Оливер Сакс - Музыкофилия: Сказки о музыке и о мозге
Но в 1986 году, огромный поток писем от читателей дал мне понять, что эпилепсия височной доли – это лишь одна из многих возможных причин музыкальных галлюцинаций, и, что самое важное, одна из самых редких причин.
117
«Эта проблема настолько сильна, что она рушит мою жизнь», – написала мне одна женщина
118
По результатам некоторых исследований было высказано предположение, что у людей, страдающих шизофренией, в дополнение к психическим галлюцинациям могут наблюдаться и музыкальные, и что два эти явления могут быть связаны (см. Гермеш Конас и соавт., 2004 Мой собственный 25-летний опыт работы в государственной психиатрической больнице, где я всегда спрашивал каждого пациента о голосовых и музыкальных галлюцинациях, не подтверждает такие связи.
У меня были сотни пациентов, признавшихся, что слышат голоса, и лишь несколько таких, кто слышал музыку. И только один мой пациент, Энджел С., слышал и голоса и музыку одновременно и мог четко отличить их друг от друга. Он слышал «голоса», которые обращались к нему, осуждали его, угрожали, льстили, командовали им с тех пор, как у него проявилось первое психотическое расстройство, в возрасте 18 лет. «Музыку» же он начал слышать лишь когда ему было уже за тридцать, когда он начал глохнуть. Музыка не пугала его, хотя и приводила в недоумение – в то время как галлюцинаторные голоса, командующие им, были наполнены угрозой и внушали ужас. Музыкальные галлюцинации сперва проявились в виде «беспорядочного бормотания», похожего на шум толпы, и потом оформились в музыку – в музыку, которую он любил. «Раньше я слушал Испанские пластинки, – говорил он, – и теперь я как бы снова слушаю их, только самих пластинок нет». Иногда в музыку вплетались и другие шумы – «бормотание», похожее на то, что он слышал в самом начале, гул «словно самолеты пролетают над головой» и «шум фабрики», похожий на грохот швейных машинок. Юкио Изуми с коллегами, изучавшие пациента с голосовыми и музыкальными галлюцинациями одновременно, обнаружили "явно различные" пути регионарного мозгового кровотока, "возможно, отражающие разные причины возникновения этих двух типов галлюцинаций".
119
Тиннитус иногда предшествует или сопутствует музыкальным галлюцинациям, но часто так же проявляется как самостоятельный симптом. Иногда он имеет чистый тон, в случае с Гордоном Б., он звучал как высокая нота фа; чаще всего он похож на шипение или звон. Сперва Гордон принимал звон/свит/шипение в ушах за внешние звуки.
Когда несколько лет назад я услышал тиннитус, я подумал, что это пар выходит из радиатора, и лишь когда этот шум «последовал» за мной на улицу, я понял, что звук генерируется моим мозгом. Тиннитус, как и музыкальные галлюцинации, иногда может достичь такой громкости, что пациенту станет трудно слышать голоса людей.
120
В случае с Гордоном, как и в случае с Шерил С., музыке предшествовали механические шумы. Пытался ли мозг наложить какой-то порядок на хаотические звуки? Нечто подобное произошло с Майклом Хоростом, когда, в течение нескольких часов, он из слабослышащего человека превратился в полностью глухого – и вместе с этим у него начались музыкальные галлюцинации. В своей книге «Обновление» он описывает ситуацию, когда каждый его день начинался с шума и заканчивался музыкой:
Странно, но я не жил в полной тишине, как ожидалось. По меньшей мере, это было бы мне привычно, поскольку я всегда мог снять слуховой аппарат и ощутить практически полную тишину. Теперь я слышал то грохот речного потока, то рёв реактивного двигателя, то гул ресторана с тысячей посетителей, которые говорили все разом. Это был бесконечный и подавляющий звук. Но были и утешительные моменты. К вечеру бормотание и звон колоколов стихали. Они становились величественными, звонкими и глубокими. Я словно слышал огромный орган, играющий медленную и плавную мелодию панихиды без ритма и размерности, полную торжественного величия… это было похоже на панихиду по моему умирающему слуху. Но, даже умирая, мой слух позаботился о том, чтобы на его похоронах звучала восхитительная музыка
121
Одна из моих пациенток в доме престарелых, Маргарет Х., несколько лет страдала от проблем со слухом – тяжёлая степень глухоты правого уха и умеренная степень глухоты левого, обе прогрессирующие. Ее жалобы, тем не менее, были связаны не столько с потерей слуха сколько с " ректрутментом" – преувеличенной и аномальной чувствительности к звукам. Она жаловалась на неприятный акцент, который делает некоторые голоса почти невыносимыми». Годом позже она рассказала мне: "Я хожу в церковь, но звуки органа и пение становятся все громче и громче в моей голове, они нарастают как снежный ком, и в какой-то момент становятся нестерпимыми".
