Владимир Леви - Наемный бог
Как о чудесах рассказывали, что стоило ему только подойти и глянуть, чтобы самый возбужденный больной успокоился. Это был не гипноз, нет. Это была любовь, не объявляющая себя. Такая любовь влиятельна.
Лики духовности история писала со многих. Можно было бы и с него одного.
Я собрал корсаковские портреты. Их мало: всего два рисованных, слабых, да несколько фотографий…
Среднего роста, большеголовый и грузный. Припадающая походка, с частыми остановками из-за одышки. (Порок сердца, в последние годы отечность.) Оживленная, но не резкая мимика, преимущественно вокруг глаз; отсутствие смеха и внезапность улыбки. Плавные движения рук. Глуховатый высокий голос. Застенчивый и целомудренный, легко заливался краской, которую не могли скрыть ни поэтическая шевелюра, ни академическая борода.
Из тяжело располневшего сорокалетнего мужчины смотрит жаждущий служения инок.
Озаренный лоб с несравненной чистотой линий. Прозрачная сталь взгляда, просвечивающего насквозь. Под взглядом этим невозможно скрыть от себя ничего…
Психиатрия как знак общественной шизофрении
Что сказал бы великий сосед Корсакова, побывав в нынешних наших психушках, каких пруд пруди, где возбужденных больных по старинке привязывают, придушивают и колотят; где психиатры и с самыми тихими и интеллигентными пациентами, за редкими исключениями, не разговаривают, а только «опрашивают», ставят диагнозы, оглушают таблетками, пришибают шоками?..
Как такое возможно в век, когда уже и с компьютерами люди научились разговаривать по-человечески?..
Понимание душевных страданий и необычных переживаний лишь как «отклонения» и ничего сверх того — есть знак тяжкой духовной болезни общества: невменяемой ограниченности, присвоившей себе звание нормы.
В отличие от стоматологов и хирургов, осуществляющих свое ремесло в рамках установленной предсказуемости результатов, психиатры узаконенно ловят рыбку в мутной воде. Диагнозы — "шизофрения", "невроз" и прочая — только разные способы обзывания, бирочки, загораживающие от заинтригованной публики, словно мантия фокусника, простое, как мычание, непонимание.
Профессиональные обыватели, наделенные экспертными полномочиями, привыкают врать не только пациентам и их родным, но и себе.
Если есть среди нас люди добросовестные и искусные, действительно помогающие — то потому лишь, что не оставляет Добро без попечителей своих ни одного уголка на земле, и работают приставники его как в правительстве, так и в тюрьмах, церквах и общественных туалетах.
Да, имеется довольно обширный разряд случаев, когда нет пока что иного способа спасти человека от самого себя или спастись от него, кроме как поместить в дурдом и заколоть химией до посинения.
Да, бывает иногда, что на химии крыша, съехавшая набекрень, перемещается на другой бекрень, в так называемую ремиссию. Да, случается и так, словами Толстого, что, несмотря на лечение, больной выздоравливает.
Настоящей психиатрии еще нет в нашем большом дурдоме; она только посверкивает как обещание то в лице какого-нибудь духовно одаренного человека, то в хорошем театре или кино, то в хорошей музыке и поэзии…
Бедный Доктор! Устал притворяться!
Я вступаю охотно в игру, помогаю вам — рад стараться — зарабатывать на икру.
Вот опять психотворное средство возбуждает химический смех…
Вы привыкли насиловать детство. Вас привыкла насиловать смерть.
Как вы лжете и ржете довольно, как козлите в присутствии дам…
Доктор, Доктор! Мне больно! — мне больно, только я эту боль не отдам.
Я ваш верный больной, Шизофреник божьей милостью, ну, а вы -
Страж: Здоровья, блюститель Ступенек, надзиратель моей головы и ума моего парикмахер.
Я ломаюсь под вашим клише, но могу отослать вас и на х… что и делаю, только в душе.
Затеваю то жмурки, то прятки, то свой пенис пасу на лугу, и бредочки мои, как лошадки, спотыкаются на бегу…
(Вольный перевод улыбки одного пациента.)
Часть тела из четырех букв
(рассказ того же пациента)
Поместил объявление: ОТДАЮ ЖИЗНЬ БЕСПЛАТНО кому угодно, любым заезжим гостям.
Условия:
1) не выводить пятна,
2) брать всю, а не по частям.
Телефон, адрес, имя.
И что ж?.. Телефон молчит.
