Брене Браун - Стать сильнее. Осмыслить реальность. Преодолеть себя. Всё изменить
Знаете, есть одна забавная особенность в том, что касается платы за выступление. Когда я делаю что-то за плату, люди относятся к этому уважительно и профессионально. Когда я делаю что-то безвозмездно, просто потому, что для меня важно конкретное мероприятие, люди ведут себя уважительно и профессионально. Но когда я делаю что-то, потому что чувствую, что меня заставили, надавили, принудили чувством вины, я ожидаю, что, помимо уважения и профессионализма, я получу еще и благодарность. В 90 % случаев я не получаю ничего. Как люди могут ценить нашу работу, когда мы сами не ценим себя достаточно для того, чтобы устанавливать необходимые границы?
Я рассказала Диане, как задала этот вопрос представителям духовенства, которые помогают сельским семьям, живущим в бедности. Я описала, как попросила подумать о ком-то, кого они осуждают и недолюбливают, и написать имя этого человека на листке бумаги. Потом я предложила:
– Представьте на минуту, что на самом высоком суде вам скажут, что человек, чье имя вы написали, делает все от него зависящее?
Они запротестовали:.
– Я не поверю в это. Что за высокий суд?
Это было легко. Это же были представители духовенства! Я сказала:
– Бог так говорит.
Одна женщина разрыдалась. Она сидела рядом со своим мужем. Не сговариваясь, они записали имя одного и того же человека. Я спросила ее, не хочет ли она поделиться тем, что чувствует, с группой.
Джеймс (так зовут человека, имя которого они записали) – отец шести детей, семья живет в трейлере в пустыне. У него и его жены долгая история с наркотиками и алкогольной зависимостью, и социальные службы не спускают с них глаз. Священнослужители постоянно отвозят Джеймсу и его семье еду, памперсы и детское питание, но предполагают, что тот нередко продает товары, вместо того чтобы отдать их семье.
Женщина сказала дрожащим голосом:
– Если Бог сказал бы мне, что Джеймс делает все, что может, я могла бы сделать одно из двух: либо продолжила бы привозить ему все, что могу, и воздерживалась бы от суждений, либо решила, что не могу продолжать отдавать все непосредственно Джеймсу. В любом случае я должна бы была перестать злиться, осуждать и ждать, что что-то изменится.
Муж обнял ее. Сдерживая слезы, он посмотрел на группу и сказал:
– Просто мы очень устали. Устали злиться и чувствовать, что нашу помощь воспринимают как само собой разумеющееся.
Диана внимательно слушала меня и, когда я закончила, сказала:
– Ты права. Это трудная и важная работа.
На этот раз я почувствовала, как открывается мое сердце и светлеет лицо:
– Да. Это тяжело. И я устала. Но усталость после такого рода исследования отличается от усталости от постоянной злости и обиды. Это хорошая усталость, не залитая сливочным соусом.
Распознавание эмоций
Ощущение самомнения, испытанное мною в аэропорту, запустило процесс распознавания. Момент падения произошел, когда я стояла в очереди, прокручивая в голове негативные суждения о каждом человеке рядом со мной, и вроде бы ощущала свое превосходство над ними. Я говорю «вроде бы», потому что изучала осуждение и знаю, что мы не судим людей, когда уверены в себе. Я уже тогда понимала, что что-то не так. Незначительное распознавание началось, когда я стояла со своим чемоданом и видела, как моя соседка по номеру направляется от измазанного дивана во дворик, чтобы покурить. Как опытные игроки в покер изучают своих противников, я изучила свои высказывания, и знаю, что, когда в молитвах я прошу сил, чтобы никого не обидеть, или репетирую сложные разговоры, это значит, что я увязла в эмоциях или уязвимости. Но в конечном итоге мое любопытство в отношении изнурительного чувства собственного превосходства привело меня к тому, чтобы назначить встречу с Дианой прямо из самолета.
Раскрытие
Я начала писать свой ОПН еще в самолете. Это был список и наброски цветными карандашами (и соседка моя была изображена в виде дьявола). Мой ОПН был довольно простым (и ошеломляюще приближен к истерике):
Я была простой и гибкой (против моей воли), и, вместо того чтобы оценить это, организаторы мероприятия воспользовались мной.
Я была хорошей. Они были плохими. Это было несправедливо, и я не заслужила этого.
Я также записала главную теорию о двух основных типах человеческого поведения:
Тип 1. Те, кто старается, следует правилам и уважает других людей.
