Патрик Сансон - Психопедагогика и аутизм. Опыт работы с детьми и взрослыми
Что касается подростков, то у них процесс еды выстроен по другому принципу. Когда открылся Центр для подростков, мы начали с того, что сами выбирали для ребят место в столовой. Однако вскоре мы поняли, что обращаемся с ними, как с маленькими. Подростков связывают более близкие отношения, и некоторые из них могут выбирать себе места сами. Мы заметили, что некоторые ребята никогда не меняют своего места, а другие могут его менять и выбирать того, с кем они хотят сидеть.
Мы здесь тоже меняем заведенный порядок: например, не за каждым столом есть воспитатель и никогда не случается, чтобы один и тот же воспитатель сидел за одним и тем же столом два дня подряд. Мы исходим из того, что ребята развиваются, и нужно приближать их к реальной жизни, которая многообразна. Ребята сами ходят на кухню за едой, сами могут положить себе на тарелку разные блюда.
Каждую пятницу мы устраиваем общие обеды, на которые приглашаются все сотрудники Центра: и социальный работник, и врач, и психолог, и логопед, и директор – все едят вместе с детьми. Поскольку у нас 16 сотрудников и 15 детей, взрослых получается больше, чем подростков. Это очень важно для налаживания взаимоотношений. Еще одна возможность внесения изменения в заведенный порядок жизни подростков – походы в кафе. Например, кто-то из подростков говорит: «Я бы сходил в Макдоналдс». А на прошлой неделе у нас один мальчик отмечал свое 18-летие в марокканском ресторане, потому что он очень любит кус-кус. Он сам выбрал гостей, директор выдал определенную сумму, и все они пошли в ресторан.
Подростки могут пойти туда одни?
Нет, нет они идут с воспитателем.
А как реагируют те ребята, которых не пригласили?
Некоторые хотели бы пойти в ресторан и злятся, если их не приглашают, а другие или просто не понимают, или им все равно. С другой стороны, когда половина группы обедает в ресторане, воспитатели, которые остаются с подростками, часто устраивают праздник для оставшихся детей. Например, они садятся за общий стол, и атмосфера обеда уже меняется. Иногда мы выносим столы в сад, а иногда печем торт, который съедаем на десерт.
В прошлом году мне рассказывали в ЦЛП, что им пришлось отменить обеды для детей по требованию санэпидстанции. Это всегда большая проблема в наших заведениях. Мы об этом говорили с чиновниками, которые контролируют работу наших заведений, потому что нам все больше и больше ужесточают санитарные нормы в отношении питания. А ведь для наших детей очень важно, чтобы в Центре была кухня, чтобы там вкусно пахло, чтобы они могли посмотреть, как повариха готовит обед, а малыши прекрасно знают, что у нее всегда можно получить кусочек шоколада. Если к нам в Центр для подростков привозить готовую еду в холодном виде, потеряется вся эта фантастическая атмосфера. Нужно вести очень серьезную работу с санитарными властями, чтобы добиться некоторой свободы действий.
Я прошу родителей дать мне расписку в том, что они не возражают, если их ребенок будет есть то, что готовят другие дети во время занятий в кулинарной мастерской. Это важно, потому что мы должны подходить к своей работе с полной ответственностью.
Как часто проходят занятия в кулинарной мастерской? Каждый день?
Это зависит от группы, например, для малышей приготовить вместе какое-то блюдо или обед – исключительное событие. Для детей среднего возраста, начиная с 7-8 лет, можно проводить занятия в кулинарной мастерской достаточно регулярно: 1-1,5 часа в неделю по утрам в течение 3-6 месяцев. С подростками эта работа ведется более интенсивно, тем более что, как я вам уже говорил, сюда входит поиск рецепта и поход в магазин за продуктами, а это занимает много времени. Например, в какой-то день послеобеденное время будет посвящено поиску и выбору рецепта, составлению списка необходимых продуктов и покупке этих продуктов. А на следующее утро ребята будут готовить свое блюдо. Все зависит от поставленной цели.
Вы используете картинки или кулинарные книги в своей работе?
У нас очень мало детей, которые умеют читать. Из 15 подростков нашего Центра только трое умеют читать и понимают смысл прочитанного. Один подросток читает, но не понимает того, что читает, а остальные совсем не умеют читать. Поэтому мы используем кулинарные книги для детей с картинками или воспитатели сами «пишут» рецепты с помощью пиктограмм, которые позволяют «увидеть» рецепт.
Дети едят блюдо, которое они приготовили в столовой?
Это зависит от блюда. Это всегда нелегко. Бывает, что на занятии в кулинарной мастерской ребята испекли торт и съели его одни. В этом случае им можно, может быть, предложить испечь такой же вкусный торт для других. Но группе, которая готовит полный обед, то есть закуску, горячее блюдо и десерт, нельзя предложить сделать это для всех, то есть для 30 человек, потому что это будет очень большая нагрузка для них. Им проще приготовить обед только для себя, то есть для тех, кто принимал участие в занятии в кулинарной мастерской. Если мы хотим отработать такое понятие, как «нужно делиться с другими», можно их попросить накрыть для всех, например, десерт. То, что мы используем разные возможности для организации занятий в кулинарной мастерской, позволяет нам избегать повторения одних и тех же действий. Каждый раз мы придумываем что-то новое, опираясь на наш опыт.
