Уайльд. Их первая встреча в Париже в 1891 г. испугала Жида. Когда в январе 1895 г. он случайно встретился с Уайльдом и Апьфредом Дугласом в Алжире, его первым побуждением было убежать, но он не сделал этого. Уайльд пригласил его в кафе и там он увидел юного флейтиста Мухаммеда, который с первого взгляда очаровал его. Жид и раньше увлекался арабскими мальчиками, но никогда не осмеливался довести свое увлечение до физической близости. На сей раз с ним рядом был циничный Уайльд. Выходя из кафе, он спросил Жида: «Вы хотите этого музыканта?». Превозмогая себя, срывающимся от стыда и волнения голосом, Жид ответил: «Да», — Уайльд сказал несколько слов проводнику, победно расхохотался, и эту ночь Жид провел с Мухаммедом. Она стала его вторым рождением.
«Теперь я нашел, наконец, то, что для меня нормально. Не было больше ничего принудительного, вымученного, сомнительного; в моей памяти об этом не сохранилось ничего неприятного. После того, как Мухаммед ушел, я еще долго находился в состоянии дрожащего ликования, и хотя уже рядом с ним я пять раз пережил чувственный восторг, это повторялось еще несколько раз и, вернувшись в свой гостиничный номер, я до самого утра испытывал его отголоски».
А. ЖидТеперь он точно знал, что ему нужно, однако это не помешало ему жениться на Мадлен. Сексуальная жизнь Жида ограничивалась краткосрочными приключениями с 15—18-летними рабочими подростками и юными арабами. Жена писателя, имевшая, подобно Софье Андреевне Толстой, доступ к его интимному дневнику, относилась к этим похождениям терпимо, а их «объекты» быстро менялись.
Гораздо серьезнее был роман 47-летнего писателя с его 16-летним племянником Марком Аллегрэ. Жид знал Марка с раннего детства и когда тот превратился в обаятельного подростка, страстно влюбился в него, заботился о его развитии, возил с собой в Швейцарию, Англию, Тунис и Конго. О силе этой любви говорят многочисленные дневниковые записи. Жид любуется стройным телом и нежной кожей мальчика, «томностью, грацией и чувственностью его взгляда». «Мысль о М. поддерживает меня в постоянном состоянии лиризма. Я не чувствую больше ни своего возраста, ни ужаса времени, ни погоды». «Я уже не могу обходиться без М. Вся моя молодость, это он». Но при всем уважении к знаменитому дядюшке, Марка больше интересовали девушки. Жид не пытался противиться этому и в дальнейшем их взаимоотношения с Марком переросли в прочную дружбу.
Роман с Марком Аллегрэ активизировал потребность Жида открыто рассказать людям об однополой любви. Эта идея жила в нем давно. Первым шагом к самораскрытию была во многом автобиографическая повесть «Имморалист» (1902), лирический герой которой, Мишель, мучительно освобождается от традиционных протестантских ценностей, открывая подлинную сущность своей сексуальности с помощью непосредственных и сердечных арабских мальчиков.
Вслед за «Имморалистом» появилась книга из четырех «сократических диалогов» под многозначительным названием «Коридон», в которой Жид выступил с открытой историко-философской апологией однополой любви, объявив педерастию главным источником достижений античной цивилизации. Первый вариант «Коридона» Жид выпустил в 1911 г. анонимно, тиражом всего в 12 экземпляров, для ближайших друзей. Первое открытое издание книги вышло в 1924 г. и воспринималось как ответ на карикатурный образ гомосексуала, нарисованный Прустом в «Содоме и Гоморре».
Однако философские трактаты мало кто читает. Поэтому Жид продолжил тему в романе «Фальшивомонетчики» (1926). Основная сюжетная линия романа — история любви молодого писателя Эдуарда и его 15-летнего племянника Оливье. Их неудержимо влечет друг к другу, Эдуард хочет помогать духовному развитию юноши, а Оливье нуждается в его жизненном опыте и эмоциональном тепле. Однако робость и страх быть непонятыми мешает обоим открыто выразить свои чувства. Эдуарду кажется, что он не нужен мальчику, а Оливье, принимая сдержанность Эдуарда за холодность, едва не становится добычей светского циника графа де Пассавана, напоминающего прустовского де Шарлю. Но в конце концов дядя и племянник обретают друг друга и даже мать Оливье благословляет их отношения.
В своей автобиографии «Если зерно не умирает» (1926) Жид расставил все точки над i. Гомосексуальные чувства и отношения, которые раньше можно было считать художественным вымыслом, теперь стали фактами его биографии. Это, естественно, вызвало скандал. Отдельные критики обвиняли Жида в развращении детей, в его откровенности увидели проявления эксгибиционизма и нарциссизма. Но со временем люди привыкли. В 1947 г. Андре Жид получил Нобелевскую премию по литературе.
От Андре Жида эстафета художественной гомоэротики протянулась к драматургу, поэту, режиссеру и художнику Жану Кокто (1889–1963). Как и Жид, Кокто был маменькиным сынком (его отец покончил с собой, когда Жану было 8 лет) и всегда любил женское общество. В лицее Кондорсэ Жан влюбился в старшего по возрасту, сильного и необузданного одноклассника Даржелоса, не мог спокойно видеть его голых ног в коротких шортах и открытого ворота рубашки, но при встрече с ним наедине растерялся и попал в неловкое положение. Через несколько дней после этого Даржелос заболел и умер, оставшись в памяти Кокто символом агрессивной маскулинности. Свои ранние эротические чувства и переживания Кокто описал в анонимно изданной «Белой книге» (1928), к которой позже написал игривое предисловие — дескать, может быть эта книга моя, а может быть и не моя, и в романе «Ужасные дети» (1929).
Человек разнообразных талантов и огромного личного обаяния, Кокто много лет стоял в самом центре французского художественного авангарда и стал первым открытым гомосексуалом, избранным членом Французской академии.
Тема юношеской гомоэротической дружбы/любви занимает важное место во французской литературе первой половины XX в. — ее описывали многие признанные классики, исповедовавшие либеральные взгляды (Ромен Ролан и Роже Мартен дю Гар).
Последний роман Роже Мартена дю Гара (1881–1958) «Подполковник де Момор», который он писал с 1940 г. до самой смерти, причем последние 10 лет — исключительно его, представляет собой историю жизни человека с 1870 по 1950 год. Дю Гар — отнюдь не «эротический» и тем более — не «гомосексуальный» писатель, но его всегда интересовало формирование личности, в том числе — психосексуальные переживания юношеского возраста. В «Семье Тибо» содержится одно из лучших в мировой литературе описаний дружбы между двумя мальчиками.
