Борис Братусь - Аномалии личности
Данная схема дает возможность достаточно наглядно представить те движущие отношения и противоречия, которые заложены в системе предметной деятельности. Противоречия эти являются частным случаем, проявлением более общего, основного противоречия между личной (индивидной) ограниченностью каждого отдельного человека и универсальностью, безграничными возможностями, предполагаемыми всеобщей родовой человеческой сущностью. На уровне индивидуального сознания это противоречие обычно отражается как противоречие, несоответствие между "я" реальным и "я" идеальным, между "я" сегодняшним и "я" будущим, между бытием и долженствованием. На уровне индивидуальной деятельности оно предстает в виде противоречия между потребностной (в более широком понимании — потребностно-мотивационно-смысловой) и операционально-технической сферами.
На особую значимость последнего отношения применительно к детскому развитию неоднократно указывали многие отечественные психологи, но наиболее последовательно и развернуто его роль была прослежена в работах Д. Б. Эльконина, посвященных проблеме периодизации в детском возрасте. Д. Б. Эльконин выделял две группы ведущих деятельностей [58]. К первой группе он относил деятельности, при осуществлении которых происходит развитие мотивационно-потребностной сферы, ко второй группе — те деятельности, при осуществлении которых происходит "формирование интеллектуально-познавательных сил детей, их операционально-технических возможностей". В детском возрасте, по мнению Д. Б. Эльконина, происходит постоянное чередование этих групп деятельности, что и определяет ход психологического развития ребенка. Что же касается зрелого возраста, то на него, считал Д. Б. Эльконин, нельзя переносить эти закономерности, поскольку и социальная ситуация развития, и ведущая деятельность остаются у взрослого постоянными в течение всей трудовой жизни, а не сменяются, как в детстве, одна другой 62..
Тем самым выделенные закономерности фактически рассматриваются как "детскопсихологические", но не "общепсихологические", с чем вряд ли можно согласиться, поскольку, как мы уже говорили, несоответствие потребностно-мотивационной и операционально-технической сторон есть прямое выражение более общего, движущего (т. е. неустранимого) противоречия развития личности, а не следствие лишь какого-либо одного (в данном случае начального) периода жизни человека.
Вместе с тем признание общей внутренней закономерности не означает, что формы ее конкретной реализации во взрослой и детской жизни будут идентичными. Коренным отличием здесь является то, что в детском возрасте смена одного типа деятельности другим во многом непосредственно диктуется социально-культурными условиями, а в зрелом возрасте нормальная личность (о чем мы подробно писали в гл. I) способна сама выбирать объекты и формы своей активности. Не случайно поэтому набор ведущих деятельностей взрослого (и в этом, конечно, прав Эльконин) может длительно оставаться постоянным (семья, работа и т. п.), не меняя, как в детском возрасте (единообразно, достаточно регламентирование в рамках нашей культуры), свою последовательность, однако внутри каждой такой деятельности могут возникать самые различные перипетии, изменяющие как характер самих этих деятельностей, так и соотношение между ними. Что касается социальной ситуации развития, то хотя и не столь резко и внешне заметно, но она сменяется и в зрелом возрасте. Действительно, на тридцатилетнего смотрят по-иному, нежели на сорокалетнего: первый может еще ходить в подающих надежды, от второго ждут реального подтверждения этих надежд. Тем самым, для того чтобы понять малоизученные кризисы взрослой жизни, необходимо обратиться к анализу движения самих личностно-значимых деятельностей и возникающих здесь внутренних противоречий, а не искать эти противоречия только в оппозиции одних деятельностей к другим. Поэтому тезис о строгом различении ведущих деятельностей, одни из которых по преимуществу направлены на мотивационную сферу, а другие — на операционально-техническую, не следует абсолютизировать, особенно в применении к зрелому возрасту. Обе эти стороны не существуют порознь, а обретают особого рода единство в любой конкретной деятельности человека — от простой до сложной и разветвленной. Ведь любая деятельность подразумевает для своего осуществления как производственную, операционально-техническую, так и мотивационную стороны.