Существует мнение, что детям с аутизмом требуется определенная диета. Что вы думаете по этому поводу?
Действительно, ведутся различные исследования, чтобы выяснить, влияют ли продукты питания на развитие аутизма. В США проводились исследования по поводу пищевой аллергии. Мы не следим за этими исследованиями по двум причинам: во-первых, их результаты не были признаны официальной наукой. А во-вторых, не нужно забывать, что фармацевтические лаборатории должны завоевывать рынки сбыта, и поэтому они рекламируют то антиоксиданты, то что-то еще. Я к этому отношусь очень сдержанно. К тому же семьи не просят нас придерживаться определенной диеты в отношении их детей, например диеты с ограничением клейковины или лактозы. Если бы семьи выразили такое желание, мы бы с ними обсудили это, чтобы понять, чем вызвана их просьба, и если это действительно очень важно для них, мы бы, естественно, попробовали. Но, честно говоря, мы очень осторожны в этом смысле.
Другой аспект этой проблемы – есть очень полные дети, которые мало двигаются и часто едят много сладкого. В данном случае нужно проводить большую работу с диетологами, чтобы добиться сбалансированного питания для таких детей. Необходимо также работать и с семьями, потому что у многих мам всегда есть в сумочке конфеты или чипсы, чтобы купировать приступы гнева у своих детей. Если они не проявят осмотрительность, дети будут в конце концов воспринимать их как автоматы для выдачи конфет. Поэтому мы ведем с ними большую разъяснительную работу.
Один наш мальчик страдал аллергией на молочные продукты, но это не было связано с его аутизмом. И, конечно, мы заменяли молочные продукты соевыми. Но я никогда не встречал аутиста, чье состояние улучшилось бы с помощью диеты. Хотя я знаю, что можно найти другие сведения, в частности, о том, что клейковина, плохо усвоенная организмом, действует как опиат.
Есть дети с аутизмом, которые совсем не любят ни молоко, ни сыр, но в то же время с удовольствием едят йогурты. Бывает и наоборот.
Сейчас проводятся также исследования состава крови. Это, может быть, приведет к созданию тест-полосок для диагностики аутизма. Но я думаю, что новые средства выявления аутизма и генная терапия появятся не очень скоро.
Занятия в классе
Все дети имеют право на обучение, но организовать этот процесс достаточно трудно. Первая трудность – удержать их за партой, добиться того, чтобы они использовали учебный материал по назначению, не портили его и поняли, чего от них ждут в классе. У малышей занятия длятся максимум 45—60 минут в день, и они проходят в такой же обстановке, как и в детском саду: часть помещения занимают парты, а другая часть комнаты с мягким ковром на полу предназначена для игр. Таким образом, в течение всего урока дети переходят из одной части комнаты в другую для того, чтобы время, в течение которого они должны быть сконцентрированы, не было слишком продолжительным. Малышей мы обучаем самым элементарным вещам. Очень много мы работаем с конкретными предметами, используем пирамидки и кубики, чтобы они могли понять какие-то вещи с помощью конкретного предмета, который можно пощупать и взять в руку. В то же время мы используем эти занятия, чтобы привить детям социальные нормы, потому что обстановка, в которой проходит занятие, учит их сосредотачиваться на своей работе.
Перед началом занятий дети строятся и идут с портфелями из своей группы в класс. Затем каждый идет на свое место и стоя ждет, пока воспитательница не разрешит всем сесть. Все структурировано, что способствует наибольшей концентрации внимания, необходимой для работы. Что касается базовых навыков, то очень много времени отводится обучению письму. Дети делают много упражнений, которые вам, наверное, знакомы, например их учат рисовать круги, проводить горизонтальные и вертикальные линии в двух направлениях – вверх и вниз. Сначала они это делают на очень больших поверхностях, то есть не в своих тетрадях, а на доске, на которой они могут проводить линии от одного конца доски до другого. Мы пытаемся пробудить в них ощущение собственного тела. Точно так же, чтобы научить их раскрашивать рисунок, не выходя за его границы (а вы знаете, что очень часто, раскрашивая какой-нибудь рисунок, ребенок выходит за его границы и раскрашивает весь лист), мы сначала используем утолщенные ограничители, которые «преграждают путь» карандашу и помогают ребенку осознать, что у рисунка есть границы. Затем мы работаем с очень простыми картонными формами с широкими краями. Например, если ребенку дают раскрасить уточку из картона, края рисунка будут очень широкими, и с помощью этих широких полей мы можем остановить ребенка, если он начнет выходить за края рисунка. Мы пытаемся делать всё постепенно. Затем мы переходим к обучению навыкам письма. Сначала мы просим детей соединить точки между собой, и таким образом отрабатываем точные жесты, что позволяет детям постепенно приобрести все необходимые умения для того, чтобы научиться писать, насколько это возможно. Многим детям проще воспроизводить печатные буквы. Исходя из способностей ребенка, мы стараемся добиться того, чтобы ребенок научился писать буквы и умел бы написать хотя бы свое имя. Одновременно с обучением письму, мы учим детей читать, потому что, чтобы написать букву «а», нужно знать, что это буква «а».
