Роберт Грин - 33 стратегии войны
Во время Второй мировой войны композитора Дмитрия Шостаковича и других его коллег – композиторов вызвали на разговор к тогдашнему руководителю страны Иосифу Сталину, который ранее поручил им написать новый государственный гимн. Разговаривать со Сталиным было очень опасно: один неверный шаг мог стоить жизни. Он смотрел на собеседника, как удав на кролика, и тому казалось, что на шее затягивается петля. Как случалось нередко, и эта встреча приняла угрожающий оборот: Сталин стал критиковать одного из композиторов за плохую аранжировку написанного им гимна. Напуганный до крайней степени, композитор пробормотал, что обращался к услугам аранжировщика, но тот плохо справился с работой. Своими сбивчивыми объяснениями он рыл могилу не только себе, но в первую очередь несчастному коллеге. А что же остальные композиторы, включая Шостаковича? Сталин бывал беспощаден, когда чуял страх.
Шостакович вмешался: неразумно было бы, сказал он, винить аранжировщика, который только выполнял распоряжения. Затем он умело перевел разговор на другую тему – должен ли композитор сам выполнять оркестровку произведений? Что думает товарищ Сталин по этому поводу? Сталин, всегда готовый продемонстрировать свою компетентность, охотно проглотил наживку. Опасный момент миновал.
Шостаковичу удалось сохранить присутствие духа благодаря нескольким приемам. Во – первых, вместо того чтобы позволить Сталину устрашить себя, он попытался увидеть правителя таким, каким он, собственно, и был: маленького роста, толстый, уродливый, лишенный воображения. Знаменитый пронзительный взгляд диктатора был нечем иным, как хитрой уловкой, призванной скрип, его собственную неуверенность. Во – вторых, Шостакович сумел не выказать страха перед вождем, говорил с ним спокойно, открыто. Всем своим видом, интонациями голоса композитор показывал, что не боится Сталина. Сталин чувствовал страх. Человека, который не вел себя агрессивно или нагло, но при этом не выказывал страха, диктатор чаще всего оставлял в покое.
Теперь, однако, ему было очевидно, что не так уж важно, с какими именно солдатами он будет воевать, ведь, как бы то ни было, они могли сражаться и сражались, и этот факт был неоспорим. Но была у него забота куда более серьезная. Он ворочался на кровати, размышляя над ней. Он пытался с математической точностью доказать самому себе, убедить себя, что не отступит и не бежит с поля боя… Понемногу панический страх овладел им. Разыгрывая битву в воображении, он видел самые разные скрытые возможности. Он обдумывал, изучал всевозможные угрозы, опасности, которые таило будущее, но не мог увидеть самого себя, стойко, не сгибаясь переносящего все удары. Он вызывал в памяти видения славы, но смятение затуманивало их, так что они начинали казаться ему невозможными. Вскочив с кровати, он нервно заходил из угла в угол. «Боже милостивый, что же со мной происходит?» – громко произнес он вслух. В этот критический момент ему казалось, что все его жизненные принципы бесполезны. Он был некой неизвестной величиной. Назрела необходимость, понял он, вновь, как в юности, прибегнуть к эксперименту. Необходимо собирать всю информацию о себе, а тем временем как следует следить за собой, чтобы не позволить вырваться на волю и обесчестить себя тем качествам своей натуры, о которых он сам ничего не знал. «Боже милосердный!» – повторял он в отчаянии…
Шли дни, он без устали проводил изыскания, но облегчения не чувствовал. Обнаружилось, что он ни в чем не может быть уверен. Наконец он пришел к выводу, что единственный способ как – то проявить себя – это броситься в самое пекло, а там изо всех сил следить за собой, отмечая и заслуги, и недостойное поведение. Приходилось признать, что он не может получить ответ, спокойно сидя с карандашом в руке и подвергая свою личность мысленному разбору. Чтобы получить этот ответ, нужны были схватка, кровь, опасность, подобно тому, как аптекарю требуются разные компоненты для того, чтобы сделать лекарство. Итак, он стал ждать, когда представится случай.
Стивен Крейн (1871–1900) «Алый знак мужества»Чтобы не позволить себя запугать, очень важно помнить, что вы имеете дело со смертным, который ничем от вас не отличается, – и это на самом деле правда. Старайтесь увидеть перед собой человека, а не миф. Представьте себе его – или ее – ребенком, напомните себе, что у этого человека, как и у любого другого, полным – полно комплексов. Укоротите его под свой рост, это поможет вам сохранить душевное равновесие.
