Марина Холодная - Когнитивные стили. О природе индивидуального ума
Результаты и их обсуждение
Для начала обратимся к результатам, характеризующим корреляционные связи между показателями основных когнитивных стилей.
В первой серии узкий диапазон эквивалентности (большое количество групп) оказался связан с ригидностью познавательного контроля (величиной интерференции) (0,38*).[4] В свою очередь, чем больше выражена ригидность, тем с большей вероятностью проявляется полезависимость (0,40*).
Во второй серии получены значимые корреляционные связи между крайним проявлением узости диапазона эквивалентности (показателем «количество единичных групп») и импульсивностью в виде быстрого когнитивного темпа (– 0,54**) и большого количества ошибок (0,52**). Кроме того, один из показателей широты диапазона эквивалентности (МЧО) положительно связан с более медленным когнитивным темпом (0,39*). Следовательно, ориентация на частные, специфические признаки объектов при установлении их сходства соотносится с импульсивностью, т. е. свернутостью ориентировочной и контрольной фаз интеллектуальной деятельности.
В третьей серии среди стилевых параметров зафиксированы следующие связи: широкий диапазон эквивалентности (в виде показателя МЧО) в варианте «слова» соотносится с поленезависимостью (– 0,44*) и в варианте «точки» – с мерой координации словесно-речевых и сенсорно-перцептивных функций в виде показателя Т2/Т1 (– 0,53**). В свою очередь, высокие значения показателя Т2/Т1, свидетельствующие о дискоординации словесно-речевых и сенсорно-перцептивных функций, связаны с узким диапазоном эквивалентности (показателем «количество групп» в варианте «точки») (0,45*) и одним из проявлений импульсивности (в виде показателя «количество ошибок») (0,39*).
Иными словами, склонность опираться при свободной сортировке объектов на обобщенные категории (полюс синтетичности) предполагает, с одной стороны, поленезависимость и, с другой, более высокую координацию словесно-речевого и сенсорно-перцептивного способов переработки информации. В свою очередь, высокая скоординированность этих двух способов переработки информации сочетается с большей точностью перцептивного сканирования как проявлением рефлективного стиля.
В четвертой серии какие-либо значимые корреляционные связи между исследованными стилями не были получены.
В пятой серии обнаружены только две значимые связи между тремя когнитивными стилями: узкий диапазон эквивалентности в виде показателя «количество групп» в варианте «точки» соотносится с более высокой координацией словесно-речевых и сенсорно-перцептивных функций и полезависимостью (коэффициенты корреляции равны – 0,41** и 0,35* соответственно).
Таким образом, полученные в нашем исследовании результаты соответствуют общей картине корреляционных исследований когнитивных стилей. Существуют вполне определенные связи между отдельными стилевыми параметрами. В то же время корреляционных зависимостей получено все-таки мало, при этом уровень их значимости не очень высок (в пределах 0,05 > Р > 0,01). Кроме того, дает себя знать альтернативный характер некоторых корреляционных связей: в выборке профессиональных конструкторов (в отличие от выборки студентов) узкий диапазон эквивалентности (полюс аналитичности) оказался связанным с высокой координацией словесно-речевых и сенсорно-перцептивных функций.
Таблица 2
Фрагменты факторных матриц, иллюстрирующие соотношение показателей когнитивных стилей (вторая и третья серии)
На уровне факторного анализа (метод главных компонент с последующим вращением по критерию very max) связи между отдельными стилевыми параметрами обнаруживают себя более определенно и избирательно. В табл. 2 представлены фрагменты факторных матриц с указанием значимых весов основных стилевых показателей по результатам второй и третьей серий (здесь и далее нули при указании весов показателей в факторных матрицах опущены).
Как можно видеть из табл. 2, согласно содержанию I и IV факторов, вторая серия, полюс импульсивности (быстрое время ответа и большое количество ошибок) соотносится со всеми основными показателями узкого диапазона эквивалентности, а также ригидного познавательного контроля (низкой координацией словесно-речевых и сенсорно-перцептивных функций и ростом величины интерференции). Кроме того, импульсивный стиль оказывается связан с полезависимостью и опять же с низкой координацией словесно-речевых и сенсорно-перцептивных функций (I фактор, третья серия).
