Александр Пинт - Возлюби свою индивидуальность (версия 2009)
— «Я все или Я ничто» — это очень абстрактно. Здесь нужно четко разобрать механизм действования каждой из этих частей. Первая соглашается, но не делает, а вторая должна не соглашаться, но делать.
— Такая тоже есть. Она не соглашается, но потом все-таки делает.
— Надо увидеть полярные части этой двойственности.
— Я сейчас увидела эти части.
— Хорошо. Попросите ее что-нибудь сделать.
— Прокричи три раза кукареку.
— Кукареку.
— А ты соглашайся, но не делай.
— Ладно, сейчас.
— Время пошло.
— Подожди, сейчас свои дела закончу и сделаю.
— Уже пора, а то рассвета не будет.
— А мне какая разница?
— Кукарекай скорей.
— Сама кукарекай.
— Она отказывается.
— Она сама решит, когда ей кричать. Может быть, минут через тридцать.
— Честно говоря, мне все равно.
— А кому в тебе не все равно? Кому что-то надо?
— Расскажи что-нибудь захватывающее, душещипательное.
— Не буду.
— А ты соглашайся. Говори: «Хорошо», — и не делай этого.
— Скажи, пожалуйста, который час?
— Хорошо. Сейчас я спрошу у кого-нибудь.
— Ты просто говоришь: «Хорошо», — и ничего не делаешь.
— Хорошо.
— Так сколько времени?
— Знаю, но не скажу.
— Ты уже давно говоришь, что скажешь.
— Она все время откладывает на потом. «Я потом скажу. Я сейчас не буду делать, я просто соглашаюсь. Я не буду с тобой спорить, я просто потом это сделаю, неизвестно когда».
— Я потом ухожу, поэтому сейчас можно сказать?
— Потом придешь, я тебе скажу.
— Я сюда уже не вернусь, мне нужно сейчас.
— Ты завтра вернешься, и я скажу.
— Когда увидимся, тогда скажу.
— Я уже с часами буду.
— Тогда зачем тебе сегодня?
— Что ты такая вредная?
— Да, я вредная.
— Скажи: «Скажу».
— В принципе, я могу рассчитывать, что ты скажешь мне время?
— В принципе, можешь рассчитывать.
— Когда?
— Потом.
— Поконкретнее.
— Потом я тебе скажу, потом. Смотрите, каждой своей части надо давать проявляться, иначе ты не понимаешь, что она из себя представляет. Это же твоя часть, а ты как-то неуверенно себя в ней чувствуешь. Кому еще что-нибудь нужно от Вики?
— Пересядь, пожалуйста.
— Хорошо.
— Эта часть вообще не слышит, что ей говорят. Она просто говорит: «Хорошо». Она даже не помнит, что от нее хотят. Она говорит: «Хорошо», — и все. А теперь попробуй не соглашаться, но делать.
— Скажи который час?
— Три часа.
— Скажи ей: «Я не буду тебе говорить», — а потом скажи.
— Сколько времени, Вика?
— Да не скажу я тебе.
— А теперь скажи.
— Часа три, наверное.
— Как тебя зовут?
— Зачем тебе это? А вообще-то меня Вика зовут.
— Ты где живешь, Вика?
— На юге Москвы.
— Сначала говори: «Не скажу», а потом отвечай.
— Какая тебе разница? Я живу в городе, скажем.
— Вика, станцуй-ка.
— Говоришь: «Не буду», а потом танцуешь.
— Вика, хватит танцевать, прекрати, разошлась.
— Вика, тебе нравится твоя работа?
— Не скажу. Нравится.
— Я сначала молчу долго, а потом говорю.
— Смотри, ты не даешь проявляться своим обеим противоположным частям.
— Вика, а ну-ка поцелуй Анечку.
— Вика, сядь, пожалуйста, обратно на свое место.
— Не сяду.
— И сажусь. Ну, как?
— Ту часть, которая была первой, было легче принимать. А ту, которая отказывается делать, труднее принять.
— Но они обе у тебя присутствуют, хотя в чистом виде не дают друг другу проявиться. Тебе надо их начать осознанно проявлять, понимая их необходимость и взаимосвязь.
Я очень спешу к цели, но какая у меня цель — я не помню
— Пожалуйста, кто еще хочет сказать о себе?
— Я сегодня сюда замечательно ехала. Я вышла заранее, но села в троллейбус, который идет не сюда, а в обратную сторону. Еду и наблюдаю в себе разговор двух частей. Одна говорит: «Ты зачем села на троллейбус в другую сторону?» А другая отвечает: «А я не нашла перехода на противоположную сторону». В этой ругани я вместо того, чтобы сесть на маршрутку и нормально доехать, поехала «через Ленинград» и почти всю дорогу во мне клокотало, что я поехала не туда, так получилось. Под конец решила, что уже все равно опоздала и буду опаздывать со спокойной совестью. Выхожу из метро и вижу автобус. Для той части, которая меня постоянно дергает и нервирует, логично сломя голову броситься к этому автобусу, сесть на него. Но я медленно, медленно прошла, купила шоколадку и, самое смешное, села в этот автобус. Часть, которая опаздывает, — это моя хроника, она очень меня мучает.
— Даешь ли ты свободно проявиться той и другой своей части?
— Наверное, нет, потому что идет противоборство. Наверно мне хотя бы один раз надо насмерть опоздать?
— Испытывая муки совести. Я имею в виду, что, опаздывая, ты будешь испытывать муки совести, исходящие из той части, которая будет говорить, что это плохо. Теперь вы видите, что такое совесть? Это осуждающий голос вашей второй части.
— Получается, что они постоянно борются, и это мое нормальное состояние, и я в чистом виде их не принимаю.
— Чего ты хочешь достичь, будучи здесь на семинаре? Куда ты хочешь успеть?
— Я уже успела.
— Куда ты успела? Мы еще и не поехали.
— Тогда я не поняла вопроса.
— Мы собрались на семинар, чтобы доехать до пункта, который называется «просветление», «целостность», «безусловная любовь» или еще как-то. Ты куда хочешь доехать?
— Я хочу разобраться в себе и выйти на себя ту, которую я знаю и не знаю.
— То есть ты хочешь выйти за рамки себя. И где ты в этом движении находишься? Цель есть, движение идет, но при этом ты опаздываешь?
— Я так не смотрела на это.
— Ведь это касается не только автобуса. Это касается всей жизни. Это глобальная двойственность, она касается вообще всего.
— Мне кажется, что если я сейчас опоздаю на автобус, то, как паровозик из Ромашкова, опоздаю на всю весну.
— Я тебя и спрашиваю: «На нашем паровозике куда ты хочешь доехать? И как ты оцениваешь скорость своего движения, направление и так далее?»
— Я не знаю. Неожиданно сложный вопрос для меня оказался. Меня переклинило.
— Есть часть, которая спешит к цели, и есть часть, которая мешает достичь этой цели. И я спрашиваю ту часть, которая спешит к цели, что у нее за цель; что она делает?
— Она сломя голову бежит и, очевидно, ничего не видит из-за этого.
— Но ведь добежать до места, где мы сегодня собрались, — это же еще не все. Если бы вся задача сводилась только к тому, чтобы прийти сюда вовремя и уйти во время, было бы очень просто. Но между прийти сюда и уйти отсюда есть еще промежуток времени, который называется семинаром. Так что же происходит на семинаре?
— Мне кажется, я сейчас буду неадекватно отвечать.
— Ну и замечательно.
— Я пытаюсь в каждом увидеть себя и найти в себе те двойственности, о которых говорят.
— Ну и как ты в этом преуспела? Ты же спешишь.
— Иногда нет.
— Значит тормозишь. Ты либо ускоряешься, либо тормозишь. Так ты ускоряешься или тормозишь? Сейчас что ты делаешь?
— Сейчас я торможу.
— А когда ускоряешься?
— Когда сюда неслась, ускорялась.
— А здесь?
— Полный ступор. Я не могу ответить на этот вопрос. Очевидно, это какие-то мои старые грабли.
— Смотрите, как ум пытается понимать все буквально. Что касается автобуса, то тут все ясно и понятно. Но я перевел эту ситуацию на то, что происходит непосредственно на семинаре. А здесь происходит то же самое. Если эта двойственность находится внутри тебя, то ты с ней подходишь ко всему, с чем встречаешься, но видишь ли ты это — вот вопрос. Выясняется, что не видишь.
Очередной забег от зависимости к независимости
— В свое время я увольнялась с работы. Меня не отпускали. Заявление оставила, но они попросили поработать еще и январь: «Два дня поработай, подержи нам единицу». В феврале опять пишу заявление. Начальник просит поработать еще и февраль. Я говорю, что работать не буду, а чувствую, что сама себя торможу. Сбежала и просто не работаю. Мне нужно было посмотреть свои страхи, которые тут же полезли в связи с этим. Во-первых, до пенсии осталось немного, во-вторых, финансовая зависимость, в-третьих, потерять общение. Меня работа совершенно не тяготила. Я приходила туда просто играть и общаться с людьми. Еще и почитать время оставалось.
