Коллектив авторов - Польша в ХХ веке. Очерки политической истории
И. Дашиньский вспоминал, что после парламентских выборов 1911 г. ведущий деятель эндеции Станислав Грабский наносил «дикие оскорбления» наместнику М. Бобжиньскому в «Слове польском», доходя даже до сравнения его с Муравьевым-«Вешателем»[160]. В. Л. Яворский отмечал в своем дневнике, что «Ст. Грабский в свое время представил Теодоровичу (армянскому архиепископу. – М. Б.) документы, что я, Бобжиньский… являемся масонами из шотландской ложи. Вот такие вот средства борьбы»[161].
В пропагандистской деятельности национальных демократов Бобжиньский видел серьезную угрозу польским интересам. Он считал, что с помощью «национально-освободительного, антиавстрийского патриотизма, а скорее польского шовинизма» эндеция стремится привлечь на свою сторону «толпу»[162]. По словам наместника, национальные демократы создавали антитезу между «польскостью» и австрийским государством. «Они делают это, – писал Бобжиньский, – в минуту наивысшего гнета в Пруссии и России, происходящего в Холме{10}. Они хотят строить Польшу в антагонизме и к Австрии. Это более чем безумие, потому что является увязыванием польского вопроса с интересом партии»[163]. Наместник же считал, что Польшу нужно строить не вопреки Австрии, а с ее помощью.
С целью ослабления позиций наместника и поддерживавшей его партии «краковских консерваторов» национальные демократы стремились распространить свое влияние на помещиков в центральных и западных областях края, пытались посеять раздоры в рядах самой Правицы народовой, сблизиться с «подоляками», пользуясь тем, что последних не устраивала политика М. Бобжиньского по целому ряду вопросов. Свои интересы «подоляки» усматривали в том, чтобы препятствовать процессу демократизации политической системы Галиции, не допустить укрепления политических позиций массовых партий, помешать расширению украинского национального представительства в краевых органах власти. Руководство же Правицы народовой исходило прежде всего из того, что процесс демократизации остановить невозможно и реформы в сфере политических отношений неотвратимы. Поэтому необходимо участвовать в этом процессе и добиваться выработки и принятия выгодных для консерваторов решений.
Позиции «станьчиков» были близки определенной части «подольских консерваторов», например, Д. Абрахамовичу, В. Залескому, В. Чайковскому. Тем не менее последовательный курс «станьчиков» на компромисс с другими политическими силами, конструктивная политика в отношении украинских национальных требований привели к кризису в консервативном лагере и размежеванию с большей частью «подоляков». Особенно ярко данная тенденция проявилась в образовании в январе 1912 г. крайне консервативной сеймовой фракции Центр. К числу наиболее известных деятелей этой группы принадлежали В. Козловский, С. Стажиньский, Т. Ценьский, В. Чарторыский.
Весной 1913 г. «подольские консерваторы» участвовали в срыве проекта реформы краевого избирательного законодательства. Он был подготовлен под руководством лидера «краковских консерваторов» наместника М. Бобжиньского и являлся результатом далеко идущего компромисса между польскими и украинскими политиками. «Станьчики» были вынуждены поддержать этот проект ради достижения общего согласия по реформе. Однако им удалось отстоять куриальную избирательную систему, сохранить численный состав курии крупных собственников и обеспечить незначительное преобладание в сейме депутатов от цензовых курий и лиц, входивших в состав представительного органа по должности (архиепископы и епископы, ректоры университетов).
Дополнительный голос на выборах получали избиратели сельской курии, платившие прямые налоги. Важным достижением было обеспечение польского населения гарантированным количеством мандатов в тех регионах Восточной Галиции, где преобладали украинцы. Так, в сельских районах, где доля поляков составляла как минимум 35 % общего числа жителей, предполагалось создать двухмандатные избирательные округа с пропорциональным распределением мандатов, гарантировавшим один мандат польскому кандидату. Там же, где польское меньшинство являлось незначительным, планировалось организовать одномандатные округа исключительно для польских избирателей.
