Оксана Алексеева - Экзамен по социализации
— О! Костик! — радостно поприветствовала Мира.
— Ого, — прокомментировал Макс, так и оставаясь у стены.
Белов тем временем уже уместился между нами:
— Да я смотрю, вы тут неплохо сидите! Не помешаем?
Мира потрепала его светлую шевелюру:
— Не помешаете. Ну чего ты такой хорошенький, а? Почти как Макс.
Костя чуть было не положил ей благодарную голову на плечо, но встрепенулся:
— Как это «почти»?
— Ну да, — терпеливо пояснила девушка. — Макс — самый красивый. А ты после, уж извини!
Сам предмет ее обожания приподнял бровь, видимо, не приходя в восторг от состояния сестры.
— Если бы Макс не был моим братом, я бы его сразу захомутала! — продолжала Мира.
— Если бы меня кто-то и захомутал, — подхватил Макс, — то только ты. Так что нам крупно повезло, что мы родственники. Мне уж точно. Не хотел бы я быть… захомутатым.
Белов расхохотался, а я поднялась на ноги. Ну как поднялась… Покачнулась и чуть не рухнула обратно, сумев приземлиться на диван. При этом было не стыдно, а очень смешно.
— Ого-го, — в мой адрес Макс выдвинул чуть более развернутую рецензию.
— Бухая Николаева… — с каким-то диким восхищением протянул Костя. — Уж и не думал, что доживу до такого дня.
— Костик, — снова встрепенулась Мира и только сейчас я поняла, что она по сравнению со мной была вполне себе трезвой. Лишь немного навеселе. — А оставайся опять сегодня у нас? Кино посмотрим!
Опять? Хм. Но меня мама бы ни за что не отпустила на такую ночевку…
— Да легко! Только мне домой надо — вещи там, форма, учебники. Макс, свозишь туда-обратно?
Макс достал из кармана ключи, но его сестра сказала:
— Слушай, а пошли пешочком? Вдвоем. Мне прогуляться надо. Поболтаем, погуляем?
Ее брат убрал ключи обратно в карман, посчитав вопрос решенным. А Белов посмотрел на меня, будто спрашивая, до чего я уже успела докопаться и откуда начинать копать ему. Я же в это время соображала — а мне-то что делать? Но Мира и тут вставила свое слово:
— Даш, мы купим еды какой-нибудь на обратном пути. И еще вина! А ты свари картошки, пожа-а-алуйста, — она умоляюще заломила руки.
— Без проблем! — ответила я, качнувшись в сторону кухни.
Макс присоединился ко мне после того, как закрыл за ними входную дверь. Сел за стол и заявил:
— Я готовить не умею, так что на меня не рассчитывай.
— Да ничего, — я достала большую кастрюлю с верхней полки. — Я сейчас быстро почищу и поставлю!
Меня заметно шатало и хотелось смеяться. Понимая, что это действие алкоголя, я держала себя в руках, но где-то внутри какие-то барьеры оставались размытыми.
— Макс, а если бы твоя сестра влюбилась в Белова, что бы ты сказал?
Он уперся локтями в стол.
— А что я должен говорить?
Я чистила картошку, но и успевала посматривать на него. Такой же тухлый тухляк, как и всегда.
— Ну, ты не был бы против?
— А с чего мне быть против? Даша, тот факт, что ты ненавидишь Костю, не означает, что все его должны ненавидеть.
У меня от возмущения даже картофелина выпала из руки и плюхнулась в воду.
— То есть у меня никаких объективных причин нет?
— Даша, успокойся. Давай сюда, я почищу.
Он решил, что я настолько пьяна, что могу порезаться? Я не отдала ему нож, показывая, что раздражена его словами.
— Даш, — он примирительно продолжил. — Ты тогда, в самом начале, не была готова к такой ситуации, поэтому и стала жертвой. Теперь готова — разве сама не видишь разницу? А Костя… ты для него стала точкой отрыва. Он до тебя тоже к такой ситуации готов не был. Постоянные упреки от отца, бесконечное сравнение со старшим братом, который, в отличие от него, на олимпиадах брал первые места. Мать, которой и дела нет до сыновей — только салоны и спа. У него это не находило никакого выхода. И тут ты, безропотно принимающая всю его накопленную злость… Вот его и понесло.
Ничего себе! Удивлена, что Макс знает о жизни Белова такие подробности.
— И по-твоему, это его оправдывает? Я должна после этой информации забыть обо всем?
