Гунтхард Вебер - Практика семейной расстановки. Системные решения по Берту Хеллингеру
Оставайтесь стоять и сделайте небольшую паузу
Расстановка застопоривается, интуиция отказывает. Внутренний свет иссякает, и ни один внезапный проблеск духа не рассеивает тьму. Дело может быть в недостаточном понимании динамики или в нехватке информации о событиях в семье. Главное — не впадать в панику. Сейчас нужно принять вызов темноты и ее выдержать. Оставайтесь стоять и испытайте тьму! Боящийся темноты впадает в панику и слишком рано пускается бежать. Так он может сбиться с пути, оказаться в тупике или даже провалиться в какую-нибудь дыру. Но если вы уже знаете, что свет в любой момент может внезапно погаснуть, то и в таких ситуациях вы будете реагировать спокойно.
Опытный человек знает, что свой путь он найдет. Дайте себе немного времени. Когда глаза привыкают к темноте, иногда становится виден слабый проблеск света, и дальше путь может пойти в этом направлении. А если темнота остается непроглядной, через некоторое время имеет смысл начать осторожно ставить одну ступню перед другой и так на ощупь продвигаться вперед. Если тогда вы повернете за угол, снова станет светло. Двигайтесь маленькими шажками!
Еще одной важной интервенцией в темноте может быть такая: на этом месте — посреди мрака — прервать расстановку. Вера в то, что «душа» получила достаточно импульсов, чтобы с уверенностью двигаться дальше к хорошему решению, делает этот шаг возможным и значительным. Одновременно это снимает с плеч груз необходимости постоянно предъявлять в конце идеальные порядки.
Указанные далее варианты действий представляют собой шаги, которые имеют смысл перед возможным прекращением расстановки (но их необязательно делать каждый раз). Каждый из них позволяет увидеть ситуацию под другим углом зрения. Последовательность их применения зависит от расстановки.
Экспериментируйте
У вас всегда есть возможность пройти какой-то отрезок в новом направлении и проверить, на правильном ли вы пути. Если ваша идея оказалась неплодотворной, возвращайтесь к исходной точке. Вся прелесть здесь в том, что вы ничего не можете сделать неправильно. Соберитесь с духом и доверьтесь своей интуиции. Уступая своим неожиданным, спонтанно возникшим идеям, а затем проверяя их, вы натренируете интуицию лучше всего.
Позиция экспериментатора поможет вам и в том случае, если выбранный путь не продвинул вас дальше. С другой стороны, экспериментирование полезно ограничить, поскольку чаще всего просто не хватает информации, чтобы двигаться дальше. Хорошим индикатором, показывающим, находимся ли мы на пути к решению или нет, часто является реакция группы. Беспокойство, нарастающая скука или расфокусировка указывают на то, что расстановка скоро должна быть завершена.
Задайте базовый порядок
Изменение пространственного порядка — это вмешательство, оказывающее самое сильное воздействие. Возьмем в качестве отправной точки один из сложных исходных беспорядков. Члены системы стоят вдоль и поперек по всему помещению. С виду — полный хаос, высказывания заместителей сбивают с толку. Обнаруживается много всего нерешенного и тяжелого. В такой ситуации, чтобы внести ясность, имеет смысл расставить систему в базовом порядке (родители рядом друг с другом, дети по старшинству — напротив). Проделав этот шаг, вы увидите, какие переплетения распутались уже только вследствие создания нового пространственного порядка, а какие остались. Теперь последние — самые важные.
К счастью, всегда есть семьи, которые поначалу производят впечатление сложных и запутанных, но уже один только хороший порядок в расстановке создает ясность и ориентирует их на решение. Но что делать, если и тогда в воздухе по-прежнему витает недовольство и неразрешенность?
Назовите реальность по имени
Система является запутанной, если уже нельзя понять, кто к какому поколению относится, кто здесь дети, а кто родители. Даже если члены семьи стоят в правильном порядке, порой они не осознают себя в своих ролях. В таких ситуациях иногда достаточно просто назвать вещи своими именами.
Это может выглядеть так: члены семьи сначала просто представляются друг другу и таким образом знакомятся.
«Я твой отец, ты мой сын».
«Я твоя жена, ты мой муж, это наши дети».
«Я второй муж, ты первый».
