Владислав Лебедько - Хроники Российской Саньясы Третий том Ведьмы и женщины-маги
В: То есть, каждого созревшего человека Учителя сразу же замечают и начинают учить?
Т.Г.: Да, когда ученик готов - приходит Учитель.
В: Существуют Традиции, где Учителями являются конкретные живые люди. Какова здесь параллель с вознесенными Учителями?
Т.Г.: Многие из живых людей берут на себя такие функции, но не могут считаться в полной мере Учителями. Недостаточно называться Учителем. Для этого нужно иметь допуск. Многие люди наработали какие-то практики и считают, что они могут этим поделиться с другими людьми. И ради бога! Но, Учителями считаются те, кто имеет большой опыт и мудрость. Вознесенные Учителя считают Учителями и того же Ошо, и Кришнамурти, - а это жившие в физическом теле конкретные люди. Случилось так, что в их тела пришли Вознесенные Учителя. Они знали об этом, в этом состояла их Миссия... Учителя по-разному ведут людей. Это может быть контакт голосом или через образы, - таким образом осуществляется активное ученичество. Это может быть и невидимый и неощущаемый учеником контакт, но, тем не менее, обучение происходит.
В: То есть, ученик попадает в те или иные ситуации, которые на самом деле не случайны, а как бы специально для него созданы.
Т.Г.: Да, Учителя создают ситуации. Кроме того, часты случаи, когда ученик, сам того не подозревая, учится в ашрамах Шамбалы, - это происходит во сне, в тонком теле... И тем не менее, это дает очень мощное научение. Так что формы ученичества очень разные.
В: Как вы считаете, духовный Путь, - это удел избранных, или это общечеловеческий удел?
Т.Г.: Это общечеловеческий Путь, но начинается он, оформляется как-то только тогда, когда человек подходит к какой-то ступени готовности. Я много встречала людей, которые увлекаются эзотерикой, читают массу литературы и считают, что они развиваются, но очень часто дальше ментального обогащения дело не идет. Потому что не прикладываются силы к нравственному очищению, к внутренним усилиям. Ведь Путь - это всегда жертвенность, самоотдача. А ведь много из того, что люди делают, они делают исключительно ради себя. А это уже не Путь.
В: Можно сказать, что критерием того, что человек на Пути является не только самопознание, но и помощь другим?
Т.Г.: Да. Самоотдача обязательна. Если человек только для себя - это приведет к кармической ответственности...
В: А Путь отшельника?
Т.Г.: Как правило, такие люди много отдавали миру. И молитвами, и советами, помощью тем, кто к ним приходил. Это серьезный Путь. Каждый идет той дорожкой на Пути, которая обусловлена формой его готовности.
В: Желание помогать другим людям связано с тем, что в человеке проявляется Любовь, или может быть наоборот - помощь другим людям создает основу для проявления Любви?
Т.Г.: Много случаев, когда люди помогают другим исключительно для себя. Они любят себя в этом, или ожидают благодарности. Многие помогают так, как считают нужным, - то есть для них есть условия, когда они помогают, а когда нет и как именно. Они находятся в плену собственных жестких установок. Настоящая помощь происходит, кода ты действительно по-настоящему и бескорыстно любишь человека. А это очень сложно.
К тому же, помощь должна быть еще и разумной.* Иногда наша помощь может наоборот создать проблемы или породить инфантилизм и безответственность того, кому помогаешь. Нельзя просто складывать что-то к ногам человека. Я считаю, что помощь необходима для выхода из кризиса, из ситуации, где человеку самому не справиться.
* Пример такой Любви очень ярко описан в книге К.Е.Антаровой "Две жизни"
Для меня критерием любви являются Учителя. Она и действенная и разумная. И она обладает огромным терпением. Даже, когда человек находится в состоянии порока. нарабатывает себе проблему, - Учителя все равно относятся к нему с участием и терпением. Для меня это образец любви к людям.
Глава 8. Майя Успенская
С Майей мы познакомились у Вики Рогозовой на Арканах. И случилось так, что именно Майя стала для меня проводником в тот способ восприятия, который описывается в нескольких последних главах этой книги.
Декабрь 2001 г.
В: Майя, с чего бы тебе хотелось начать?
М: С того, что происходило в детстве.
В: А что тогда происходило?
М: Непонятные вещи происходили утром, после сна, когда маленькая девочка вставала и обнаруживала на своем теле какие-то странные следы, которые врачи ничем не могли объяснить…
В: Какие?