Тип 2. Канализационные крысы и нарушители, которые не делают все возможное и используют других людей.
Когда я вернулась домой, то добавила к своему ОПН, что несправедливо, что я не могу ни есть, ни делать то, что хочу, чтобы успокоиться после такого тяжелого путешествия. В том наброске не было недостатка в «несправедливостях».
Я должна была разобраться со стыдом, который испытывала из-за своих прихотей, с самооценкой, виной, обидой и перфекционизмом, то есть со своими обычными демонами. Но самое трудное раскрытие касалось границ, самодовольства и целостности. Дельта между выдумками в моем ОПН и истиной была широкой, темной и страшной. Я получила следующие ключевые знания:
Мы все делаем все, что можем. Взгляд через призму деления людей на «канализационных крыс и нарушителей» – это опасный способ смотреть на мир, потому что, независимо от того, как много вы работаете, если будете долго смотреть на мир через эту призму, то в конечном счете будете смотреть на себя как на мелкого грызуна в байкерской куртке.
Избежать обиды поможет установление границ: нужно меньше перекладывать вину на других и нести больше ответственности за то, чтобы просить то, что нужно, и то, чего хочется.
В обвинениях и заявлениях вроде «это несправедливо» и «я заслуживаю» нет целостности. Я должна брать на себя ответственность за свое благополучие. Если я считаю, что со мной обращаются несправедливо или я не получаю того, что заслуживаю, то надо спросить себя: а просила ли я по-настоящему или же я просто ищу предлог, чтобы обвинять других и чувствовать себя при этом правой?
Я пытаюсь не замалчивать свой дискомфорт, потому что думаю, что я стУю усилий. Это не то, что случается со мной; это то, что я выбираю для себя.
Разбор событий показал мне, чем опасно самодовольство. Большинство из нас покупаются на миф, что от «Я лучше, чем вы» до «Я недостаточно хорош» очень далеко, но на самом деле это две стороны одной медали. И обе эти фразы атакуют наше чувство собственного достоинства. Мы не сравниваем, когда хорошо к себе относимся, а ищем хорошее в других. Когда мы сострадаем себе, то сострадательны и к другим. Самодовольство – это просто броня ненависти к себе.
В «Великих дерзаниях» я говорила о том, как слова песни «Аллилуйя» Леонарда Коэна: «…Но жаль, любовь – не марш побед, а холод всех неспетых «Аллилуйя!» отражают, как «великие дерзания» могут ощущаться в качестве приятного чувства свободы, к которому примешивается легкая усталость после сражения, а не полноценное празднование. То же будет верно для подъема после падения. Исследования и собственный опыт говорят, что процесс подъема углубляет нашу искренность, хотя зачастую и ощущается как приятная усталость.
Более пристальный взгляд на раскрытие границ, целостности и великодушия
Мое исследование продолжает подтверждать те модели, которые я заметила во время неофициального опроса насчет того, верят ли люди, что другие делают все, что в их силах. К настоящему моменту я опросила сотни людей и задокументировала их ответы. Я выполнила упражнение, которое проделала со священнослужителями, на двадцати крупных конференциях. Люди записывают имя кого-то, кто причиняет им огорчение, разочарование и/или обиду, а потом я предлагаю представить, что этот человек делает все, что он может. Ответы я получаю самые разные. «Вот черт, – сказал один мужчина. – Если он действительно делает все, что может, то я полный дурак и мне пора прекратить давить на него и начать помогать». Одна женщина сказала: «Если это правда и моя мать делает все возможное, то я должна убиваться от горя. Я предпочитаю злиться, а не грустить, поэтому мне легче верить, что она специально меня унижает, чем горевать о том, что моя мать никогда не будет такой, какой я хочу ее видеть».
Для руководителей ответ на этот вопрос может быть трудным. Как в первом случае, он может показать, что, вместо того чтобы давить на человека, ему надо оказать помощь, перевести на другую должность или позволить уйти.
Поскольку обида, огорчение и разочарование – это тяжелые эмоции, мы предпочитаем обманывать себя, предполагая, что они легче, чем уязвимость во время трудного разговора. Но правда состоит в том, что осуждение и гнев отнимают гораздо больше эмоциональных сил, а кроме того, эти чувства часто вызваны стыдом и неуважением к человеку, который борется, что в конечном итоге наносит вред культуре общения.
