Виталий Пичугин - Как проходят допросы? Противодействие манипуляциям.
Например, адвокат гарантирует результат по уголовному делу, что обвиняемого выпустят из-под стражи. Сразу берёт за это деньги с заверением, что поделится, с кем надо.
На самом деле, адвокат даже не собирается ни с кем ни о чём разговаривать, тем более делиться. Просто присваивает деньги, если человека по каким-то основаниям выпускают. Когда не выпускают, может также присвоить деньги.
Никто и ничего не может гарантировать, проверить просто. Попросите дать письменные гарантии с подписью должностного лица.
Обычно, после этого сообщают, что погорячились или начинают смеяться, говорят, что так дела не делают и т. п… Могут, конечно, и бумажку дать с письменным обещанием, но после дачи нужных показаний бумагу отберут, порвут и выкинут, а признательные показания останутся.
Ложные обещания, гарантии, заверения могут даваться различными должностными лицами, но от этого они не перестают быть обычной манипуляцией.
Часто гарантируют:
— Не заключение под стражу.
— Не привлечение к уголовной ответственности.
— Квалифицировать действия, как менее тяжкое преступление.
— Привлечь не в качестве обвиняемого, а в качестве свидетеля.
В обмен на эти мнимые гарантии обычно требуют:
— Дачи признательных показаний.
— Показаний на других соучастников.
— Сообщения о ранее совершённых преступлениях.
— Взятия на себя нераскрытых преступлений.
(Я тут не рассматриваю вымогание взятки.)
Последовательность следующая. Сначала устные заверения, гарантии, потом письменная фиксация требуемых показаний, потом объяснение, почему «гарантии» не сработали. А часто и без всяких объяснений.
Есть некоторые ситуации, которые полезно учитывать.
Например, у следствия доказательств преступления нет, или почти нет, поэтому нужны свидетели, которых тоже нет, но есть трое человек подозреваемых в совершении преступления. Какой смысл им троим предъявлять обвинение, если они молчат и показаний не дают, а другие доказательства получить неоткуда.
Тогда следователь предлагает одному из задержанных стать свидетелем и дать признательные показания на двух других. За это гарантируется статус свидетеля, то есть человек в преступлении не участвовал, но всё видел, знает, поэтому свидетель.
Таким образом, у следствия (при согласии задержанного) появляется надёжный свидетель, показания которого изобличают двух других лиц в совершении преступления, и этим лицам предъявляется обвинение.
У новоявленного свидетеля свой интерес. Он избегает судимости, а, возможно, и заключения под стражу, и, в дальнейшем, наказания в виде лишения свободы. Это безусловные плюсы, но есть и минус.
Могут за такое свидетельство убить.
Нравы в уголовной среде не поощряют подобных договорённостей со следствием.
В данном случае, гарантии следователя могут быть честными с его стороны, исполнимыми,
но полезно учитывать следующее.
1. Нет стопроцентных гарантий. Всегда что-то может пойти не так. Например, найдутся другие доказательства, и свидетель будет не нужен и станет обвиняемым.
2. Нет уверенности, что начальник следственного отдела или прокурор не усмотрят в действиях следователя корыстный интерес. С чего это он вдруг одного человека выводит из-под уголовной ответственности? Может взятку получил?
Могут дать указания следователю всем предъявить обвинение или вообще дело прекратить, если доказательств нет. Всякое случается.
3. Следователь может оказаться не очень грамотным. Например, двое других задержанных, узнав, что третий дал показания и стал свидетелем, могут начать «валить» такого свидетеля. Обвиняемые предпочтут — сесть, так всем, да и «стукача на зоне порвать по понятиям». И что делать следователю?
Он не долго будет колебаться.
Если обстоятельства повернутся таким образом, то свидетель станет обвиняемым.
Другими словами, возможна ситуация, где следователь хотел поступить — «как лучше», но остаётся большая вероятность, что «будет, как всегда».
Так верить или нет гарантиям?
Уголовный процесс — это совсем не про веру. Верить можно в Бога, а в процессе надо решать, анализировать, взвешивать.
Приведу два примера, а вы сделайте выводы сами.
