Инесса Ципоркина - Психологическая зависимость: как не разориться, покупая счастье
Молодости прощается все, но она себе ничего не прощает
Все вышеперечисленные качества могут развиваться гармонично и сформировать счастливую, самоактуализированную личность. Главное, чтобы человек не переступил опасную черту, за которой начинается деформация и патология. К сожалению, как мы уже говорили, общество нередко подталкивает нас к этой черте, предъявляя завышенные требования. Вернее, заставляя нас предъявлять себе подобные требования.
Мы живем в эпоху культа вечной молодости. И не только в плане стройности, свежести и неувядаемости. То, что современный человек должен казаться молодым внешне до Мафусаиловых лет — это еще полбеды. Гораздо хуже влияет необходимость мыслить и действовать «по-молодому». Экстремизм, максимализм, агрессивность — вот основные «рекомендации», которые общество буквально навязывает личности. Чтобы не выглядеть старпером, человек вынужден хорохориться и действовать так, как в здравом уме и ясной памяти он никогда бы не поступил. По крайней мере, из соображений самосохранения. Те качества, которые приходят с опытом — осмотрительность, снисходительность, здравомыслие — объявлены непрестижными. И даже чувствительность, свойственная детям и подросткам, сегодня «вне закона».
Да, мы все под колпаком у средств массовой информации. Они предоставляют нам стереотипные «идеалы Я», которым мы пытаемся соответствовать. И не в свою пользу. В качестве примера такого стереотипа приведем популярную установку, порождение юных лет. Ей можно следовать всю жизнь — причем следовать бессознательно: «Если я не буду общим любимцем, моя жизнь станет никчемной». Как сказал персонаж Льюиса Кэролла Булочник (он же Дохляк): «Я без слуху и духу тогда пропаду // И в природе встречаться не буду»[39] — и пропал-таки… Несмотря на категоричность подобных требований, молодые люди и те, кто старается соответствовать имиджу вечной молодости, карабкаются на недоступные вершины, ломая не только ногти, но и собственную личность. Дескать, потом разберемся, каков причиненный ущерб. А это «потом» может наступить слишком поздно, когда человек уже оказался в неприемлемых для себя условиях, в зоне, непригодной для проживания. Или даже для выживания.
Отчего у голливудских звезд, царящих на вершине успеха, так часто встречается аддиктивное поведение: кто наркотой балуется, кто анорексией страдает, кто в сексоголики или в трудоголики подался? Выходит, депрессия встречается и на Олимпе, в среде богов и полубогов? Здесь психологическая зависимость обусловлена завышенными требованиями со стороны зрителей и коллег, чудовищной конкуренцией, страхом ошибки, провала, отказа… В общем, боги тоже плачут. Особенно боги, склонные к рефлексии и пессимизму. Выходит, что огромный успех и высокое положение не излечивают от депрессивных расстройств? Выходит, что не излечивают. Более того: чем выше в гору, тем труднее выжить. Спросите любого альпиниста. Поэтому успех и вообще социальное одобрение никак не могут служить панацеей от безнадеги и беспомощности. Хотя в начале жизненного пути нам кажется, что это не так.
В этом убеждении — а точнее, заблуждении — и заключается причина многих психологических проблем. Стремясь к тому успеху, образ которого выбирали не вы, а, например, иллюстрированные журналы и популярные ток-шоу, можно упустить возможность реализовать себя. Понимаете? Себя, а не общественно одобренный имидж. Ведь замена собственной личности на более престижный психологический тип — задача неразрешимая. Попробуйте изменить врожденное телосложение. Вам, кстати, с этого и предлагается начать: стройность, свойственную только астеническому телосложению, совместить с пышным бюстом, свойственным пикническому или хотя бы атлетическому типу. Если вы принадлежите к последним двум, расстройство питания вам обеспечено. А если к первому — появится другая проблема: стройность есть, бюста нет. Выход общеизвестный — силикон тебе в грудь! Остеохондроз? Мастопатия? Ну и что! Ать-два, не останавливайся: накачивай губы, переделывай нос, скулы, веки, уши… Подумаешь, сформировалось пристрастие к пластическим операциям, и жизнь твоя проходит под ножом и капельницей! Красота требует жертв! Нет. Это не красота, это массовые стереотипы требуют жертв. И немалых. Деформация личности — несоразмерная цена. Никакой успех не в силах ее компенсировать.
