Александр Тарасов - Прирожденный лжец. Я или ты?
Эта та самая всемирно известная фотография Эйнштейна.
«Вот так выглядит полная версия самой узнаваемой фотографии Альберта Эйнштейна… Сама она стала символом гения, который умеет радоваться жизни, а история её появления — символом репортёрской удачливости. История, в принципе, известная, но сегодня можно. Фото было сделано в 1951 году, после празднования в Принстонском университете 72-летия учёного. На снимке он уже сидит в машине, рядом — доктор Эйделот с супругой. В тот вечер Эйнштейна осаждали репортёры, но один из них, Артур Сасс, сначала подождал, пока схлынет толпа, и только потом подошёл к машине со словами «Эй, Профессор, улыбончик для фото на день рождения, а?». Эйнштейн, который к тому моменту порядком устал от этих, с фотоаппаратами, просто быстро показал язык и отвернулся, думая, что щёлкнуть его не успеют, но Сасс успел! Когда в редакции увидели, что получилось, там состоялось нешуточное обсуждение с «большими шишками», стоит ли это публиковать, но, к счастью, всё закончилось благополучно. Осталось добавить, что фотография понравилась и самому Эйнштейну. Он обрезал её до привычной теперь «головы профессора» и потом посылал в качестве открытки своим друзьям. Одному из них он написал: «Вам понравится этот жест, потому что он адресован всему человечеству».[45]
А вот как выглядит подлинник фотографии, с которой Эйнштейн выделил себя любимого.
Вообще-то, ничего особенного. Так многие люди делали и делают. Например, я видел, как одна девушка точно также отрезала изображение своей подруги с пляжной фотографии. На оставшейся части фото девушка осталась одна в окружении двух парней. Без конкурентки. И это фото она уже рассылала своим друзьям. Простая ситуация…
Ну, а, если верно, что высунутый язык подвыпившего Эйнштейна «адресован всему человечеству», то в личном общении, например, с русским человеком известный физик мгновенно понял бы относительность своего возможного дальнейшего движения в абсолютно проверенном пространстве по не очень комфортному маршруту следования…
Итак, идеальная ложь вполне может быть исследована в контексте индивидуальной и социальной психологии. Причем, теоретическое осмысление проблемы может дать вполне прикладные результаты. Например, лишить сияющего ореола «гениальности» конкретного человека.
Как я попытался показать на примере А. Эйнштейна, идеальный объект, созданный человеком мысленно, не существующий и не осуществимый в действительности, может иметь соответствующий прообраз в реальном мире. При этом идеальный образ может и не быть нравственно и эстетически совершенным.
Вместо послесловия
Не навреди: формула Разумихина
Хочу предостеречь читателей от одностороннего и поспешного применения выводов по результатам психологического анализа врожденных предпосылок склонности ко лжи и сформированных установок на честность и на ложь.
Не навреди! Ни себе, ни своим партнерам по общению.
Что я имею ввиду?
Один из персонажей Ф.М. Достоевского в «Преступлении и наказании» — Разумихин, рассуждая о соотношении видимости явлений и психологических факторов при выводах о совершении преступления, доказывал своему собеседнику — доктору — невиновность одного из персонажей романа — Николая, нашедшего брошенную Раскольниковым возле дома коробку с серьгами убитой им старухи. Доктор приводил неопровержимые факты, подтверждающие виновность Николая. Разумихин возражал доктору: «Неужели ты, доктор, ты, который, прежде всего, человека изучать обязан и имеешь случай, скорее всякого другого, натуру человеческую изучить, — неужели ты не видишь, по всем этим данным, что это за натура, этот Николай? Неужели не видишь, с первого же разу, что всё, что он показал при допросах, святейшая правде есть?…» Доктор: «Святейшая правда! Однако ж сам признался, что с первого разу солгал?»