— Никому ты ничего не должна. Я просто высказал свое мнение, — ругаться с Максом совершенно невозможно. Даже неинтересно. Значит, не будет и возмущения, если я перейду границу?
— Сменим тему? Мира рассказала мне про твоего приемного отца. Он был хорошим человеком. Мне очень жаль.
— На самом деле, не был, — ответил Макс, но, словно не замечая этого за собой, почесал пальцем висок. — Но для меня он был хорошим. Спасибо.
— Расскажи мне о нем, — я решила немного надавить.
— Да как-то и нечего особо рассказывать, — он задумался. — Он усыновил меня в пятнадцать. Всегда был рядом. Потакал моим прихотям.
— Прихотям? — это в исполнении Макса прозвучало как-то особенно фальшиво. — У тебя вообще есть прихоти?
— Ну ладно. Моей единственной прихоти, — смирился собеседник. — Даже первую проститутку он сам привел ко мне, — оценил удивленный взгляд. — Уверен, что если бы не он, я бы, возможно, и спятил. А так — живу себе, получаю удовольствие.
— Макс, — я отложила нож и вытерла руки полотенцем. — Мне очень интересно, а как ты это делаешь? И почему это так важно для тебя?
— Я сейчас не готов прочитать тебе курс по соблазнению. А важно… наверное, потому, что все остальное для меня неважно. К тому же, удовольствие в неограниченном количестве — через мой «фильтр» по внешности и поведению проходят многие, я не привередлив.
— А я вот даже не целовалась ни разу, — зачем-то заметила я.
— И к чему ты мне это говоришь? Чтоб я посочувствовал?
Вино это во мне, приподнятое настроение или предыдущий разговор с Мирой, а скорее — все накопленное за два года, вылилось в дальнейшее:
— Нет! Но… Слушай, а я бы прошла твой «фильтр»?
Он смотрел на меня теперь еще более серьезно.
— Нет, — на удивление в глазах решил ответить: — Потому что я тебе даже не нравлюсь. Поверь, я это очень четко ощущаю — наверное, поэтому проколов практически и не бывает.
— Не нравишься, это правда. В смысле, нравишься, но только как друг, — я шагнула к нему. — Но это просто любопытство — что в тебе такого, что даже у Яны крышу снесло?
Он прищурился и даже слегка улыбнулся.
— Даш, сначала «я еще ни разу не целовалась», а тебе, похоже, очень интересно, каково это. Прибавляем к этому внезапное любопытство к моему «фильтру»… Ты сейчас случайно не ведешь к тому, что раз нам обоим все равно, то почему бы и не сделать это?
Я не знаю, что на меня нашло! Просто собака, сорвавшаяся с поводка! Шагнула еще ближе. Он встал со стула.
— Ну раз ты сам это озвучил, то почему бы и нет?
Он не отдалялся, не отступал, даже наклонил чуть ближе голову, но при этом взял меня за плечо, чтобы я не смогла приблизиться еще.
— Знаешь, многим девушкам я сразу говорю, что дальше ничего не будет. Но, кажется, никто из них до конца в это не верит. Но ты-то точно знаешь.
— Подожди-ка, мы сейчас говорим о сексе или о поцелуе?
— Я в принципе не говорю о поцелуях без секса. Предложи мне что-то большее, подруга Миры, за которую Мира меня убьет.
— О, — я осеклась. Конечно, мне было интересно узнать, что означает на практике словосочетание «заниматься любовью», но не так, не сейчас, не с человеком, к которому ничего не чувствую и который ничего не чувствует ни к кому.
— Тогда сделаем так. Я готов в любое время, ты это знаешь. Я опущу свое высказывание про «фильтр», потому что мне наплевать, как ты ко мне относишься. Если созреешь избавиться от своей девственности, с которой носишься, как с писаной торбой, я помогу тебе в этом. Но для твоего же блага, приходи только в том случае, если по-прежнему не будешь ко мне ничего испытывать. Потому что потом наши отношения в любом случае развалятся, и это отразится на сестре.
— Ну ничего себе! Если ты со всеми так флиртуешь, то я просто диву даюсь! Или ты меня просто решил отпугнуть? — да что за демон в меня вселился?! — Макс, поцелуй меня. А то я буду чувствовать потом стыд за все произошедшее — типа решилась, а вот так резко отказали.
— Ты будешь чувствовать стыд в любом случае, поверь мне, — Макс улыбался. Макс! Улыбался! — Ладно, уговорила.