Человека задержали по подозрению в совершении изнасилования. Изнасилованной была проститутка.
Суть дела проста. Молодой человек познакомился с девушкой легкого поведения и договорился за определённую сумму на оказание ему интимных услуг. В квартире, где эти услуги были оказаны, находился ещё один молодой человек, знакомый задержанного, который тоже воспользовался услугами проститутки, но платить отказался, после чего девушка обиделась и пошла с заявлением в милицию о групповом изнасиловании.
Молодых людей задержали, они рассказали, как было дело, наивно полагая, что невиновны. Но доказательств достаточно. Есть заявление потерпевшей, где она сообщает, что порядочная девушка, которую изнасиловали два негодяя. Девушка прихватила использованные презервативы, на всякий случай, что также после экспертиз могло стать доказательством. То обстоятельство, что барышня занималась проституцией, было установлено. Она ранее неоднократно доставлялась в милицию, и не неё составлялись по этому поводу административные протоколы. Но уголовный закон защищает всех граждан, вне зависимости от способа заработка денег.
Молодые люди возмущались, что невозможно изнасиловать проститутку, ведь она сама была согласна таким образом заработать денег. Их возмущение к делу не пришьёшь, заявление об изнасиловании есть, показания потерпевшей есть, материалов для экспертиз достаточно, то есть, доказательств множество.
Да и сами задержанные только возмущались, но фактические обстоятельства дела подтверждали, только были не согласны, что это изнасилование.
До сих пор я не пойму, зачем это надо было следователю, но он предложил моему подзащитному (который познакомился с девушкой и расплатился за интим услуги) следующую устную сделку.
Следователь решил показаться добрым и стал гарантировать, что если мой подзащитный признается, что отобрал у девушки деньги, то есть совершил грабёж, то он не будет предъявлять ему обвинение по изнасилованию.
Первая часть преступления — грабёж, предусматривает более мягкое наказание, чем за групповое изнасилование, в суде будет условное наказание. Следователь согласился, что изнасилования мой подзащитный не совершал, но, поскольку он уже заключён под стражу, то не прекращать же дело. Поэтому одного можно направить в суд с обвинением в изнасиловании, а другого за грабёж.
Всем выгодно, да и группового преступления не будет. Всё вроде логично, но я был против.
Мой подзащитный не брал у девушки деньги, то есть не совершал грабежа, собственно, как и изнасилования.
Следователь был очень убедителен, даже предлагал изменить меру пресечения подзащитному, как только он признает свою вину в совершении грабежа.
Подзащитный хотел на свободу, начал склоняться к признанию вины в преступлении, поэтому нам пришлось расторгнуть соглашение.
Такое бывает. Если адвокат и подзащитный расходятся в позиции защиты по уголовному делу, то надо поступать честно — расторгнуть соглашение.
Мои доводы, почему нельзя принимать на себя вину в преступлении, которого не совершал, были следующие.
1. Словам следователя верить нельзя. Все устные обещания его ни к чему на самом деле не обязывают.
2. Нет никаких гарантий, что после признания вины в грабеже, следователь сможет повлиять на изменение меры пресечения.
3. В деле есть много лиц, которые могут влиять на ситуацию, и мы не имеем никакой информации о намерении этих лиц, например, прокурора, начальника следственного отдела, подельника (который может начать давать обличающие показания).
4. Предложение со стороны следователя взять вину за преступление, которое не совершал подзащитный — незаконно.
У подзащитного был один довод. Если его выпустят, то он все вопросы «порешает», а следователю не резон его «кидать». Переубедить его мне не удалось, мои доводы просто были проигнорированы.
Результат.
Молодой человек признался в совершении грабежа. Меру пресечения не изменили. В суд дело пошло по обвинению его в грабеже и совершении изнасилования группой лиц по предварительному сговору.
У подельника было обвинение только в изнасиловании. Суд постановил приговор, признав, что вина обоих подсудимых доказана по всем эпизодам предъявленного обвинения.
Мой бывший подзащитный получил 8 лет лишения свободы, его подельник 6 лет лишения свободы.
Вера в пустые обещания приводит в тюрьму.
