Лев Шильник - Шизо и Цикло. Присмотрись, кто рядом с тобой. Психологический определитель
Наш эксперимент с ожогом решительно противоречит этой дихотомии. Механизм здесь бесспорно конверсионный, поскольку представляет собой прямую материализацию представления (внушение ожога), а возникновение пузыря неразрывно связано с деятельностью нейровегетативной системы. Точно так же известно, что посредством гипнотического внушения можно останавливать кровотечение (такие опыты проводились), которое, разумеется, не поддается произвольному регулированию. Как со всем этим быть – одному Богу известно, поэтому мы не станем более углубляться в непролазные дебри ученых дискуссий, но отметим только одно: тот факт, что можно словом спровоцировать тканевые, гуморальные и даже иммунологические изменения, сам по себе представляет чрезвычайно большой интерес.
Не меньше вопросов порождает и гипнотическая анестезия, то есть обезболивание посредством гипнотического внушения. Вот далеко не полный перечень хирургических вмешательств, при которых обезболивание достигалось исключительно с помощью гипноза: удаление аппендикса, кесарево сечение, операции на желудке, резекция грудной железы, удаление простаты, сердечная хирургия. Леон Шерток рассказывает о проведенных им опытах по гипнотическому обезболиванию, позволяющих сделать вывод, что с помощью гипноза снимается боль, о чем, вне всякого сомнения, свидетельствует отсутствие таких болевых проявлений, как рефлекс отдергивания или мимика, обозначающая восприятие боли. Кроме того, и сами испытуемые по окончании процедуры заявляют, что боли не испытывали.
Однако не все так просто и однозначно. Опыты по восстановлению памяти показывают, что восприятие болезненной информации (ее распознавание пациентом), по всей видимости, имеет место, но претерпевает качественное изменение. Грубо говоря, пациент осознает боль, но она не доставляет ему страданий. Впрочем, вопрос этот крайне запутанный и нуждается в дополнительных исследованиях.
Давайте оставим в покое высокую теорию и обратимся к живым гипнотическим картинкам. Помните, мы уже упоминали о сомнамбулизме – своего рода гипнотическом максимуме? Настоящих сомнамбул сравнительно немного – от 5 до 20 %, по данным разных авторов. Это удивительное состояние. Человек, находящийся в глубоком гипнозе, может наслаждаться рыбной ловлей посреди комнаты, загорать на солнышке, растянувшись на кровати, рвать с пола невидимые цветы или с наслаждением слушать пение соловья (в комнате полная тишина). Взрослого человека можно превратить в шестилетнего ребенка, и он будет с упоением выводить детские каракули; если «сделать» его новорожденным, у него появится сосательный рефлекс, а глаза станут пустыми и плавающими. Молодую женщину перевоплощают в глубокую старуху, и она моментально сгибается, бредет, едва передвигая ноги, старчески садится. Руки трясутся, изменяются взгляд и голос. Перед нами абсолютно гениальная игра, невероятная подлинность переживания.
Гипнотизер обычно предлагает ситуационную модель в общем виде, а все существенные детали домысливаются самим испытуемым. Психика как бы раздваивается: одна ее часть глубоко спит, а другая – легко управляема и находится в высшей степени бодрствования. Человеку в ходе испытания можно внушить любую галлюцинацию (он без труда увидит зверя, каких не бывает в природе), несуществующую боль или, наоборот, подавить восприятие реальной боли, сделать кислое соленым, а соленое – сладким. Внушение в сомнамбулическом состоянии способно пробудить такие глубинные, потаенные следы памяти, о существовании которых не подозревает ни гипнотизер, ни сам загипнотизированный. Можно без труда оживить прочно забытые сцены и переживания из далекого прошлого. Известна хрестоматийная история о том, как пожилой венгр, мальчиком угнанный с Украины в Германию во время Великой Отечественной войны, с помощью врача-гипнотизера вспомнил свои настоящие имя и фамилию, разыскал родное село и мать.
У сомнамбул удается достичь полного гипнотического перевоплощения личности. Вот как об этом пишет Владимир Леви:
«Все, что угодно. Можно перевоплотить О. С. (пациент В. Леви. – Л. Ш.) в фельдмаршала Кутузова или Наполеона. В Рафаэля или в Паганини. В маленького ребенка или столетнего старика. Можно – в чернокожего короля, дать ему имя Уага-Дуга, и он забудет свое. Можно – в любого зверя или в птицу, в дневную или ночную. В собственную жену или дочь. В неодушевленный предмет, в чайник или будильник. В букву. В воздух».
С сомнамбулами можно творить настоящие чудеса. Например, всем психиатрам известен феномен так называемого отсроченного (постгипнотического) внушения. Загипнотизированному внушается, что через определенное время (минуты, часы, дни – принципиального значения не имеет) он совершит некие действия. Причем до наступления «момента икс» испытуемый не подозревает о том, что ему приказано что-то выполнить (из соображений подстраховки такую локальную амнезию можно подкрепить специальным внушением). Но вот бьет назначенный час, и внушение исподволь начинает просачиваться на поверхность. Самое интересное при этом – что любая, сколь угодно нелепая ситуация облекается в привычные одежды и разыгрывается на редкость естественно.
Владимир Леви в книге «Охота за мыслью» рассказывает, как он внушил одной своей пациентке, что через десять – пятнадцать минут после сеанса гипноза она наденет его пиджак. Идет время, больная и врач спокойно беседуют о том о сем, и ничего ровным счетом не предвещает перемен в поведении пациентки. Неожиданно она начинает зябко ежиться и оглядываться по сторонам. Все очень натурально – на коже появляются мурашки, хотя в комнате совсем не холодно. Что-то прохладно, растерянно говорит больная, я совсем замерзла. Вы не позволите на минуту набросить ваш пиджак? Все происходит само собой, нет даже и тени натяжки: звучит мотивировка – холодно, и налицо неподдельное, видимое невооруженным глазом ощущение холода. Удивительная непринужденность!
Любое внушение покоится на авторитете внушающего. Без этой малости не получится ничего. Конкретная ситуация не играет никакой роли – это может быть сеанс гипноза, шаманский обряд или публичное выступление харизматического лидера. Главное – авторитет, лицо сугубо компетентное в непонятном по определению. Хорошо известно, что для некоторых больных, особенно тревожно-мнительных и неуверенных в себе, обыкновенный профессорский обход – сам по себе уже огромная целительная сила, даже если профессор всего лишь обронит пару слов и похлопает больного по плечу. Авторитетный и уважаемый врач может лечить обыкновенной дистиллированной водой – на этом строится эффект плацебо (в буквальном переводе с латинского – «понравлюсь»). Дело в том, что любой лекарственный препарат помимо своего специфического действия неявно содержит в себе и некий психотерапевтический компонент. Особенно наглядно это проявляется в тех случаях, когда больному дают обыкновенную глюкозу, но говорят, что это новое сильнодействующее средство, прекрасно себя зарекомендовавшее в клинических испытаниях. И результат не заставляет себя долго ждать – плацебо-эффект налицо! Здесь в одной упряжке выступают даже два авторитета сразу – авторитет врача и безличный авторитет науки.
При этом очень важна предварительная подготовка, когда больной находится в томительном ожидании. Знахари и колдуны испокон веков использовали для повышения внушаемости предваряющие основную процедуру загадочные манипуляции – так нагнетается ожидание. Прекрасный пример такого рассчитанного докторского поведения приводит Игорь Губерман в своей книге «Прогулки вокруг барака». В отделении уже больше года лежит больной, страдающий полной обездвиженностью на нервной почве. Каталепсия в чистом виде – мужик валяется пластом, руки-ноги его не слушаются, и самопроизвольно он не в состоянии совершить ни малейшего движения. Однажды ему сообщают, что через некоторое время его будет консультировать очень талантливый доктор, который такие состояния щелкает как орехи. Но доктору все недосуг. Завтра, завтра, завтра, говорят больному, ну вот завтра уж точно придет... Так его мурыжат дней десять. И когда наконец наступает «час икс», в палату входят несколько незнакомых врачей, образуя почтительный живой коридор. Следом в развевающемся халате влетает долгожданное светило, подбегает к постели больного и дает команду: «Встать!» (То же самое, библейское – «Талифа куми!» – встань и иди!) И каталептик послушно сел в кровати, а потом встал, помогать ему почти не пришлось.
Вернемся к сомнамбулам. Еще одна цитата из Владимира Леви, чтобы показать, что это такое – глубочайшая фаза гипноза.
«Вот это самое ощущение испытываешь, работая с сомнамбулом: фантастический полет в психике...
– Давайте-ка с вами пройдемся на лыжах. Смотрите, какой чудесный лес. Какой снег!