Она начала носить беруши; от слухового аппарата она отказалась, чувствуя, что он только усилит неприятные ощущения и искажения звуков. Маргарет Х. никогда не страдала от музыкальных галлюцинаций, и вдруг однажды, через пять лет после описанных событий, она проснулась и услышала голос, поющий припев песни “My Darling Clementine” снова и снова и снова. «Это была милая, мягкая мелодия, которая потом вдруг взвилась, стала громкой, джазовой, шумной, и совсем не нежной Поначалу она мне даже нравилась, но потом стала грубой и растеряла мелодичность». В течение следующих двух дней она была уверена, что отец О’Брайан, пациент в палате по соседству, постоянно слушает старую запись Фрэнка Синатры.
Галлюцинации миссис Х. по своим свойствам были похожи на ее ранние слуховые расстройства – возрастающая интенсивность, искажения, дискомфорт. И в этом смысле она не похожа на Гордона Б. и других людей, чьи случаи я уже описал, ведь в их галлюцинациях не было искажений (хотя они и могли слышать искажения при прослушивании реальной музыки
122
хотя он сильно улучшил его слух
123
но, учитывая количество пожилых людей с прогрессирующей глухотой, это значит, что, потенциально, сотни тысяч людей находятся в зоне риска и могут страдать от музыкальных галлюцинаций
124
Это напомнило мне историю, на которую ссылается Роберт Журден, о детстве Чайковского. В ней рассказывается, что однажды его застали плачущим в своей постели. Он говорил: "Эта музыка! Она здесь, у меня в голове. Спасите меня от нее!" - плакал он
125
Три года спустя мать Майкла снова написала мне: «Майклу сейчас двенадцать, он в седьмом классе и он продолжает слышать непрерывную музыку. Мне кажется, теперь он лучше справляется с этим. Только когда у него в школе возникает стрессовая ситуация, тогда у него появляется мигрень, и музыка в таких случаях становится очень громкой и начинает перемешиваться в его голове, как если бы кто-то крутил ручку радиоприемника, пытаясь сменить станцию. К счастью в этом году такое происходит все реже и реже. И вот что интересно: когда Майкл слышит музыку его мозг автоматически записывает ее, и после этого он может вспомнить и сыграть мелодию даже годы спустя, так, словно только что ее услышал. Он любит сочинять собственную музыку, у него идеальный слух
126
«похожий на струю пара, вырывающуюся из радиатора»
127
"я думал, это холодильник или что-то ещё на кухне"
128
которые он опознал, как темы из концерта для скрипки Бетховена
129
однажды он решил проверить это и напел на магнитофон то, что звучало в его голове, а затем сравнил запись с оригинальным произведением – они точно совпали по нотам и темпу
130
пели на английском, хотя все они были немцами
131
В 1983 году Донал Хенаган опубликовал в «Нью-Йорк таймс» статью о травме мозга Шостаковича. Хотя никаких доказательств его теории не существует, Хенаган отметил, что, по слухам, композитор был ранен немецкой шрапнелью во время осады Ленинграда, и что спустя несколько лет рентген показал наличие металлического осколка в слуховой зоне его мозга.
Хенаган рассказывает, что Шостакович не хотел, чтобы кусок металла извлекли, и это неудивительно: с тех пор, как осколок попал в мозг композитора, каждый раз, стоило ему наклонить голову, он слышал музыку. Сознание его было наполнено мелодиями – каждый раз новыми – и он использовал их, чтобы сочинять. Стоило ему поднять голову, музыка тут же замолкала.
132
Знакомый невролог, доктор Джон Карлсон, рассказал мне однажды о своей пациентке, П.С., которая слышала очень четкие музыкальные галлюцинаций после того, как пережила инсульт височной доли. Миссис С., сейчас ей уже за девяносто, одаренный музыкант, она написала более шестисот симфонических поэм и множество церковных песнопений, и она даже вела дневник, в котором фиксировала свои странные состояния. Больше двух недель она была уверена, что музыка доносится из соседней квартиры, что сосед включил магнитофон на полную громкость и слушает его часами, без конца. И лишь потом она осознала, что это не так:
