Милтон Эриксон. - Мой голос останется с вами.
Официант с гордостью произнес: "Двадцать пять долларов!.
"А мой галстук стоит две сотни долларов", – ответ Официант не знал, что и подумать. И Билл Фолсей вошел в ресторан и сел там, где ему захотелось – пока официант пытался уразуметь происходящее. Эта странная штуковина, которая висела на Билле Фолсее! Галстук за двести долларов! И это в то время, как ем собственный галстук стоил только двадцать пять долларов.
Итак, мечтайте. И каждый раз, когда вы мечтаете, у вас есть и право, и привилегия пережить свою мечту заново, с иным составом действующих лиц. И, таким образом, вы можете обнаружить многие вещи, которые вас учили не знать. Очень давно учителя говорили вам: «Смотри на меня, когда ты разговариваешь со мной. Смотри на меня, когда я говорю с тобой». Вот вы и заучили, "Не делай этого, и не делай того. Одевайся как положено, носи туфли какие положено. Завязывай шнурки как положено. Очень многое в нашем обучении основано на ограничивающих инструкциях, которые затрудняют развитие нашего понимания, – и мы приобретаем стереотип ограниченности.
Я научил своих сыновей вскапывать грядки для картошки – так, чтобы вскопанные части грядки представляли собой геометрические фигуры или рисунок. Каждый раз, когда они делают такой рисунок и начинают вскапывать по нему грядку, они с интересом ждут, какая же фигура окажется последней, которую предстоит вскопать. Так мои сыновья научились вскапывать картофельную грядку, копая треугольниками, а потом уже сами обнаружили, что при копании можно идти кругами и цифрами, и буквами.
И как это прекрасно, проспать всю ночь крепким, полноценным сном – и до следующей недели не знать, что вам что-то снилось. Вы даже не знали, что видели сновидение – пока не прошла целая неделя.
Эти комментарии, которые Эриксон дает после рассказа о блестящем галстуке, могут показаться неуместными. Но на самом деле они являются его индивидуальным способом построить и «разложить по полочкам» основные мысли рассказа. Первая мысль состоит в том, что мы все ограничены пределами своих стереотипов понимания и действий. («Носите какую положено’ одежду…, В наших знаниях очень многое основано на ограниченных предписаниях.») Вторая мысль заключается в том, что мы можем заменить наши ограничения и ограничивающие инструкции новыми – которые создадим сами. (Кружки, цифры и буквы.) И, наконец, Эриксон завершает свой комментарий, предлагая читателю открыть новые способы действий в фантазиях и сновидениях. Он должен доверять своему бессознательному, чтобы отыскать новые пути преодоления привычных ограничений.
Грех.
Ко мне пришла молодая женщина. Она была воспитана в убеждении, что театр – это греховное место, где одурачивают молодых девушек. Она ни за что не пошла бы в аптеку, потому что там продают табак, и Господь убьет ее на месте, если она войдет туда, где продают табак. И она ни за что не выпила бы вино, сидр или любой алкогольный напиток, потому что Бог убил бы ее за это на месте. Бог убил бы ее, если бы она пошла в театр, он убил бы ее, если бы она выкурила сигарету.
Я спросил ее, где она работает. Она работала ассистенткой врача, принадлежавшего к ее церкви. Он платил ей 100 долларов в месяц. Средняя зарплата в то время составляла 270 долларов в месяц. Она работала на него десять лет и все время получала 100 долларов в месяц. Она печатала на машинке со скоростью не выше двадцати пяти слов в минуту.
Она жила дома с родителями, которые зорко стерегли свою дочь – от греха. Час она добиралась до работы, затем восемь часов работы, а иногда и сверхурочные, которые не оплачивались. И еще час она добиралась домой. И работала шесть дней в неделю.
По воскресеньям она ходила в церковь – и проводила там весь день. Это была семья очень тугоподвижных и ограниченных людей.
Когда девушка ушла из моего кабинета после первой беседы, то моя жена, которая редко высказывает свое мнение о пациентах, сказала: «Кто это такая, и каким ветром ее сюда занесло?» Я сказал: «Это моя пациентка». Итак, я поговорил с девушкой и убедил ее, что жизнь полна случайностей и что смерть ожидает всех, и если по Божьему Помыслу ей суждено умереть в определенное время, то уж я абсолютно уверен в том, что она умрет не от того, что будет курить сигареты, если, конечно. Бог не захочет взять ее сам. Мне удалось сделать так, что она выкурила сигарету. Она долго кашляла, и Бог не убил ее! Он и вправду не убил ее! Это ее удивило.
Затем я предложил, чтобы она сходила в театр. Потребовалось две недели, чтобы помочь ей набраться смелости. Она сказала мне очень искренне: «Бог убьет меня на месте, если я пойду в дом греха».
