Ларри Кинг - Как разговаривать с кем угодно, когда угодно, где угодно
— Я в типографии. Мы печатаем приглашения на ежегодное заседание, и мне необходимо знать тему вашего выступления.
Это было больше тридцати лет назад, но я до сих пор не знаю, почему ответил именно так. Как бы то ни было, я многозначительно сказал:
— Моя тема — будущее американского торгового флота. К моему великому удивлению, он сказал, что эта тема его необычайно заинтриговала и члены Ротари-клуба будут от нее в восторге. Затем он мне напомнил: 10 июня, 8 часов вечера, Ротари-клуб Майами.
Шесть месяцев спустя я прибываю в назначенный час на назначенное место и вижу, что парковка забита до отказа. Выходя из машины, я замечаю над входом огромную надпись:
СЕГОДНЯ! БУДУЩЕЕ АМЕРИКАНСКОГО ТОРГОВОГО ФЛОТА!
Я думаю про себя: «Черт возьми! У них сегодня — два докладчика!» К тому моменту у меня совершенно вылетело из головы, что на эту тему должен выступать я.
Председатель — тот самый тип, который мне звонил по телефону, — выскакивает из дверей клуба и с необычайным воодушевлением приветствует меня следующим образом:
— Ларри! Все так взволнованы, что не могут вас дождаться. Благодаря вашей теме мы побили все рекорды явки членов клуба!
И он сказал, что ведущего заседание тема настолько заинтересовала, что он взял выходной день, пошел в библиотеку и изучил данный вопрос, чтобы, произнося вступительное слово, иметь о ней представление.
И вот ведущий произносит вступительное слово: он говорит о водоизмещении, площади акватории портов, количестве и снаряжении судов и прочих вещах, о которых я не знаю и знать не хочу. Изложив историю торгового флота, он представляет меня и говорит публике:
— А теперь с будущим торгового флота нас познакомит Ларри Кинг.
Я говорил полчаса. Я решил: о том, чего не знаешь, лучше умолчать, и поэтому ни разу не упомянул торговый флот. Когда я закончил, аплодисментов не было; не было вообще ничего. Я тут же вышел, сел в машину и решил: больше меня не пригласят. Мне никогда не быть оратором. Но может, оно и к лучшему. Мне этого и не нужно.
Обливаясь потом, я нервно завожу машину, и тут подбегает ведущий и начинает колотить в окно. Я нажимаю на кнопку, стекло опускается, и он засовывает голову в салон. Я вдруг ощутил громадный прилив сил: одно нажатие этой кнопки — и я его гильотинирую! Он вопит мне в лицо:
— Мы известили наших членов, что вы будете говорить о будущем торгового флота! Я изучил его историю, а вы даже не упомянули о будущем нашего торгового флота!
В ответ я сказал: «У него его нет». И уехал.
Я ощутил легкое чувство вины. Не так чтобы слишком, а слегка — парню в возрасте чуть больше двадцати лет не всегда хватает чувства ответственности, но я решил, что я дал им то, чего они желали, — развлекательную речь. Через несколько дней я узнал, что членам Ротари-клуба мое выступление понравилось, а не аплодировали они лишь потому, что не понимали, в чем дело: ведь им сказали, что я должен говорить о будущем американского торгового флота. И все же я бы мог немного облегчить себе задачу, если бы запомнил предмет, о котором вызвался говорить.
В Майами со мной случилась и другая история — совершенно противоположного толка. Тем, кто меня приглашал, было все равно, о чем я буду говорить, они хотели только, чтобы я пришел — и кое-что еще.
Все началось с очередного телефонного звонка на радиостанцию. Один из моих сослуживцев поднимает трубку и говорит:
— Ларри, тебя по линии номер два.
Я беру трубку и говорю: «Алло». Это было последнее слово, которое я успел сказать.
Голос на другом конце провода говорит:
— Кинг? Бум-Бум Джорно. Третье ноября. Зал памяти жертв войны, форт Лодердейл. Благотворительный ужин. Выступает Серджио Франчи. Ты конферансье. Черный галстук. Восемь часов. Ждем.
Когда я приехал несколько месяцев спустя, Бум-Бум встретил меня ослепительной улыбкой и сказал:
— Мы очень рады, что ты пришел. А я подумал: «Кто это — вы?»
За кулисами я налетел на Серджио и спросил его:
— Серджио, как они до тебя добрались? Он отвечает:
— Мне позвонил какой-то тип по имени Бум-Бум Джорно. Затем Бум-Бум дает мне дополнительные инструкции:
— Ладно, парень. Выходи на сцену. Откалывай свои штучки-дрючки и вообще делай что хочешь. У тебя двадцать минут. Потом вызовешь Серджио. И не включай свет в зале.
— А зачем мне включать свет в зале?
— Не включай свет, понятно? В публике много конкурентов.