М: Различные. Царапины, укусы, синяки и так далее. Наверное, с этого надо начинать...
В: Это было отражением того, что снилось во снах?
М: Это не было отражением. Это была какая-то реальная действительность.
В: Тебе тогда было лет пять?
М: Ну да, вероятнее всего, где-то пять - семь лет.
В: И ты понимала, что происходит?
М: Да, я понимала тогда, что это в какой-то степени вторая жизнь, которая есть у человека.
В: Расскажи немного об этой жизни.
М: А что конкретно про эту жизнь?
В: Если она вторая, чем она отличалась от этой - первой? Обычно человеку снятся сны, - как их трактуют психологи, - являющиеся отражением его вытесненных впечатлений за день, или незавершенных каких-то ситуаций. И, как правило, обычные сны бессвязны и непонятны. Твои, как я понимаю, были понятны тебе?
М: Понятны. Во сне, в данном случае, в той жизни, было все реально...
В: То есть, как правило, сон это сочетание каких-то отрывочных, бессвязных, символических фактов, которые можно как-то трактовать. В твоем это было как ощущение связанности и реальности?
М: Конечно. Это было продолжением различных рассказов. Первая ночь, например, могла быть путешествием куда-то, вторая ночь - не какое-то второе, новое путешествие, это продолжение первого, которое начиналось именно с того момента, с того места, с того действия, где заканчивалось первое. И это было интересно для маленькой девочки сначала, а когда уже она немножко подросла и окрепла, то стали происходить различные и неприятные путешествия.
В: То есть?
М: То есть девочке спускали различные задания, так называемые миссии, которые она должна была выполнять.
В: Какие миссии?
М: Маленькая девочка была здесь. А сущность, которая была там, была совершенно не маленькой. Скажем, даже была, в достаточной степени жесткой и сильной, в отличие от той девчонки, которая была «внизу». Миссии были совершенно различные.
В: Ну, например…
М: Пример: нужно было кого-то куда-то доставить. Либо что-либо сделать на каком-то отрезке параллельного мира.
В: Кого-то куда-то доставить во сне?
М: Да. Стать, проводником, скажем, человека, его души или сущности, доставить из точки А в точку Б, при этом чтобы с ней ничего не произошло, чтобы не было никаких повреждений. Либо кому-нибудь помочь в какой-нибудь точке пространства, избавиться от чего-то, либо донести какую-то информацию куда-либо.
В.: Ощущала ли себя девочка разделенной?
М: Да, это было очень сильное разделение, поскольку это было не только во снах, но это могло случиться на улице или в школе. Самое страшное было тогда в неконтролируемости этого процесса: когда подходишь, например, к дороге, и видишь, что физическое тело идет, а сознания нет, и оно движется, а машина едет, и никто не думает останавливаться, и тогда становится действительно страшно...
В: Все, что ты говоришь, в медицине описывается определенным диагнозом.
М: Да. Шизофрения.
В: Тем не менее, будучи человеком, который профессионально работал с невротиками, психотиками, я не могу констатировать наличие этого диагноза у тебя. Я вижу перед собой совершенно адекватного человека, социально успешного, преподавателя...
М: Спасибо за не поставленный диагноз, можно теперь ко врачу не обращаться…
В: Итак: что это такое было? Как ты переживала все это тогда?
М: Тогда переживала достаточно остро, честного говоря.
В: Рассказывала ли родителям?
М: Нет. Никогда не рассказывала.
В: То есть это была внутренняя жизнь, о которой никто не знал?
М: Никто не знал.
В: А внешне ты была нормальным ребенком?
М: Нормальным ребенком, ничем не отличающимся от других, может, чуть более замкнутым, чем другие...
В: Ну и как эти сны, до какого возраста они продолжались?
М: В какой-то момент они прекратились, когда необходимо было сделать выбор между тем, куда ты идешь и зачем ты идешь, и надо ли вообще куда-то идти. То есть либо остаться обыкновенной девочкой, либо попытаться соединить эти две жизни вместе.
В: Как это сделать?
М: Если говорить реально, то до сих пор не соединила окончательно, соединяю, пытаюсь соединить.
В: Меня этот процесс интересует, как ты это соединяешь, как это во времени, какой-то процесс циклический?
М: Оно шло с какими-то перепадами, да, вероятнее всего, циклически, потому что шло через пики и падения. Начался, наверное, этот процесс соединения, когда я встала около точки выбора, и поняла, что выбор нужно сделать. Дальше так жить было нельзя. Года в двадцать два.
