Шекия Абдуллаева - 11 самых актуальных вопросов. Страхи большого города
Что ж, если я вздрагиваю при виде каждого выброшенного окурка, наверное, мне пора к доктору.
И вот мы снова встречаемся с Андреем. Я расспрашиваю друга о съемках, об открывшейся в Москве клинике, о ближайших планах. Если честно, мне не очень хочется переходить к основной теме нашей встречи. Беседовать о телевизионной программе доктора Курпатова гораздо приятнее, чем о моральных уродах.
Но все-таки надо начинать деловой разговор. Постараюсь быть не очень эмоциональной.
– Андрюш, меня просто бесит невоспитанность и хамство! – сдержать эмоции не удалось. Ну да ладно, на приеме у психотерапевта нужно быть искренней. И я привожу массу примеров.
Ответ, как это нередко бывает в наших беседах с доктором, меня обескуражил.
– Сама постановка вопроса меня удивляет, – неожиданно для меня сказал доктор. – Объясню почему. Мы привыкли к порядку, который нам «спускают сверху», – мол, будьте такими-то, делайте то-то, соответствуйте тому-то, ну и так далее. Такая практика существовала и в общине, и в крестьянской деревне при царе-батюшке, и в церковном подходе к воспитанию подрастающего поколения, и в Советском Союзе. В общем, нам всегда давали некий «золотой стандарт», мы же принимали его как нечто «само собой разумеющееся», затем как-то в себе преломляли соответствующую инструкцию и дальше выхаживали горделиво, свято веря, что истина – она одна на всех, и она такова, как нам пригрезилось. «Учение Маркса и Энгельса всесильно, потому что оно верно». С сожалением должен констатировать, что эта модель не имеет ничего общего с подлинной внутренней культурой, которая основывается не на императивах – «правильно – неправильно», «хорошо – плохо», а на твоем собственном, прожитом и переработанном опыте.
«Внутренняя культура» – она от «внутренней работы» происходит, а не потому, что нам какой-то жизненный идеал понравился и мы стали его с энтузиазмом пропагандировать – «Пролетарий всех стран, объединяйся!» И то, что мы усваиваем под давлением авторитета, словно «Отче наш», не очень хорошо понимая, о чем конкретно идет речь в соответствующей инструкции, – это тоже не внутренняя культура. А есть ли у нас в обществе умение, навык совершать эту самую – внутреннюю работу? Боюсь, что нет. И вот поэтому, когда нам предоставили свободу (инстанции, производившие нравственные ценности в прежнем обществе, приказали долго жить, а новые – не сформировались), выяснилось, что наше пресловутое «хорошее воспитание» вовсе не так прекрасно, как нам казалось раньше. В свободном обществе главный нравственный посыл исходит из безусловного уважения к личности и правам другого человека. Но мы пока ценность человека понимаем себе как-то очень абстрактно. Человек как личность, как субъект права – это пока для нас «неведомый зверь». Уверен, что, если мы сейчас выйдем на улицу и спросим людей, какие у них есть права, мы просто шокируем всех этим соцопросом.
Знаешь, я однажды спорил с кем-то – существует ли разница в том, как тебе уступают место? Делают ли это, потому что сочувствуют и стараются помочь, или просто боятся выглядеть неприлично в глазах окружающих, хотят казаться хорошими, чтобы не испытывать чувство вины перед тем, кому, как считается, необходимо уступить место… В общем, что в основе – внутреннее, личное побуждение оказать помощь, или что-то вроде сложного рефлекса: увидел человека с палкой – освобождай немедля ему место. Как раз в тот период я сам тогда передвигался с трудом, ходил с тростью, и отношение к этому вопросу, что называется, прочувствовал на себе. Так вот, по моему глубокому убеждению, принимать помощь следует только тогда, когда тебе действительно хотят помочь. Если же тебе делают одолжение, то лучше отойти в сторону, чтобы человек не напрягался от твоего присутствия.
Я не уверена, что готова безоговорочно согласиться с доктором. Ну ведь невозможно смотреть, как старушка стоит, с трудом держась за поручень, а молодые здоровые парни сидят себе спокойно и комфортно. И ничего у них не екает, что ведут себя как жлобы, не уступая место пожилой женщине. Но если эти «товарищи» не понимают очевидных вещей, может, надо им объяснять? Ну, сделать замечание, потребовать, чтобы уступили место…
Понятно, что про места для инвалидов и стариков – это частность. И разговор сейчас о подобных ситуациях в целом: я убеждена, что дурно воспитанные люди ведут себя таким образом, потому что уверены в своей безнаказанности. По большому счету, так ли важно, почему человек ведет себя прилично – потому, что иного поведения сам себе никогда не позволит, или потому, что знает: ему не разрешат переступить черту?