Эти фразы обладают силой, поскольку вносят ясность. Одно уже только произнесение их вслух упорядочивает хаос. Члены семьи перестают чувствовать в своих ролях напряжение.
Иногда сопротивление слишком велико, чтобы человек мог принять реальность. К примеру, сын стоит на привилегированном месте рядом с матерью и отказывается произнести фразу: «Ты моя мама, а я только твой сын». В подобной ситуации оказывается эффективным Увидеть и принять это сопротивление и сформулировать его в виде вступительной фразы. А уже за ней последует фраза, отражающая реальность. Например:
«Даже если я не желаю этого признавать, ты — моя мать, а я только твой сын».
«Даже если это для меня очень плохо, даже если это кажется ложью, даже если я хочу отказаться...»
Такое вступление облекает сопротивление в словесную форму. Тогда и реальность становится легче назвать и принять.
Выражайте уважение
Следующий маленький, но важный шаг больше, чем просто называние действительности. Он дает возможность выразить уважение к роли и месту своего визави. Каждому члену семьи в семье полагается свое место. Каждый член семьи заслуживает признания своей принадлежности — это и есть уважение.
«Я уважаю тебя как бывшую жену моего мужа».
«Я уважаю тебя как моего старшего брата».
Влияние таких фраз часто просто удивительно. Меняются оба: и тот, кто эту фразу произносит, и тот, кто ее слушает. Если их честно произносят и честно принимают, они начинают свое целительное воздействие. Обычно члены семьи не приходят к этим фразам сами. Предложите им их.
Признайте связь
Существует два часто встречающихся варианта связи детей с родителями: либо дети похожи на своих родителей и сходным образом себя ведут, либо они перенимают чувства (печаль, вину или злость), подавленные родителями (или другими родственниками). В этом случае дети не похожи на родителей внешне, но похожи на них внутренне.
Если дети похожи на родителей или похоже себя ведут, хорошо выразить это словами.
«Я такой же, как ты, отец».
«Я поступаю с дочерью так же, как ты поступала со мной, мама».
Эта особая связь кажется особенно сильной между матерями и дочерьми. Часто она превращается в свою противоположность, и дочь ни в коем случае не хочет быть такой, как мать. Но если она приглядится внимательнее, то окажется, что она по-прежнему очень на нее похожа. Фраза типа «Мама, я очень на тебя похожа» проливает свет на эту неприятную правду, снимает напряжение и соединяет.
Дети в равной степени связаны и с отцом, и с матерью. Если родители друг с другом не ладят, имеет смысл посмотреть вот на что: даже если внешне ребенок связан только с одним из родителей, как он проявляет свою похожесть на другого?
Если участники расстановки демонстрируют сильные чувства, которые внешне не соответствуют их ситуации, можно в первую очередь предположить, что чувства являются перенятыми. Тогда внимание направляется на других членов семьи: у кого в семье есть основания испытывать подобные чувства?
В одной расстановке я столкнулся с тем, что дочь испытывает сильный гнев по отношению к своей мачехе. Но у кого в этой констелляции, состоящей из отца, первой жены, второй жены и дочери, больше всего оснований для праведного гнева. Скорее всего, у первой жены Дочь смотрит на свою мать и говорит «Я рада делать это за тебя» Услышав такие слова, мать чувствует, что на самом деле злится она. Но кто может быть подходящим адресатом ее гнева. Как выясняется и как можно предположить, исходя из жизненного опыта, это не вторая жена, а бывший муж.
Позвольте эхо отрегулировать ошибку
На конференции в Вислохе на меня произвело самое сильное впечатление то, как Берт Хеллингер поступает с вопросами после расстановки. Два или три раза ему задавали такие вопросы: «А почему ты не включил в расстановку или не учел дядю?». Секунда на размышление, затем согласие: «Точно, это было важно. Я забыл. Нужно сейчас же это добавить». Добавление или следовало тут же, в реальной расстановке, или в просьбе представить себе эту сцену.
Как-то Хеллингер сказал: «Эхо регулирует ошибку». Эта фраза приносит большое облегчение. Хоть терапевт и руководит расстановкой, но как человеку — а как может быть иначе! — ему свойственно ошибаться. Он будет снова и снова совершать ошибки. Но здесь работает не один только терапевт. Со-трудниками и со-творцами расстановки является вся группа, а у Хеллингера даже весь зал. Эта тесная связь существует как в семье, так и в этой работе.