Со своей стороны консерваторы были вынуждены пойти на значительные уступки оппонентам. В частности, они согласились на создание городской курии «всеобщего избирательного права», одобрили процедуру всеобщих, прямых и тайных выборов в сельской курии, пошли на значительное увеличение количества мандатов в городской цензовой и сельской куриях, согласились с увеличением количества украинских мандатов до 27 % общего числа мест в краевом сейме, а также с правом украинских депутатов избирать из своего числа без участия поляков членов краевого отдела галицийского сейма{11} и сеймовых комиссий. «Станьчики» приняли систему так называемого «национального кадастра» для избрания украинских депутатов, на чем решительно настаивали последние. Данная система предполагала формирование специальных одномандатных округов, в которых украинские избиратели голосовали бы исключительно за своих национальных кандидатов. По поводу уступок украинцам в публицистике «станьчиков» отмечалось: «Краковские консерваторы делали все, что могли, чтобы добиться для поляков как можно большего, а русинам дать то, без чего они не пошли бы на примирение. Жертвы доставляли беспокойство членам Стронництва правицы народовой, так как любая жертва, приносимая в силу необходимости, приятной быть не может. Но они шли на нее во имя успокоения в крае, во имя примирения с братским русинским народом»[164].
«Подольские консерваторы» считали предложенный проект слишком демократичным и чрезмерно проукраинским. Их позицию поддержало польское духовенство Галиции. Епископы были убеждены, что новая избирательная система приведет к увеличению числа радикальных польских депутатов-людовцев, а также украинских националистов, социалистов и евреев[165]. Высказывалось опасение, что если эти силы составят большинство депутатского корпуса, то может возникнуть угроза позициям церкви и религии в Галиции, законодательного и политического преследования духовенства со стороны враждебного церкви большинства сейма. На выборах в городских округах победят еврейские кандидаты. Предоставление украинцам возможности самостоятельно (без участия поляков) избирать своих представителей в краевой отдел и сеймовые комиссии епископы считали началом раздела Галиции на западную (польскую) и восточную (украинскую) части.
О демонстративном осуждении епископатом предложенного проекта очень резко отозвался император Франц Иосиф во время встречи с польским министром в центральном правительстве В. Залеским[166]. Он заявил, что епископат вторгся в сферу политических споров, практически не затрагивающих его интересы, что церковь не сможет задержать растущую демократизацию общества, а должна к этим процессам приспособиться и решать свои задачи в новых условиях. Кроме того император с раздражением отметил, что по вопросу избирательной реформы католический епископат резко выступил против другой народности (т. е. украинцев и евреев) и вместо того, чтобы смягчать межнациональные отношения, способствует их обострению. По мнению императора, ответственность за крушение достигнутого компромисса падет на епископат, и его отношения с народом будут значительно осложнены.
Следствием выступления польских епископов против проекта реформы стало заявление М. Бобжиньского об отставке с поста наместника Галиции. Она была принята центральным правительством, по признанию премьера К. Штюргка, с «тяжелым сердцем»[167]. Рушился польско-украинский компромисс, который был так нужен Вене. На встрече спредставителемПольской демократической партии Л. Германом император сказал: «Никогда не забуду этого епископам…, это было вероломством с их стороны»[168]. На реплику Германа, что среди епископов был «армянин» (т. е. Ю. Теодорович), император ответил: «Я знаю об этом, он даже был предводителем».
Действительно, армянско-католический архиепископ Ю. Теодорович проявлял особую активность в противодействии избирательной реформе. Он упрекал краевую власть в том, что она выступает в «союзе с масонством, еврейством, радикализмом»[169]. Недовольство Теодоровича вызывало также потворствование краевой администрации «коррумпированному индивидууму» Я. Стапиньскому, который, по его словам, вел «религиозную войну», подрывал здоровые начала в общественном организме[170].
Сорвав принятие избирательной реформы весной 1913 г., ее противники в конечном итоге все же не смогли предложить альтернативы, которая устроила бы большинство политических сил в Галиции. К преодолению крупномасштабного политического кризиса в регионе была вынуждена подключиться Вена. Центральные власти проявляли заинтересованность в скорейшем решении польско-украинского спора, рассчитывая, что это поможет стабилизации парламентской системы Австрии и укрепит внешнеполитические позиции империи: в связи с усилением угрозы военного столкновения с Россией украинский вопрос приобретал геополитическое значение для монархии Габсбургов. Подходы правящих кругов Вены и «краковских консерваторов» к урегулированию польско-украинских отношений во многом совпадали. Не случайно австрийский премьер К. Штюргк заявил новому наместнику Галиции В. Корытовскому, что для него польская политика является политикой «краковских консерваторов»[171].