Причем видимость исключительно "мотивационных" или "операционально-технических" деятельностей возникает нередко как акцентация различных моментов. Например, возникающее серьезное несоответствие предметной стороны деятельности ее прежнему мотиву часто обращает человека к пристальному анализу своих мотивационных ориентиров. Напротив, при мелких поломках операционально-технического аппарата деятельности внимание сосредоточивается на их исправлении, что в свою очередь может представляться как особая деятельность. Между тем и в том и в другом случае перед нами нередко одна общая деятельность на разных этапах своего движения, с разной представленностью в нем двух основных сторон — мотивационной и операционально-технической. Так, невозможность осуществления прежними, привычными средствами важной для человека деятельности, например, профессиональной (вследствие болезни, серьезного нарушения трудоспособности) или интимно-личной (потеря близкого), обычно ведет к пересмотру, порой глубоко драматическому и мучительному, мотивационной, ценностной стороны жизни, тогда как обычные неприятности на работе или препятствия в любви заставляют лишь больше напрягать силы в избранном направлении. (Старая мудрость говорит, что мелкие неприятности выводят нас из себя, большие — возвращают нас себе.)
И наконец, последним моментом, который отмечал и Д. Б. Эльконин, является слабая разработка проблемы переходов от одного периода развития деятельностей к другому. О явной недостаточности изучения "стыков" между этапами развития говорят и другие ученые 63.. В особенности это касается, на наш взгляд, тех случаев, где встречаются серьезные препятствия в реализации деятельностей, т. е. случаев, представляющих особый интерес в плане поиска истоков и мер коррекции отклоняющегося поведения.
Все эти моменты требуют более пристального и специального обращения к внутренним психологическим закономерностям движения деятельности, возникающим здесь преобразованиям, и прежде всего тем зонам этого движения, которые соответствуют переломам, качественным сдвигам, кризисам развития.
Для этого вернемся к нашей схеме (1), представив ее теперь для удобства дальнейшего изложения в следующем линейном виде:
При этом вновь обратим внимание на то, что формулы Д — П — Д и П — Д — П являются лишь разными фрагментами, звеньями живой цепи: если мы возьмем отрезок, начинающийся с деятельности (на схеме он обозначен цифрой "1"), то получим первую формулу, если возьмем отрезок, начинающийся с потребности (цифра "2"), то получим вторую формулу [59].
Возможность кризисов, сбоев в развитии деятельности, в том числе деятельности, которая нас наиболее интересует, т. е. личностно-значимой, занимающей важное или даже ведущее место в жизни человека, является не одиозным случаем, а психологической закономерностью; эта возможность заложена по сути в самой природе рассматриваемой цепи преобразований. Назовем несколько механизмов таких кризисов, но прежде выделим два основных направления, два вида развития цепи преобразований. Один условно назовем восходящим (он обычно характерен для нормального, продуктивного формирования), другой—нисходящим (он свойствен в большей степени аномальным случаям).
Теперь о механизмах восходящего пути. Их в свою очередь два. Первый связан с тем, что изменяющаяся потребность требует для своего удовлетворения все новых и новых средств, операционально-технических возможностей деятельности. Наконец, может настать такой момент, когда возможности эти исчерпываются, когда в наличии, в сфере реально доступного, для человека не оказывается необходимых для осуществления деятельности средств, что субъективно иногда очень остро переживается как состояние неудовлетворенности, растерянности, остановки, кризиса. Второй тип кризисных состояний связан с тем, что деятельность, напротив, постоянно усложняется, разветвляется, приобретает такие новые средства осуществления, операционально-технические возможности, что она как бы перерастает лежащую в ее основе потребность. Подобная логика возникновения кризисов нормального развития (главным образом в плане расширения связей и отношений) была впервые выявлена в рамках теории деятельности применительно к детскому возрасту в фундаментальных трудах А. Н. Леонтьева, А. В. Запорожца, Д. Б. Эльконина, Л. И. Божович.и др.