Развивай шестое чувство. Хладнокровие определяется не только способностью разума приходить вам на помощь в трудную минуту, но и тем, насколько оперативно это происходит. Если верное решение приходит в голову только на следующий день, ничего хорошего в этом нет. Под оперативностью в данном случае подразумевается способность мозга быстро реагировать и выдавать остроумные, находчивые решения. Эту способность нередко считают чем – то сродни интуиции, тем, что немцы называют Fingerspitzengefuhl («ощущение, возникающее на кончиках пальцев»), Эрвин Роммель, немецкий генерал, во время Второй мировой войны возглавлявший танковую кампанию в Северной Африке, обладал очень развитой интуицией. Он предчувствовал, когда союзники планировали атаку, и даже предвидел, откуда именно будет нанесен удар. Выбирая линию наступления, он каким – то сверхъестественным образом угадывал слабости противника; в начале сражения ему удавалось постичь стратегию неприятеля прежде, чем тот обнаруживал себя.
Солдатам Роммеля их генерал казался настоящим гением войны. Он действительно обладал более живым и гибким умом, чем большинство людей. Но Роммель просто умел увеличивать быстроту рея кии и, он знал приемы, помогавшие усиливать его интуицию военного. Во – первых, он жадно собирал всевозможную информацию о противнике – от деталей вооружения до психологического портрета генералов неприятеля. Во – вторых, он досконально разбирался в танках, был настоящим экспертом, что позволяло ему выжимать из боевой техники максимум возможностей. В – третьих, он не только помнил до мелочей карту североафриканской пустыни, он летал над песками, подвергая себя немалому риску, чтобы с высоты птичьего полета изучать поля предстоящих сражений. Наконец, он был чрезвычайно внимателен к личности своих подчиненных, всегда чувствовал их настроение и точно знал, чего они от него ждут.
Роммель не просто знакомился с личными делами своих людей, с техникой, местностью и неприятелем – он во все вникал досконально: досконально изучал ситуацию и обстоятельства, проникал в душу людей, старался понять, что ими движет. Благодаря этому в разгар битвы ему не приходилось напряженно обдумывать ситуацию. Полное и глубокое понимание происходящего было у него в крови, на кончиках пальцев. Он обладал этим удивительным чувством интуиции, Fingerspitzengefühl.
Независимо от того, наделены вы талантами Роммеля или нет, можно развить в себе умение реагировать быстрее, выявить в себе интуицию, присущую, по сути дела, всем животным. Знакомство с местностью поможет вам обрабатывать информацию быстрее, чем противник, – грандиозное преимущество. Научитесь разбираться в людях и фактах, доходить до самой сути вещей, а не скользить по поверхности. Это поможет вам видеть проблему под другим углом, ориентироваться не столько на сознание, сколько на подсознание и интуицию. Развейте в себе способность мгновенно принимать решения, доверьтесь шестому чувству, «чувству на кончиках пальцев», и вы получите неоценимое преимущество в мысленной войне, этом блицкриге умов. Вы сможете предупреждать намерения своих оппонентов, наносить удары, не давая времени опомниться.
И последнее: было бы ошибкой полагать, что хладнокровие необходимо только в трудную минуту, что это качество можно включать и выключать по желанию. Добейтесь того, чтобы оно стало вашей неотъемлемой чертой. Уверенность и бесстрашие необходимы в мирное время не меньше, чем в военное. Франклин Делано Рузвельт демонстрировал удивительную внутреннюю стойкость и присутствие духа не только под нажимом, не только в тяжкие времена Великой депрессии и Второй мировой войны, но и в повседневной жизни. Это помогало ему в отношениях с семьей, министрами своего правительства, даже с собственным телом, изувеченным полиомиелитом. Чем искуснее вы становитесь в военных играх, тем больше ваш новый взгляд на мир, ваше умонастроение воина будет помогать в повседневности. А когда наступит кризис, вы не впадете в панику: тренированный и трезвый рассудок не подведет. Если хладнокровие стало привычкой, оно вас никогда не покинет.
ОБРАЗ:
Ветер. Сумятица, чехарда непредвиденных событий, сомнения и критика окружающих – все это напоминает свирепый шквалистый ветер в море. Он может налететь с любой стороны, от него невозможно спрятаться, негде укрыться, неизвестно, когда и откуда он ударит с новой силой. Попытки менять направление с каждым порывом ветра бесполезны – вас просто сдует с палубы в воду. Хороший рулевой не тратит времени даром, не переживает о том, чего изменить не в силах. Он сосредоточен, сейчас самое важное – его мастерство и твердость руки, он твердо держит курс и непоколебим в стремлении достичь гавани, а там будь что будет.
