Сьюзен Форвард - Токсичные родители
Миф: Инцест случается только в бедных семьях, среди необразованных людей, в изолированных отсталых обществах.
Реальность: Инцест неумолимо демократичен и распространён во всех социо-экономических слоях общества. Он может случиться как в семье любого из моих читателей, так и в дальней деревне.
Миф: Те, кто совершает этот тип агрессии, являются сексуальными извращенцами, социальными изгоями.
Реальность: Типичным инцестуозным агрессором может быть любой. У них нет никаких отличительных черт или общего социального профиля. Эти люди могут быть «обычными» мужчинами или женщинами: работящие, пользующиеся уважением, верующие. Я видела таких агрессоров среди полицейских, учителей, могущественных индустриальных магнатов, дам высшего света, каменщиков, врачей, алкоголиков и протестантских священников. Общие черты, которые для них характерны, скорее психологического плана, чем социо-культурного, расового или экономического.
Миф: Инцест это реакция на ситуацию сексуальной неудовлетворённости.
Реальность: Большинство агрессоров сексуально активны в браке и часто заводят внебрачные отношения. Они ориентированы на детей по причине ощущения власти и контроля, которое даёт им абьюз, или по причине того, что только дети способны на безусловную и не угрожающую любовь.
Миф: Дети, особенно девочки-подростки, соблазняют взрослых и поэтому являются отчасти ответственными за инцест.
Реальность: Большинство детей исследуют свои чувства и сексуальные импульсы с теми людьми, к которым они чувствуют симпатию. Девочки часто «флиртуют» с отцами, а мальчики с матерями. Некоторые подростки одеваются откровенно и вызывающе. Но контролировать ситуацию и не доводить дело до подчинения собственным импульсам это на сто процентов ответственность взрослого.
Миф: Большинство свидетельств об инцесте не соответствует действительности. Это фантазии самого ребёнка, порождённые его сексуальной тревожностью.
Реальность: Этот миф был создан Зигмундом Фрейдом, и с начала 20 века им были пропитаны преподавание и психиатрическая практика. В своей психоаналитической практике Фрейд столкнулся со столькими свидетельствами сексуального абьюза над девочками из респектабельных венских семей, что решил, что такое количество случаев не может быть реальным. Чтобы объяснить такую высокую частотность свидетельств о детском сексуальном абьюзе, он решил, что всё происходило в фантазии его пациенток. В результате ошибки Фрейде, тысячам, а возможно и миллионам жертв детского сексуального абьюза было отказано и до сих пор отказывается в доверии и поддержке, которые им так необходимы, даже тогда, когда они набираются мужества обратиться за помощью к терапевту.
Миф: Дети чаще подвергаются сексуальной агрессии со стороны незнакомцев, чем со стороны родственников и близких.
Реальность: Большинство сексуальных преступлений против детей совершается членами семьи ребёнка, людьми, которым он доверяет.
Такая приятная семья...
Как и в случае с семьями, в которых детей избивают, инцестуозные семьи внешне кажутся «нормальными». Отцы таких семейств часто занимают важные посты в религиозной и светской иерархии, бывают знамениты своими строгими моральными устоями. Удивительно, как может меняться человек под защитой закрытой на ключ двери.
Трейси, стройная 38-летняя женщина, владелица маленького книжного магазинчика в пригороде Лос-Анджелеса, происходила как раз из такой «нормальной» семьи: «Мы были как все. Мой отец был страховым агентом, моя мать исполнительным секретарём. Каждое воскресенье мы ходили в церковь, каждое лето ездили в отпуск. На самом деле, мы были самой нормальной семьёй в Роквелле.., за исключением того, что когда мне исполнилось десять лет, мой отец стал стараться прикоснуться, прижаться ко мне. Где-то через год я узнала, что он подглядывал за мной, когда я переодевалась, через дырку, которую он просверлил в стене моей комнаты. Когда я начала развиваться, он взял себе привычку подходить сзади и брать меня за грудь. Потом он стал предлагать мне деньги, чтобы я ложилась раздетой на пол, а он бы смотрел. Я чувствовала себя по-настоящему грязной, но я боялась сказать «нет». Я не хотела, чтобы ему было стыдно. Как-то раз он взял мою руку и положил её на свой пенис. Я была в ужасе! Потом, когда он начал ласкать мои гениталии, я не знала, как поступить, поэтому просто позволила ему делать, что хочет».