— Каких еще конкурентов?
— Там сидят люди, которые торгуют оливковым маслом. А еще люди, которые торгуют макаронами. А еще агенты ФБР. В зале должно быть темно.
Я отбыл свои двадцать минут, выжал из публики в нужных местах смех, объявил Серджио и сел. В конце вечера, когда я направляюсь к машине, меня нагоняет Бум-Бум; он в полном экстазе.
— Эй, парень, — говорит он, — ты был просто великолепен!
Я отвечаю:
— Спасибо, Бум-Бум. Он повторяет:
— Эй, парень, кроме шуток, ты и в самом деле был великолепен!
Я еще раз его поблагодарил. А он на это говорит:
— Слушай, парень, мы перед тобой в долгу.
— Да нет, вы мне ничем не обязаны. Я был рад перед вами выступить.
И тогда Бум-Бум произнес шесть слов, которых я ни от кого не слышал ни до этого, ни после. Это был вопрос, который до сих пор призрачным эхом отдается у меня в ушах. Мне запомнилось даже, где в тот миг на небосклоне над океаном стояла луна. Мне запомнились прохлада осеннего воздуха и холодок, пробежавший у меня по спине, когда Бум-Бум спросил:
— Есть кто-нибудь, кого ты не любишь?
Если бы кто-нибудь задал подобный вопрос вам, я могу с гарантией угадать, какова была бы ваша реакция: вы бы стали перебирать в памяти имена. Так поступил и я. Но потом ощутил угрызения совести и решил не заказывать ничьего убийства. Менеджер четвертого телевизионного канала так и остался в блаженном неведении, что в тот вечер я спас ему жизнь. Вместо этого я сказал:
— Нет, Бум-Бум, спасибо. Я так не могу. Тогда он задал другой вопрос:
— Ты скачки любишь?
— Ага, конечно.
— Мы с тобой созвонимся.
Три недели спустя телефон снова зазвонил. На другом конце провода сказали только: «Яблонька в третьем заезде на Хайали» — и повесили трубку.
На моем банковском счете было восемьсот долларов. Я взял в долг еще пятьсот и поставил всю тысячу триста баксов на Яблоньку — все на выигрыш. Я не собирался валять дурака и делать ставку на то, что эта лошадь займет какое-то место или покажет такой-то результат, — я шел ва-банк. Смотря первые два заезда, я твердил про себя: «В жизни есть три вещи, которых не избежать: смерть, налоги — и то, что Яблонька сегодня выиграет третий заезд».
Я отнюдь не исключал, что пять остальных жокеев «случайно» упадут с лошадей перед самым финишем, но заезд прошел без каких-либо эксцессов. И вот что удивительно — Яблонька выиграла! Ставки были приличные, так что я выиграл почти восемь тысяч долларов. Теперь Бум-Бум мог успокоиться. Он больше ничем не был мне обязан.
Другие советы
Вот еще важные советы, основанные на моем собственном опыте публичных выступлений, и на том, что я подметил у других ораторов.
Смотрите на публику. Я уже говорил, как важно поддерживать визуальный контакт. Во-первых, обязательно время от времени отрывайте глаза от текста или тезисов вашей речи. Во-вторых, не говорите так, будто вы обращаетесь к стене напротив вас или окну сбоку. Они вас не услышат. Каждый раз, когда вы поднимаете глаза от текста, смотрите в ту часть зала, в которую не смотрели раньше, чтобы вся публика чувствовала, что вы обращаетесь к ней.
Заранее определите темп и интонацию вашей речи. Некоторые ораторы, если они читают готовый текст, подчеркивают в нем слова, на которых хотят сделать логическое ударение. Если вы выступаете, пользуясь планом или тезисами, выделите в них мысли или фразы, на которых хотели бы поставить ударение. Этим вы достигаете сразу двух целей: ударения будут расставлены именно там, где вам нужно, а вы не будете монотонно бубнить, отчего ваша аудитория наверняка заснет, особенно если вы выступаете после обеда.
Стойте прямо. Я не требую от вас принять строевую стойку, стойте так, чтобы вам было удобно, однако не сутультесь и не наваливайтесь грудью на трибуну. Когда вы сутулитесь, это затрудняет дыхание и выглядит некрасиво.
Если перед вами стоит микрофон, отрегулируйте его по росту или попросите сделать это техника, чтобы не сгибаться в три погибели, как цапля (если есть такая возможность, проверьте регулировку микрофона заблаговременно). Говорите в микрофон с обычной громкостью — для этого он и существует. Если вы будете декламировать в него на повышенных тонах, вас на самом деле будет труднее понять. И следите за тем, чтобы ваш рот всегда находился в пределах досягаемости микрофона; не раскачивайтесь и не отворачивайтесь от него, если нужно ответить на вопрос сбоку.