– Вот этот текст про «безнаказанность», конечно, меня особенно умиляет. А что предлагается делать? Бить этих «жлобов» палками за то, что они бабушке место в общественном транспорте не уступили? Под страхом штрафов требовать от них «культуры общественного быта»? Шекия, я повторяю – порядок таким образом навести можно, а добиться внутренней культуры – нельзя. Вот меня больше последнее волнует, а не порядок как таковой, хотя тоже хотелось бы, конечно. Но пока я наблюдаю только агрессивное требование: «Эй, жлобы! А ну-ка окультурились! Не то мы вам тут сейчас устроим!» Я понимаю, конечно, что это все в порыве происходит и «за правое дело», но вообще-то пример не лучший… Чистое, я бы даже сказал, жлобство.
У нас в головах сидит странная идея, что если некий нравственный стандарт нам нравится, то он и есть правильный. Это наивная идея, должен я сказать. Детский сад, старшая дошкольная группа. Не знаю, заметишь ли ты парадокс в таком высказывании: «Вы не должны требовать от других людей, чтобы они во всем вас поддерживали». Вообще, красивое правило, и хочется немедленно взять его на вооружение. Но оно ошибочно: оно требует от нас, чтобы мы отказались от требований. Абсурд и противоречие! Нельзя требовать отказа от требований, но мы не видим этого парадокса, не замечаем его. И вот примерно то же самое происходит и с нашей, с позволения сказать, «внутренней культурой» – люди с потрясающим бескультурьем требуют от других соблюдения неких культурных правил! Парадокс.
Тут же, знаешь, какая история… Помимо этого «жлоба» вокруг сидит еще множество людей, которым значительно проще было бы постоять, чем вышеозначенной бабушке. Но они же не уступают ей место, они сидят и негласно решают – встать должен вот тот «жлоб». Нормально? Если тебя так волнует состояние пожилой женщины – встань, уступи ей место и вообще – не оглядывайся по сторонам. А требовать от других людей, даже если они моложе тебя, определенного, выгодного тебе поведения, неприлично. Неужели это не очевидно? Знаешь, в свое время я не один раз оказывался в такой ситуации: сижу в трамвае, читаю книгу, народу много. Входит какая-нибудь «шибко культурная» женщина и начинает меня поливать помоями, как из брандспойта – вот, мол, сидит урод моральный и так далее. Трендит, не затыкается. Моя остановка подходит, я достаю из-под сиденья палку и, ковыляя, направляюсь к двери. Немая сцена.
Конечно, можно справиться с семечками, с окурками, с хулиганством; но только если вы это делаете через принуждение, вы получаете морального урода, а не человека с нравственным чувством. Я лично не хочу жить в обществе, в котором знать не знают про нравственное чувство, зато кругом так чисто, что плюнуть хочется. Диктатура – это не метод нравственного воспитания. В этом парадокс – культура не может быть навязана, нравственность не может возникнуть в приказном порядке. И то, и другое должно само взрасти. Подкрепляйте, одобряйте, поддерживайте, но оно должно расти изнутри.
Вот, допустим, появляется некая власть, которая производит определенные нравственные ценности. Львиная доля людей их принимает, но нравственная ценность – это как олимпийский факел – надо передавать и поджигать. То есть, эти люди становятся не просто носителями указанных ценностей, они еще и дружно проводят их в жизнь, передают друг другу и нападают на каждого, кто эти ценности не разделяет, – на плюющих семечки, на не уступающих место в транспорте…
Я энергично киваю головой – до тех пор, пока доктор не произносит следующее:
– Но тогда, Шекия, уже не будет ни свободы, ни ценности человеческой личности, а следовательно, и подлинной внутренней культуры. В подобной конструкции, которую я описал, не человек является ценностью, а та власть, которая произвела эти ценности и распространила их между гражданами, как очень заразную инфекцию.
Это, конечно, трудно понять, но мы начнем внутренне расти не тогда, когда мы, как заведенные, осуждаем человека, лузгающего семечки в общественном месте, а в тот момент, когда мы проявим к нему – лузгающему семечки – уважение. Если в обществе за это штрафуют – прекрасно! Я согласен: давай штрафовать! Только не унижай, не устраивай показательных экзекуций, не превращай это в публичную порку.