Факторизация данных по четвертой серии привела к выделению IV фактора (15,1 %), в который с высокими весами вошли показатели полезависимости и низкой координации словесно-речевых и сенсорно-перцептивных функций (.821 и.755 соответственно). Заметим, что этот результат идентичен результату, полученному при факторизации данных третьей серии (см. табл. 2).
Таблица 3
Фрагменты факторной матрицы, иллюстрирующие соотношение показателей когнитивных стилей в выборке профессиональных конструкторов
Наконец, результаты факторного анализа данных пятой серии также подтверждают факт наличия связей между определенными стилевыми параметрами (табл. 3).
Судя по табл. 3, в выборке профессиональных конструкторов имеют место связи полюса гибкого познавательного контроля с поленезависимостью, а также полюса узкого диапазона эквивалентности с высокой координацией словесно-речевых и сенсорно-перцептивных функций и полезависимостью (факторы III и IV).
Итак, результаты корреляционного и факторного анализа свидетельствуют о наличии достаточно однонаправленных парциальных связей между разными когнитивными стилями, за которыми просматривается некоторый общий синдром стилевых свойств. В частности, узкий диапазон эквивалентности («аналитичность») соотносится с импульсивностью, полезависимостью, низкой координацией словесно-речевых и сенсорно-перцептивных функций; ригидный познавательный контроль – с полезависимостью. Тем не менее, эти связи не воспроизводятся с должной мерой устойчивости в разных сериях наших исследований.
Противоречивый характер связей между отдельными когнитивными стилями позволяет высказать предположение о психологической неоднозначности традиционных стилевых показателей.
Рассмотрим каждый когнитивный стиль в отдельности в целях уточнения его психологического статуса.
Таблица 4
Фрагменты факторных матриц по когнитивному стилю полезависимость/поленезависимость
Полезависимость/поленезависимость (ПЗ/ПНЗ). Факторизация данных по второй и третьей сериям привела к выделению идентичного фактора, состав которого приведен в табл. 4.
Из табл. 4 видно, что увеличение времени поиска простой фигуры в сложной (проявление ПЗ) сочетается с тенденцией более медленно выполнять тест Равена. В предыдущих исследованиях на уровне корреляционного и факторного анализа нами неоднократно воспроизводился результат, согласно которому общее время выполнения теста Равена положительно связано с количеством правильных ответов. Следовательно, можно предположить, что и при выполнении методики «Включенные фигуры» замедление процесса поиска решения имеет продуктивную основу. В частности, относительное увеличение времени поиска простой фигуры в сложной может быть обусловлено не только низким уровнем способности к перцептивной артикуляции, но и выраженностью индивидуальных контролирующих стратегий и соответственно установкой на тщательность анализа видимого поля (очевидно, такой тип когнитивной активности уже нельзя трактовать как полезависимость).
Импульсивность/рефлективность (И/Р). В плане уточнения психологического содержания этого стилевого параметра представляет интерес IV фактор, выделившийся при анализе данных третьей серии (табл. 5).
Таким образом, чем быстрее испытуемый принимает решение в условиях множественного выбора альтернатив, тем в большей мере у него выражены показатели силы возбуждения, подвижности и экстраверсии. Иными словами, та сторона импульсивности/рефлективности, которая представлена когнитивным темпом, частично оказывается обусловленной психодинамическими свойствами человека, не имеющими отношения к интеллектуальной продуктивности. Не удивительно, что, как отмечает в своем обзоре Б. Мессер, именно показатель «количество ошибок», как правило, дает значимые корреляции с интеллектуальными способностями, тогда как показатель «время первого ответа» связан с последними в гораздо меньшей степени (Messer, 1976). Характерной является позиция тех авторов, которые в противовес первоначальной точке зрения Дж. Кагана сочли возможным сделать вывод о том, что ключевую роль в определении природы этого когнитивного стиля играет именно показатель «ошибки», свидетельствующий об эффективности механизмов сканирования, а не показатель «время», говорящий об особенностях индивидуального «когнитивного темпа» (Block, Block, Harrington, 1974; Gargiulo, 1982; Laine, 1982).