Я сказал ей, что если Бог не убьет ее, то потому, что еще не настало ее время умирать, и я сильно сомневаюсь в том, что оно настанет в этот момент. Не могла бы она прийти в следующий раз и рассказать, какой фильм она посмотрела? Она пришла в следующий раз, посмотрев фильм «Леди и бродяга». Я не говорил ей, на какой фильм идти.
Она сказала: "Церковь, вероятно, не права. В этом фильме не было абсолютно ничего дурного. Там не было никаких прохиндеев, обманывающих молодых девушек. Я думаю, что фильм можно посмотреть с удовольствием",
«Думаю, что церковь внушила вам неправильные представления о кино, сказал я. – Не думаю, чтобы это было сделано специально. Я думаю, что они сделали это по невежеству». И она обнаружила, что есть еще интересные фильмы, особенно мюзиклы. Потом однажды я сказал ей: «Я думаю, что вы достаточно исправились, чтобы глотнуть немного виски».
Она сказала: «Бог наверняка поразит меня насмерть».
Я ответил: «Очень в этом сомневаюсь. Он не убил вас, когда вы пошли в театр, иди когда вы выкурили сигарету. Давайте посмотрим, убьет та он вас, если вы глотнете виски».
Она глотнула виски и ждала, и ждала, но Бог не поразил ее насмерть. Затем она сказала: "Я думаю, что мне нужно внести в жизнь некоторые изменения. Думаю, будет лучше, если я уеду из родительского дома и буду жить отдельно".
Я сказал: «И вам нужно найти работу получше. Вам нужно научиться печатать хорошо. И переехать в отдельное жилье. Вы не можете пока еще оплачивать его, поэтому будьте достаточно свободны и попросите своих родителей заплатить за него. Готовьте пищу сами и возьмите напрокат пишущую машинку. Как только вы проснетесь утром, подойдите к машинке – пусть это будет первое, что вы сделаете, – и напечатайте: „Сегодня прекрасный июньский день“. Затем пойдите в ванную, почистите зубы и напечатайте другое короткое предложение, причем и то и другое вы должны печатать с максимальной скоростью. Предложения должны быть очень короткими. Потом начните одеваться. Одевшись наполовину, напечатайте еще одно предложение. Когда вы закончите одеваться, напечатайте еще одно короткое предложение. Начните готовить завтрак и напечатайте еще короткое предложение. Сядьте за стол и, прервав завтрак на половине, подойдите к пишущей машинке и напечатайте короткое предложение – всегда печатайте с максимальной скоростью. Вы должны выпоить это прерванное упражнение всегда на максимальной скорости, и научитесь печатать очень быстро».
Через три месяца она могла печатать со скоростью восемьдесят слов в минуту.
Рассказывая о приготовления пищи, она сказала: «Я решила приготовить рис и отмерила для варки чашку риса. Я положила его в кастрюлю с водой. Но потом мне пришлось брать другую кастрюлю, потому что рис заполнил первую целиком. Мне пришлось купить еще две кастрюли – я не знала, что рис так разваривается».
Я сказал: «При приготовлении пищи придется научиться многому)». Я попросил ее приготовить бобов. Она отмерила ровно чашку, но они разварились, заполнив огромную кастрюлю. В конечном счете она стала отлично готовить, порвала с церковью и сказала родителям: «Я буду навещать вас. У меня сейчас хорошая работа. Мне платят 270 долларов в месяц, и она находится в восьми кварталах от дома)».
Когда она пришла ко мне в это время, миссис Эриксон сказала: «Мильтон, ты что, специализируешься на хорошеньких блондинках?» Я ответил: «Эту однажды занесло ветром». Потому что девушка оказалась очень хорошенькой. Она стала брать уроки музыки, и ей нравилась новая работа.
Затем она пришла ко мне через несколько месяцев и сказала: «Доктор Эриксон, я хочу напиться, и мне нужно знать, как это сделать». Я сказал: «Самый лучший способ напиться – это дать мне слово, что вы не будете пользоваться телефоном, что вы закроетесь на ключ и не будете открывать дверь и что вы не выйдете никуда из квартиры. Возьмите бутылочку вина и пейте ее, наслаждаясь, глоток за глотком, пока не выпьете всю».
Через несколько дней она пришла ко мне и сказала: «Я рада, что вы взяли с меня обещание не пользоваться телефоном, потому что я хотела позвонить всем своим подругам и пригласить их прийти и напиться вместе со мной. Это было бы ужасно. И еще я хотела выйти на улицу и петь. Но я пообещала вам, что запру дверь и не буду открывать ее. Я так рада, что вы заставили меня дать обещание. Вы знаете, напиться было приятно, но на следующее утро у меня сильно болела голова. Я не думаю, чтобы мне захотелось напиться снова».