Тогда Разумихин провел классический, на мой взгляд, психологический анализ, сопоставив конкретные феномены общения с возможными установками на ложь и на честность у конкретного человека — Николая. Разумихин напомнил доктору, что в тот роковой день десяток свидетелей видели, как Николай с товарищем затеяли беззлобную потасовку во дворе дома, в котором жила старуха. «Лежат они поперек дороги и проход загораживают; их ругают со всех сторон, а они, «как малые ребята» (буквальное выражение свидетелей), лежат друг на друге, визжат, дерутся и хохочут, оба хохочут взапуски, с самыми смешными рожами, и один другого догонять, точно дети на улицу выбежали. Слышал? Теперь строго заметь себе: тела наверху еще теплые, слышишь, теплые, так нашли их! Если убили они, или только один Николай, и при этом ограбил сундуки со взломом, или только участвовал чем-нибудь в грабеже, то позволь тебе задать всего только один вопрос: сходится ли подобное душевное настроение, то есть взвизги, хохот, ребяческая драка под воротами, — с топорами, с кровью, с злодейской хитростью, осторожностью, грабежом? Тотчас же убили, всего каких-нибудь пять или десять минут назад, — потому так выходит, тела еще теплые, — и вдруг, бросив и тела, и квартиру отпертую, и зная, что сейчас туда люди прошли, и добычу бросив, они, как малые ребята, валяются на дороге, хохочут, внимание к себе привлекают, и этому десять единогласных свидетелей есть!
— Конечно, странно! Разумеется, невозможно, но…
— Нет, брат, не но, а если серьги, в тот же день и час очутившиеся у Николая в руках, действительно составляют важную фактическую против него контру — однако ж прямо объясняемую его показаниями, следственно еще спорную контру, — то надо ж взять в соображение факты и оправдательные, и тем паче, что они факты неотразимые. А как ты думаешь, по характеру нашей юриспруденции, примут или способны ль они принять такой факт, — основанный единственно только на одной психологической невозможности, на одном только душевном настроении, — за факт неотразимый и все обвинительные и вещественные факты, каковы бы они ни были, разрушающий? Нет, не примут, не примут ни за что, потому-де коробку нашли и человек удавиться хотел, «чего не могло быть, если б не чувствовал себя виноватым!» Вот капитальный вопрос, вот из-за чего горячусь я! Пойми!»
Факт, основанный на психологической невозможности, на душевном настроении — я так и назвал эту мысль: «формула Разумихина». Еще раз повторим психологическую гипотезу персонажа романа Ф.М. Достоевского: «сходится ли подобное душевное настроение, то есть взвизги, хохот, ребяческая драка под воротами, — с топорами, с кровью, с злодейской хитростью, осторожностью, грабежом?». Говоря современным языком, есть ли корреляция (связь) между объективным психическим состоянием человека и приписываемыми ему действиями и поступками?
Как не ошибиться в психологическом анализе лжи, пытаясь усмотреть сущность психологического явления, «вычислить» осознаваемые и бессознательные, врожденные установки партнера по общению или любого другого человека? Притом, что время на анализ может измеряться днями и неделями, а может — и мгновеньями.
Не навреди! Ни себе, ни своим партнерам по общению. Не обманывай других, но и не давай обмануть себя.
И последнее. Обобщая все, сказанное в этой книге, на вопрос, поставленный в заглавии «Прирожденный лжец: Я или ты?» следует ответить: «Мы».
Москва. Июль 2012 г.
Приложения
Приложение 1
1. Как впервые было указано Максвеллом и кроме, того следует из весьма простого расчета, время, необходимое лучу света для прохождения расстояния между двумя точками А и В вперед и назад, должно измениться, как только эти точки подвергнутся совместному перемещению без увлечения эфира с собою. Это изменение, правда, является величиной второго порядка; однако, оно достаточно велико, для того чтобы быть обнаруженным при помощи чувствительного интерференционного метода.
Соответствующий опыт был выполнен Майкельсоном в 1881 г. Его аппарат, некоторая разновидность интерференционного рефрактометра, состоял из двух одинаково длинных, горизонтально расположенных и взаимно перпендикулярных плеч Р и Q. Из двух интерферирующих друг с другом пучков света один проходил вдоль плеча Р, другой — вдоль плеча Q, вперед и назад. Весь аппарат, включая источник света и приспособление для наблюдения, мог вращаться вокруг вертикальной оси. Особенно заслуживают внимания два положения аппарата, при которых плечо Р или плечо Q по возможности точно совпадает с направлением движения земли.