А в вопросах смены психотипа никакой хирург не поможет. Легче уменьшиться в росте, чем превратиться, например, из психастеника в импульсивный тип. Можно, конечно, попытаться имитировать популярную манеру поведения, расчищая путь к успеху. Но вот последствия, последствия… Подавленное состояние психастеноида, вынужденного регулярно участвовать в агрессивных «акциях», приводит к образованию депрессогенных схем, к повышенной тревожности и к негативной восприимчивости. Еще один путь, ведущий к аддиктивному расстройству.
А вот если бы вы не были так нетерпеливы, умерили бы свой максимализм и попробовали, например, взять своего внутреннего психастеноида и… аккуратно переместить на другую должность. Пусть обрабатывает информацию на тихом участке, за творческие порывы отвечает. Но чтобы строить подчиненных и бить их по головам малахитовых пресс-папье — ни-ни! В лабораторию, в музей, в деревню, к тетке, в глушь, в Саратов! Пусть потребляет экологически чистые ресурсы и дышит качественно очищенной атмосферой! Всевозможные грязные разборки — не для психастеников. А если для дела нужен кто-нибудь непрошибаемый, равнодушный, наглухо замурованный в носорожью шкуру — обратитесь, как мы советовали, к специалисту. Пусть вытащит на свет божий другой психологической радикал. Конечно, оптимистичный или импульсивный тип — наилучший вариант, но если что подойдет и эпилептоид, и даже шизоид. Первый — благодаря мощи своих убеждений, второй — благодаря оригинальности этих самых убеждений. Не силой возьмете, так креативностью. Главное, не требовать от доминирующего в сознании психастеноида тех свойств, которых в нем нет. При таком прессинге личность попросту рассыплется.
К счастью, помимо биологических постоянных, личность состоит из множества переменных, оказывающих на судьбу индивида огромное влияние.
Ими необходимо пользоваться. Научиться и пользоваться. Вот только не все хотят учиться. Или не знают как. Зато инфантильное мышление, данное нам природой, со своими крайностями вроде «все или ничего» скорее заставит согласиться на «ничего», нежели поможет получить «все». Индивид, предполагающий: «Если я не буду преуспевать всегда и во всем, то я ничто», вероятнее всего, и станет ничем, отказавшись от реальных шансов. А под влиянием дисфункциональных убеждений многие так и поступают — просто потому, что обыденные возможности не приводят прямиком на красную дорожку церемонии вручения «Оскара» или в Георгиевский зал Кремля. Бенджамин Дизраэли после вступления в должность премьер-министра Британии сравнил свое восхождение с карабканьем на верхушку намыленного столба. К тому же виду спорта принадлежит любая самореализация. Необходимо терпение и упорство, упорство и терпение. И мобильность, много мобильности.
В юности кажется: моя жизнь должна стать исключением, а иначе говоря, лифтом (или, по крайней мере, эскалатором), идущим вверх с постоянной скоростью. В первую очередь, так проявляет себя одно из самых детских качеств — нетерпение. В младенчестве это свойство натуры (плюс способность создавать звуковую волну) помогает воздействовать на равнодушный и неторопливый мир взрослых методикой имени писателя Григория Остера:
«Станьте прямо, пятки вместе,
Руки в стороны расставьте,
Открывайте рот пошире
И кричите букву «А»!..
К вам директор магазина
Подползет и скажет маме:
«Заберите все бесплатно,
Пусть он только замолчит»[40].
Зато с возрастом и кричать букву «А» становится некому — разве что собственному отражению в зеркале, и на нервного директора надежды никакой. Приходится искать другое средство для получения необходимого и желательного.
Детская привычка к манипуляции нередко перерастает в паттерн ипохондрии. Это один из способов привлечь к себе внимание окружающих. И способ чрезвычайно мощный. Вот потому-то им пользуются как мужчины, так и женщины, как младшее, так и старшее поколение. Закоренелый ипохондрик, избавившись от своей болезни (или псевдоболезни), ощутит не столько облегчение и радость, сколько тоску и неуверенность: ведь он теперь совсем другой — здоровый и самостоятельный. Это значит, что придется зарабатывать, а не выпрашивать внимание окружающих. А он не знает как. Ипохондрия выступает в роли эмоционального наркотика и развивается аналогичным образом. Привыкание начинается с регулярно возникающей эйфории: я классный, у меня все вышло, все получилось, я своего добился и опять добьюсь! Привычка закрепляется, ответственность переходит в чужие руки, деятельные, созидательные способности самого ипохондрика-манипулятора планомерно утрачиваются.
