Евгений Ильин - Психология совести. Вина, стыд, раскаяние
Есть авторы, точка зрения которых состоит в том, что пришло время научиться жить без чувства вины, для эмоционально зрелого человека чувства вины не существует – вместо этого у него есть ответственность за принятые решения, за свой выбор, а также ответственность за то, что он может отказываться от своего выбора, признав его неверным.
Как отмечает Д. Вайсс, вина может стать малоадаптивной, иррациональной и патогенной, когда для нее нет оснований, когда она преувеличена и сдерживаема или когда она неоднократно связана со стыдом. В этом случае вина вызывает хроническую усталость, фригидность, может даже привести к самоубийству. Поэтому «вредность» вины заключается не в том, что она есть как таковая, а в том, что человек позволяет себе постоянно терзаться этим переживанием. С точки зрения здравого смысла это бесполезно. Целесообразнее сделать правильные выводы и продолжать жизнь, учитывая полученный опыт.
3.4. Структура вины
Д. Ангер (Unger, 1962) рассматривает вину как двухкомпонентную эмоцию. Первый компонент – вербально-оценочная реакция человека («я не должен был делать этого!»), или раскаяние. В ее основе лежит негативное отношение к себе, самообвинение, связанное с осознанием либо совершенного проступка, либо нарушения собственных моральных принципов. Признание своей провинности («неправильного» поступка), неправоты или предательства своих убеждений порождает второй компонент – вегетативно-висцеральную реакцию с целой гаммой мучительных и довольно стойких переживаний, преследующих человека: угрызения совести, сожаление о совершенном, неловкость (стыд) перед тем, кого обидел, страх потерять дорогого человека и печаль по этому поводу. Правда, возможно и раскаяние без эмоциональной реакции, чисто формальное, внешнее, неискреннее, вошедшее в привычку, или как рассудочный вывод. Так, дети часто раскаиваются, но не исправляются.
И. А. Белик (2006) рассматривает вину как четырехкомпонентное образование. В нее входят: 1) эмоциональный компонент (переживания дисфорического характера – угнетенность, подавленность, страдание и т. д.), сожаление и раскаяние; 2) когнитивный компонент, который включает осознание и анализ поступка, осознание несоответствия «реального» и «идеального»; 3) мотивационный компонент: желание исправить или изменить сложившуюся ситуацию или поведение; 4) психосоматический компонент, связанный с неприятными физическими ощущениями (головная боль, тяжесть в животе и т. д.).
3.5. Формирование вины
Очевидно, что переживание вины связано с формированием у человека нравственных норм поведения (совести), с развитием его как личности, хотя некоторые авторы считают, что это формирование имеет под собой биологическую (генетическую) основу (Eibl-Eibesfeldt, 1971; Mowrer, 1960). Д. Осьюбел (Ausubel, 1955) выдвинул три предпосылки развития эмоции вины:
1) принятие общих моральных ценностей;
2) их интернализация;
3) способность к самокритике, развитая настолько, чтобы воспринимать противоречия между интернализированными ценностями и реальным поведением.
Осьюбел предполагает существование общекультурных механизмов усвоения вины, что связано с одинаковыми отношениями между родителями и ребенком, необходимостью лишь минимума навыков социализации ребенка, имеющихся в каждой культуре, и определенной последовательностью этапов когнитивного и социального развития. Предпосылкой воспитания совести и чувства вины является желание родителей и всего общества воспитать у подрастающего поколения чувство ответственности.
М. Кляйн (Klein, 1978), являющаяся одним из ведущих специалистов по раннему детству, доказывала, что чувство вины возникает в первые месяцы жизни из-за тех смешанных чувств, которые ребенок испытывает к матери: он может любить и не любить ее одновременно.
Чувство вины не возникает на пустом месте. Людей готовят к этому с детства. Младенцы виноватыми не бывают, потому что еще не знают, что такое «плохо», а что такое «хорошо». Их различению обучают прежде всего родители. Каждый ребенок должен научиться сдерживать свои импульсы, усвоить и соблюдать множество правил общественного поведения, отличать дурное от хорошего. В процессе такого обучения родители одобряют или порицают его. В результате уже к четырем с половиной – пяти годам у ребенка должен постепенно утверждаться сложный и трудный процесс изменения прежней установки на возможное поведение. Однако как произойдет такое преобразование, взрослых обычно не интересует. Они только подчеркивают необходимость признания допущенных ошибок.