В дверь никто не звонит, не стучит.
Так все тихо кругом, такая стоит благодать, что и имя свое начал я забывать…
В мозгу догадка шевелилась — злая, пустая, как кремлевская казна: никто на свете никого не знает, а главное, никто не хочет знать…
Дал еще объявление: ПРОДАЕТСЯ ДУША очень дорого, хоть и не хороша, для любого использования на тонком плане при условии исполнения всех желаний душепродавца на плане толстом.
Депозит фонда "Благая весть". Лицензия номер 666/90.
Просыпаюсь утречком, а мой дом шестизначным обвит хвостом:
человеческие сыны и дочери набежали в очередь за душой.
Вскочил быстро — не будь лапшой - и привычным своим маневром встал первым.
Стоим. Тары-бары…
И тут подъехали санитары, запихивают в психовоз.
Одному в челюсть, другому в нос - нокаут есть, есть нокдаун, но третьему волкодаву за горло меня ухватить удалось, и сознание прервалось…
Еду связанный. Спрашиваю:
— Ребята, вы знаете, что такое душа?
— Знаем, знаем. Из-за тебя все соседи стоят на ушах, вот в чем дело.
Хотел взять нас на испуг? Душа — это, парень, часть тела из четырех букв.
Когда (интербредация файла, полученного от этого же пациента после лечения нейролептиками).
Когда зажгутся лампочки в неоновых дворцах и стоптанные тапочки сверкнут на мертвецах, когда фронтон опаловый скользя коснется лун и вылезет на палубу оскаленный Нептун.
Тогда проснутся карлики и весь нечистый люд и красные фонарики по улицам зажгут и роскошью сиреневой ударит по кустам и в тишине шагреневой вздохнет гиппопотам
конец информации
Глава 4. Нигде кроме, как в Росдурдоме
сказ о том, откуда и куда у России крыша поехала беседа с Георгием Лариным
Забывающие свою историю обречены на ее повторение.
Сантаяна…РЯДОМ С МОИМ ДОМОМ — светофорный перекресток с оживленным движением, пешеходная "зебра".
Дорога, как это обычно для московских спальных районов, разгуляй-широченная, а зеленый свет для пешеходов сменяется на красный так торопливо, что, не имея спринтерской подготовки, перебежать не успеешь — где-то на третьей четверти пути тебя начинают давить, обдавать выхлопными газами, раздраженными гудками и матом — че болтаешься под колесами, трамтарарам!..
И это при том, что по действующим правилам движения переход типа «зебра» преимуществен для пешеходов — водители даже при зеленом свете для себя обязаны пропустить человека, уже находящегося на переходе.
Куда там… Последний год-два опасно стало и на зеленый переходить. Идешь — он горит, а на тебя едут, едут себе на свой красный, внаглую, никаких правил уже вовсе не признавая. А зачем правила, когда постового нет, «мерседесы» с мигалками наперерез не движутся, а какого-то там пешехода можно и шугануть, пусть шарахнется — жить-то хотца небось!..
На моих глазах молодая дама с ребенком не выдержала и пульнула в наезжавший на нее джип детскими санками. Джип проехал несколько метров, остановился. Джиповодила вылез, осмотрел микроцарапинку от санок, после чего развернулся и поехал даму додавливать.
Та едва успела забежать в подъезд…
Интересно, правда? — хоть с гранатометом ходи…
Еще год назад на этом нашем перекрестке психотренинговая ситуация, когда тебя давят при переходе на зеленый, случалась раз, ну два в месяц.
Теперь — каждый день. Каждый час, минуту…
Вы поняли: это мое лирическое отступление от темы психиатрии. А может, вступление… Ну, поехали дальше.
ГИД — О нравственно-психологическом кризисе у нас говорят сегодня гораздо меньше, чем об экономических бедах. А между тем массовое явление — потеря людьми смысла жизни, невозможность найти опору для веры, источник оптимизма…
ВЛ — С этим явлением и ко мне, психотерапевту и психологу, люди обращаются от млада до стара, хотя чаще не напрямую, а через посредство какой-нибудь конкретной житейской проблемы, зависимости, депрессии…
— Ни старые, ни молодые сегодня у нас не могут с собой разобраться, не понимают, как сказал первый и последний президент СССР, кто есть ху.
Старые ценности разрушены, «новые» дискредитированы. Не отсюда ли и разгул преступности, наступление наркомании и душевных болезней?
