Мария Конникова - Психология недоверия
Когда женщина вернулась, Митчелл забрала сосуд и попросила ее подождать в приемной. Потом она позвала ее обратно; вода в сосуде стала красной. Митчелл сказала, что это символизирует «скверну» в ее жизни.
Игра Митчелл разваливалась на части. Адам Браун, юрист, выступавший на стороне истцов, назвал открывшуюся картину «организованным эзотерическим преступлением». Один из присяжных, пожелавший сохранить анонимность, позднее сказал в интервью New York Times: «Она открыто и совершенно беззастенчиво обирала этих людей». По словам помощника окружного прокурора Джеймса Бергамо, «ее бизнес заключался не в чистке кармы, а в чистке банковских счетов; она отыскивала слабости людей и эксплуатировала их ради собственной выгоды». Другими словами, она была мастером подводки: просчитывала уязвимые места и втиралась в доверие к своим жертвам. «Вы имеете дело с мошеннической схемой, — сказал Боб Найгард. — Вам становится ясно, по какому сценарию работают эти опытные психологи».
Когда суд подходил к концу, присяжные заслушали два письменных заявления — одно от Чунг, другое от Салфилд.
«Я всегда верила в сочувствие, но Сильвия Митчелл украла у меня эту веру, — написала в своем заявлении Чунг. — Я испытываю чувство вины и горя каждый раз, когда думаю об этом. И не перестаю жалеть о том, что не сделала большего для своей матери». Салфилд в своем заявлении написала: «Она безвозвратно уничтожила какую-то часть моей личности. Она забрала у меня чувство собственного достоинства. Нанесла ущерб моему здоровью, моим семейным отношениям и моей чести».
В свою защиту Митчелл сказала, что просто пыталась помочь. Кто знает, может быть, если бы она не вмешалась, все было бы еще хуже.
Судебное разбирательство подошло к концу. Присяжные совещались 2 дня и 6 часов. В пятницу 11 октября 2013 года Сильвия Митчелл была признана виновной в десяти случаях незаконного присвоения имущества в особо крупных размерах и одной неудачной попытке мошеннического хищения средств. Когда приговор огласили, Митчелл поморщилась.
Однако в ноябре она уже вела себя по-другому. После месяца в тюрьме она стала выглядеть подавленной и неряшливой — непричесаная, с отросшими темными корнями волос. В четверг 14 ноября ей зачитали приговор: от пяти до пятнадцати лет тюремного заключения и возмещение Салфилд и Чунг убытков в размере 110 000 долларов. Судья Грегори Карро высказался предельно ясно. Митчелл охотилась на людей, переживавших «тяжелый стресс», и забирала все, что у них было. Из всех плохих мошенников она была, пожалуй, самой плохой.
* * *В отличие от многих жертв мошенников для Дебры Салфилд конец этой истории оказался счастливым. Спустя два года после того, как она потеряла по вине Митчелл 27 000 долларов, и за год до того, как отдала ее под суд, она принимала участие в чемпионате мира по бальным танцам в американском стиле среди профессионалов и любителей. На Звездном балу в Огайо собрались все, кто хоть что-то представлял собой в мире танцев. Дебра Ролкин (ее сценический псевдоним) танцевала всю ночь со своим давним партнером и тренером Томашем Мельницки: они работали вместе уже семь лет. По окончании вечера она отправилась домой с наградой «Восходящая звезда» в своей возрастной категории. Они завоевали первое место, обогнав еще тридцать две пары. В сентябре 2011 года, через два месяца после ареста Митчелл, она вышла замуж.
Глава 3
Затравка
Будьте терпеливым слушателем. Именно это, а не умение быстро говорить, приносит мошеннику удачу.
«Первая заповедь мошенника» по версии Виктора Люстига, мошенникаВ начале осени 2013 года — если быть точнее, 10 октября, — наступило резкое похолодание. Температура упала почти до нуля, воздух наполнило первое дыхание осеннего мороза. Улицы в центре Дублина были заполнены туристами: они входили и выходили из магазинов, широко улыбаясь, позировали у подножия Дублинской иглы. Кто-то пораньше уходил с работы, кто-то ненадолго забегал в кафе выпить чашку кофе. Среди прохожих бросалась в глаза одна девушка. Изможденная и растерянная, она брела по О’Коннел-стрит, робко оглядываясь по сторонам. Ее взгляд выражал беспомощность и страх. В четыре часа пятнадцать минут пополудни она поднялась на крыльцо почтового отделения. Рядом с массивными колоннами — каждая в три обхвата толщиной и в десять раз выше нее — она выглядела совсем жалкой. На девушке была малиновая толстовка с капюшоном и серый шерстяной свитер, узкие темные джинсы и простые черные ботинки. Она дрожала и ничего не говорила.