Например, они изолируют ребенка, совершившего проступок, ставят в угол, предоставляют ему возможность побыть наедине с собой, «подумать о своем поведении» («будешь стоять в углу, пока не поймешь и не научишься себя вести»). Однако принудительные меры не часто достигают цели.
Гораздо более продуктивным может быть другой способ. Осознание вины проще дается ребенку, если он сумеет поставить себя на место того, кому причинил зло («зачем собачку за лапку тянешь, ей больно, а если тебя за ногу схватить?», «зачем у мальчика игрушку отобрал, я вот сейчас твой велосипед заберу, тебе хорошо будет?» и т. д.). Уйти от эгоцентризма, увидеть ситуацию глазами «жертвы» плохого поступка, примерить ее незавидное положение на себя самого, испытать сочувствие к «жертве» и раскаяние – вот действенный алгоритм, позволяющий ребенку яснее представить последствия своих действий, почувствовать вину, услышать голос совести.
Воспитывать чувство вины необходимо. Вопрос в том, как правильно это делать, чтобы не сформировать у ребенка комплекс вины. Начинается это, когда первый раз родители говорят ребенку «извинись». Извинись перед тетей за то, что сказал, что она толстая. Она обиделась (хотя это правда). Извинись за то, что ударил мальчика (хотя он первый начал). Но ребенок не чувствует себя виноватым – он сказал правду, то, что есть на самом деле, или старался защитить девочку. А ведь его учат быть честным и защищать слабых. И поскольку ребенок не может противостоять взрослым, ему приходится смиряться и, может быть, считать, что он на самом деле виноват. И это первый шаг к внутреннему расколу. С одной стороны, родители учат говорить правду, а с другой – заставляют извиняться за то, что он ее произнес. Они не объясняют, почему надо делать так-то и так-то, не следят, чтобы действия их ребенка соответствовали принципам. Конечно, со временем ребенок адаптируется к этой двойственности. Но у одних детей вина остается полезным сигналом, корректирующим поведение, у других перерастает в комплекс вины. А это уже дискомфорт, напряженность, страхи и потеря уверенности в себе.
Ошибкой взрослых при таком воспитании является их уверенность в том, что если ребенком вслух произнесено извинение, то это признание им своей ошибки ведет к отказу от совершения подобных действий в будущем.
Мы чувствуем себя виноватыми, когда выходим из дома, потому что оставляем наших детей, чтобы заработать на их содержание. Мы чувствуем себя виноватыми, когда остаемся дома, потому что кажется, что мы не используем свободу мира. Мы чувствуем себя виноватыми во всем, и при этом мы не можем быть виновны, потому что мы всегда далеки от решений и власти.
П. КоэльоВ результате некорректного воспитания чувство вины становится хроническим, и человек вступает во взрослую жизнь, ощущая себя виноватым всегда и во всем.
3.6. Типы вины
Американские психологи (O’Connor et al., 1997) выделили четыре типа иррациональной вины: вина выжившего, вина отделения, вина всеобщей гиперответственности и вина ненависти к себе.
Вина выжившего характеризуется патогенным верованием, что преследование нормальных целей и достижение успеха заставит любимых людей страдать и чувствовать себя неадекватными. Люди, страдающие от вины выжившего, верят, что их успех, все то хорошее, что у них есть, вызывает несчастье других, заставляет их чувствовать себя плохо. Механизм этой вины следующий: у человека есть иррациональное представление, что существует ограниченное количество благ и что что-то хорошее человек имеет за счет других.
Вина отделения возникает из страха навредить, преследуя свои цели. Она характеризуется патогенным верованием, что кто-то не имеет права на отдельное существование, что отделение или отличие от близких и любимых людей – предательство, оно губительно для них, причинит им вред и боль.
Вина гиперответственности возникает из альтруизма. Она предполагает преувеличенное чувство ответственности за заботу о счастье других. Этот тип вины неизменно сопровождает предыдущие типы вины, но может встречаться отдельно от них. Вина гиперответственности связана с верой, что человек ответственен за счастье и благополучие других.