В глазах других людей отец Трейси был обычным отцом семейства среднего класса, и этот имидж ещё больше запутывал девочку. Большинство инцестуозных семей в течение долгого времени сохраняют этот имидж «нормальности», иногда всю жизнь.
Лиз, атлетическая блондинка, работавшая на монтаже видеокассет, была самым показательным примером такого расщепления между внешним фасадом и внутренней реальностью: «Всё было как бы нереальным. Мой отчим был очень популярным протестантским проповедником, в огромном приходе, люди, приходившие на воскресную проповедь, обожали его. Я помню, как я сидела в церкви, слушая его проповедь о смертных грехах, и хотела кричать, что этот человек лицемерит. Я хотела встать и сказать всем, что этот праведник трахает свою тринадцатилетнюю падчерицу!»
Лиз как и Трейси принадлежали к семье, которая внешне была примером. Их соседи были бы ошеломлены, если бы узнали, чем занимается их пастор. Но то, что этот человек имел моральный авторитет и власть, не было чем-то удивительным. Профессиональный успех или университетский диплом никак не гарантируют контроль над инцестуозными импульсами.
Как такое возможно?
Есть множество противоречивых теорий о климате в инцестуозных семьях, о роли других членов семьи, но из своего опыта я сделала вывод, что есть один фактор, который присутствует всегда: инцест никогда не происходит в открытых, коммуникативных семьях, где все члены семьи свободно выражают любовь и привязанность. Напротив, инцест случается в тех семьях, где есть большая эмоциональная изоляция, секреты, эмоциональная депривация, стресс и взаимное неуважение. Во многих смыслах инцест означает процесс развала всей семьи, но тот, кто ответственен за инцест это агрессор, и только он. Трейси так описывала ситуацию в своей семье: «Мы никогда не говорили о моих чувствах. Если мне было плохо, я просто проглатывала это. Я помню себя маленькой и как моя мама держала меня на руках и укачивала, но я никогда не замечала, чтобы между моими родителями были какие-то чувства. Мы проводили время вместе, как примерная семья, но близости между нами не было. Я думаю, это и искал мой отец. Иногда он спрашивал меня, может ли он меня поцеловать, я отвечала, что нет. Тогда он начинал меня умолять и уверять, что он не причинит мне боли, просто хочет быть рядом со мной».
Трейси не приходило в голову, что если её отец чувствовал себя одиноким и фрустрированным, у него были альтернативы, кроме того, чтобы приставать к дочери. Как многие агрессоры, отец Трейси искал решение своих проблем и компенсацию фрустраций за счёт дочери. Эта извращённая форма использования ребёнка для удовлетворения эмоциональных потребностей взрослого может легко сексуализироваться, если взрослый не приучен контролировать свои импульсы.
Многоликое принуждение
Психологическое принуждение имеет громадное значение в отношениях родитель-ребёнок. Отцу Трейси не надо было прибегать к насилию, чтобы иметь сексуальные отношения с дочерью: «Я была готова на всё, лишь бы он был доволен. Я была в ужасе, когда он проделывал это со мной, но он хотя бы не бил меня».
Жертвы инцеста, которые, как Трейси, не были подчинены силой, обычно недооценивают вред, который им причинили, так как не отдают себе отчёт в том, что эмоциональное насилие так же деструктивно, как и физическое. Дети приветливы и доверчивы, а значит, они – лёгкие мишени для проблематичного и безответственного взрослого. Ранимость ребёнка это зачастую единственное орудие, к которому прибегают инцестуозные манипуляторы.
Однако, другие прибегают к подкреплению эмоциональных манипуляций угрозами физической расправы, публичного унижения или оставления. Одна из моих клиенток рассказала мне, как в семь лет её отец пригрозил отдать её в приют, если она не согласится на сексуальные отношения с ним. Для семилетней девочки угроза того, что она никогда больше не увидит своих родных и друзей, была настолько пугающей, что она согласилась на всё, чтобы избежать её исполнения.
Обычно инцестуозные агрессоры пользуются набором угроз, чтобы гарантировать молчание своих жертв:
