Диана Видра - Помощь разведенным родителям и их детям: От трагедии к надежде
Тройственная система отношений защищает также и отца от разочарований и агрессий ребенка. В этом кроется еще одна причина, почему дети тоскуют и по тем отцам, которые, с точки зрения матери, совершенно о них не заботились, а порой даже причиняли им боль.
ЭДИПОВО РАЗВИТИЕ (С ТРЕХ ДО СЕМИ ЛЕТ)
Итак, мы уже знаем, если развитие ребенка проходит в благоприятной, доброжелательной атмосфере и его страхи, такие естественные для раннего возраста, остаются в допустимых границах, то вскоре он начинает понимать, что в его чувствах относится к нему лично и что — к матери. Проще говоря, в те моменты, когда он сам зол на мать, он уже не приписывает ей своей злости, а кроме того, он учится верить, что злые свойства матери не уничтожают ее добрых свойств (здесь речь идет о понятии амбивалентности) и любовь превалирует над теми «частями» матери, которые переживаются как агрессивные. Подумайте сами, ведь и мы, взрослые, чувствуем себя так же: человек, который в настоящий момент зол на меня, но я тем не менее точно знаю, что он меня любит или я уверен, что он принципиально хорошо ко мне относится, не воспринимается мною как угроза моему благополучию. Мы уже поняли так же, какое огромное значение в процессе развития этих столь необходимых для жизни свойств играет присутствие так называемого «третьего объекта», то есть отца.
Если все хорошо, то приблизительно к трем годам в распоряжении у ребенка имеются две надежные персоны, отличающиеся друг от друга так же, как каждый из них отличается от самого ребенка. Но это не все. Главное — ребенок уже способен поддерживать с ними одновременные отношения, что, как мы видели, в самом раннем возрасте было ему недоступно. И это — значительная часть того фундамента, на котором будет строиться вся его дальнейшая психическая жизнь. Однако на четвертом году ребенок вступает в новую фазу развития, в это время акценты в тройственной системе отношений сдвигаются в сторону половой специфики. Обычно мальчики направляют большую часть нежных чувств на мать, а девочки — на отца. В то же время по причине любви родителей друг к другу однополый родитель становится «соперником». Соперничество с матерью способствует некоторому росту агрессивности у маленьких девочек по отношению к ней в то время как мальчики, наоборот, свои агрессивные влечения передвигают с матери на отца. В психоанализе говорят так: «Однополое объектное отношение превращается в поле массивных психических конфликтов, которые создают опасность для нарциссических и самосохранительных потребностей ребенка». Это значит, что ребенок по причине своей сексуально окрашенной любви к одному из родителей начинает панически бояться мести другого, потому что воспринимает его как «соперника» или «соперницу». Но если опасения его все же не оправдываются, мама и папа остаются принципиально добрыми и никто даже не помышляет наказывать ребенка за его любовь, то путем идентификации (отождествления) себя с однополым родителем ребенку удается в большой степени преодолеть эти свои «эдиповы» страхи. Одновременно идентификация с так называемым «эдиповым соперником» защищает отношение к «эдипову объекту любви», как в свое время отношения с отцом освобождали отношения с матерью от чрезмерных агрессивных побуждений. И это очень важно, потому что в это время формируется решающая способность к гибкости представлений ребенка об окружающем его мире, что так необходимо ему для будущей жизни. Если раньше речь шла об отказе от симбиотических иллюзий, то теперь ребенку предстоит отказаться от не принятых в человеческом обществе сексуальных отношений девочки с отцом или мальчика с матерью.
Период этот связан для ребенка с большим страданием, но пройти через него необходимо, а именно для того, чтобы в результате идентификации с отцом (или девочки с матерью) в характере развилось то, что в психоанализе называется «сверх-Я», а в обычной жизни именуется совестью. Однако это не все. В этот период закрепляется также половая идентификация ребенка, защищающая психику от сдвигов в сторону гомосексуализма.
Благополучно преодолев период эдипова развития, дети приобретают способность признавать разницу поколений. Если в «эдипов» период превосходство родителей доставляло столько страха и обид, то по завершении его ребенок учится наслаждаться уверенностью и защищенностью, которые исходят от родительской силы. Обретенное спокойствие дает ему возможность вновь обратить свое внимание на «внешний мир». Как в свое время существовал отец, «иной, чем мать», так теперь существует мир, «иной, чем родители».
Если же «эдипов» конфликт не разрешился, не получил своего нормального завершения, то есть по причине неблагополучия в семье страхи ребенка не растворились, а, наоборот, закрепились (в глазах ребенка родительские ссоры служат доказательством справедливости его самых худших опасений), то покорение несемейных областей жизни становится чрезвычайно трудным. Душевная энергия и внимание ребенка в таких случаях остаются направленными на его неразрешенные внутренние конфликты, что приводит к тому, что новые отношения переживаются как повторение тех, которые известны ему по его печальному семейному опыту. А поскольку перенос чувств с одних персон на другие является нормальной составной частью нашей психической жизни, то такой ребенок может навсегда оказаться «заключенным» в клетке своих детских представлений о мире. Психоаналитиками установлено, что немалая часть школьных трудностей объясняется именно этим переносом непреодоленных «эдиповых» конфликтов на учителей, одноклассников или систему в целом.
Поскольку изгнанное в бессознательное психическое содержание конфликтов остается полностью изолированным от дальнейшего познавательного и эмоционального развития (мы уже знаем, что у бессознательного нет прошлого, оно всегда актуально), то оно и в зрелом возрасте оказывает печальное воздействие на жизнь человека. Поэтому эдипов период развития чрезвычайно важен, он просто обязан состояться — со всеми присущими ему страданиями и конфликтами, — и он должен быть в результате благополучно разрешен, только в этом случае человек получает возможность дальнейшего благополучного психического развития.
«У каждого человека свой собственный, совершенно индивидуальный «эдипов» опыт. И он создает образцы, по которым он будет строить свои дальнейшие триангулированные отношения (т. е. отношения более чем двух персон). Или, иначе говоря, напрашивается вопрос — в состоянии ли он будет, и если в состоянии, то каким образом интегрировать «третий» объект в свои объектные отношения (двоих): отношения к братьям и сестрам в свои отношения к родителям; отношения к родителям в отношения к друзьям или в любовные отношения; дружеские и рабочие отношения в отношения с партнером; отношения к детям в супружеские отношения», — пишет Фигдор. Вспомним для примера трудности отцов, возникающие с рождением ребенка.
Вначале исследователи темы развода предполагали, что для дальнейшего благополучного развития ребенка очень важно, чтобы он имел возможность завершить эту «эдипову» фазу еще в полной семье. Но дальнейший опыт заставил усомниться в целесообразности совета родителям подождать с разводом до ее завершения. Предположение, что дети до развода проходят «нормальное» эдипово развитие, в большинстве случаев просто иллюзия. Как раз наоборот, как мы уже говорили, тень будущего развода часто простирается уже до первого года жизни ребенка. Плохие отношения и ссоры родителей создают те условия, которые в какой-то мере приближаются к условиям семей, живущих без отцов. Отсутствие любовных отношений между родителями создает ситуацию, в которой вместо тройственной системы отношений имеются две двойственные: между ребенком и отцом и ребенком и матерью. В одиноких семьях отношения с отцом часто существуют вне семьи или же он продолжает существовать как фантастический «внутренний объект». Это помогает ребенку избежать соперничества с однополым родителем, но «эдипова» идиллия тем не менее весьма обманчива. И вот почему. «Даже если отцы относятся к дочерям, а матери к сыновьям в какой-то степени как к полноправным партнерам, отдают им много внимания и любви, беседуют с ними на семейные темы, от маленьких девочек и мальчиков тем не менее не скроется, что дочка не является полноценной «папиной женой», а сын — полноценным «маминым мужем». Если в «нормальной» эдиповой констелляции ребенку кажется, что главной помехой для исполнения «любовных вожделений» является один из родителей, то теперь этой помехой становится собственная «эротическая неполноценность», из чего рождается страх разочаровать и в результате потерять любовный объект». И если мама, которая полчаса назад разговаривала с сыном, как со взрослым, начинает его бранить за шалость, она таким образом указывает ему на его место, дает ему понять, что он «всего только ребенок», а это не только унизительно и обидно, но и усиливает страх перед потерей ее любви. Тем не менее эти дети тоже страдают и из-за соперничества, но несколько иначе».