Какой-то прохожий, потрясенный ее видом, остановился и спросил, не нужна ли ей помощь. Она безучастно посмотрела на него, как будто не поняла смысл вопроса. Кто-то позвонил в полицию. На вызов ответил офицер из участка на Стор-стрит, ближайшего к тому месту, где заметили девочку (она казалась такой маленькой и хрупкой, что язык не поворачивался назвать ее девушкой). Он отвез девочку в госпиталь. Казалось, это лучший выход.
На вид девочке было четырнадцать, самое большее пятнадцать лет. При росте около 170 см она не весила и 40 килограммов. Длинные светлые волосы падали на худую спину со следами побоев. Через несколько дней она начала говорить, и стало ясно, что она почти не знает английского — лишь несколько самых простых слов. Недостаточно, чтобы рассказать, кто она и что с ней произошло.
Однако девочка умела рисовать. И то, что она нарисовала, заставило ее новых опекунов ахнуть. Одна женщина едва сдержала вскрик, другая расплакалась. Вот маленькая фигурка летит на самолете в Ирландию. А вот она лежит на кровати в окружении толпы мужчин. Похоже, она была жертвой торговцев людьми. Одной из тех немногих счастливиц, кому удалось сбежать.
Через три недели девочка по-прежнему не говорила, во всяком случае, ничего осмысленного и важного. Государство делало все возможное, чтобы помочь ей. Кто она? Откуда родом? К началу ноября ирландские власти потратили более двух тысяч человеко-часов на расследование 115 вероятных версий. Поквартирный опрос свидетелей. Изучение записей наружного видеонаблюдения. Списки пропавших без вести. Проверки в аэропортах, морских портах, на железнодорожных станциях. Проверка броней в гостиницах. Может быть, кто-то забронировал номер, но не въехал, или вышел из номера и не вернулся? Все это, конечно, обходилось недешево — всего на операцию под названием «Пастырь» было потрачено около 250 000 евро, — однако возможность помочь ребенку обрести утраченный дом и восстановить хрупкое душевное равновесие стоили каждого потраченного цента. Наконец у полиции осталось пятнадцать версий того, кем могла быть их подопечная. Каждую из них подвергли тщательной систематической проверке. Но ни одна из версий не принесла желаемого результата.
5 ноября ирландская полиция получила разрешение на неслыханный шаг — обнародовать фотографию девочки. (Фотографию сделали тайком: девочка отказывалась фотографироваться и вообще сторонилась людей в форме.) Она была несовершеннолетней, кроме того, находилась в крайне уязвимом состоянии. Это было беспрецедентное решение. Однако других вариантов у полиции не оставалось.
Фотографию девочки опубликовали в газетах и показали по телевизору. Ирландские полицейские сообщили то, что им удалось узнать. «Она почти не говорит по-английски. На данный момент нам не удалось определить ее национальность», — рассказывал тележурналистам сержант. Любые сведения, касающиеся девочки, будут приняты с благодарностью. «Любая информация по этому вопросу имеет важнейшее значение для следствия и для благополучия ребенка, — заявили представители полиции. — Информация, переданная нам, будет сохранена в строгой тайне». Орла Райан, временно принявшая на себя опеку над девочкой, согласилась: «Я очень обеспокоена ее благополучием. На данный момент нам слишком мало о ней известно. Чтобы помочь ей, мы должны как можно скорее установить ее личность, и я целиком и полностью поддерживаю действия ирландской полиции».
В прессе немедленно поднялась шумиха. Дело было крайне необычным, и у всех немедленно возникли свои теории. Героиню расследования быстро прозвали «девочкой с почты» — по тому месту, где ее впервые заметили.
Спустя десять часов у полиции появилась новая зацепка. Однако она пришла с неожиданной стороны — от сотрудников Интерпола. Лучше было бы навести справки в Австралии, подсказали они.
Но при чем здесь Австралия? Разве девочка не из Восточной Европы? Пресса пришла в замешательство. Однако полиция оживилась. Они были еще очень далеки от раскрытия дела, но у них наконец появилась первая реальная ниточка.
* * *В подводке главное — выбор жертвы: необходимо изучить ее характерные особенности, выяснить, что ей дорого, что ею движет, что оставляет ее равнодушной. После того как мишень выбрана, наступает время переходить собственно к осуществлению плана мошенничества — этапу под названием «затравка», моменту, когда вы приманиваете жертву и начинаете завоевывать ее доверие. Достигнуть этого можно, прежде всего воздействуя на эмоции. Когда мошенник разобрался в нас достаточно, чтобы определить, чего мы хотим, он постарается завладеть нашими эмоциями, сделать так, чтобы наши чувства взяли верх над разумом. Любой хороший мошенник подтвердит, что человек, испытывающий сильные эмоции, особенно уязвим. Таким образом, прежде чем приступить к первому этапу мошенничества, прежде чем будет сделано первое заманчивое предложение, прежде чем мишень поймет, что от нее чего-то хотят — не важно, чего именно, — нужно открыть эмоциональные каналы. Это похоже на первый порыв романтической влюбленности, когда мы отбрасываем здравомыслие, чтобы следовать за своими чувствами.
