Андрей Курпатов - 11 самых актуальных вопросов. Страхи большого города
«Плохо только, если летишь не отдыхать, а на деловую встречу, – пожаловался один карьерно-ориентированный приятель. – Тогда эффективное средство отменяется, а других – нет. Вот и летишь три часа в самолете, не зная, чем мысли занять, чтобы не прислушиваться к гулу двигателей».
...Я категорически против пьянства. Поэтому к Андрею в его клинику на Таврической, дом 1, приехала, движимая благородным порывом: книга, которую мы начинаем писать, должна спасти моих друзей от страха перед полетами, а заодно и от всех вытекающих из этого страха последствий.
У меня, конечно, есть свой рецепт, правда, не уверена, что он всем покажется эффективным. Но я все равно расскажу: меня настолько пугает дискомфорт в поезде, отсутствие душа и нормальной еды, что выбор всегда оказывается в пользу самолета. Там тоже, конечно, с питанием не здорово, но если обед оказался пластиковым, то есть шанс в этот же день хотя бы поужинать нормально. А если ехать в поезде три дня…
Впрочем, мы не будем зацикливаться исключительно на самолетах. В конце концов, я не просто собеседник, а настоящая писательница, так что вполне способна перейти от частного к общему.
– Андрюша, сегодня мы будем говорить про «техногенные» страхи, – торжественно объявляю я, поудобнее устроившись в кресле в кабинете доктора Курпатова. – Я так назвала страхи перед достижениями цивилизации: самолетами, лифтами, метро, автомобилями.
– Шекия, вообще говоря, выделение этих страхов в какую-то отдельную категорию – достаточно условная штука. Все эти «техногенные» страхи – обычное беспокойство человека за здоровье и жизнь, только в «техногенных» декорациях. Тут идея, не блещущая новизной: вдруг что-нибудь со мной случится, когда я нахожусь в замкнутом пространстве, а помощь оказать некому. Ужас-ужас! Почему что-то должно случиться? В связи с чем? С какого такого перепугу? Эти вопросы себе никто не задает. Представили драматизм, нарисовали в голове трагическую картинку собственной скоропостижной кончины в лифте общественного пользования и давай бояться!
Когда же мы боимся, то мы боимся не только головой, но и всем телом – страх ведь психофизиологическая реакция. Я об этом тысячу раз в разных книжках рассказывал. Появляется мышечное напряжение, дрожь, изменяется характер дыхания и так далее. Но поскольку здравый смысл в этот момент человек отказывается использовать, все летит в тартарары. Он интерпретирует эти естественные физиологические реакции страха как признаки тяжелой болезни и ждет наступления неминуемой, «скоропостижной» смерти. В общем, находит подтверждение своих собственных опасений в своих же собственных страхах и впадает в настоящую панику – «Спасите! Помогите!»
Все это было бы очень смешно, если бы не было так грустно. Зачем человеку голова? – спрашивается. Непонятно. Вот застрял он в лифте, испугался, начинает задыхаться. Это потому, что ему воздуха не хватает? Нет, из-за собственного страха. И как с этим бороться? Не остановить безумного бизона, поющего Кобзона… Детский сад. В автомобильных пробках та же самая история, типичная ситуация – такой же приступ страха, что, мол, станет плохо, что помощи не дождешься, что ни одна «Скорая» через такое столпотворение машин не просочится. И вот так будешь биться в предсмертных конвульсиях в собственной машине, и станет она твоим последним пристанищем…Вот уж об этом я никогда не думала! Обычно в «пробках» меня заботит только мысль о том, опоздаю я на встречу или нет. Теперь буду бояться приступов. Спасибо, доктор, подсказал…
– В общем, перво-наперво нужно перестать драматизировать весь этот общественный транспорт – дело не в самолетах, метрополитене, лифтах и аттракционах луна-парка. Они ни в чем не виноваты и не созданы для убийства людей. Дело исключительно в твоем собственном страхе за твою грешную жизнь, ничего другого. Но почему ты решила, что твоя смерть придет к тебе именно от этого лифта, от этого самолета, от этой электрички, как будто бы ты – тот самый вещий Олег, а они – твой конь любимый-ненаглядный? В связи с чем? На каком таком основании? Нет ответа. Хотя кое-что, конечно, все эти страхи объединяет. Что именно? Это страх утраты контроля над ситуацией. У нас есть иллюзия, что обычно мы все контролируем…
– Почему иллюзия? Просто в самолете или в вагоне поезда под землей, действительно, от тебя, от твоих действий практически ничего не зависит.
– Не иллюзия? Тогда назови мне хотя бы одну ситуацию, которую можно контролировать полностью, в которой все зависит от тебя?
– Ну, скажем, если человек сидит дома, закрыв дверь на замок…
– А взрыв бытового газа у соседей, когда он уснет? А короткое замыкание, когда он пользуется электроприборами? А теракт? А смерть от внезапного сердечного приступа – дверь-то на замке? А инфекционные заболевания – они дома не развиваются? Отравление, опять же. А грабитель в окно влезет, например? Или придет под видом сантехника?
– Да что ты меня пугаешь сегодня всю дорогу?! – приехала, называется, за советом в клинику психологического консультирования к лучшему психотерапевту страны.
– Я всего лишь прошу назвать ситуацию, в которой человек абсолютно все контролирует.
Почему он смотрит на меня с такой иронией? Уверен, что я не смогу привести подходящий пример? …Ну да, не смогу, – спустя минуту признаюсь я сама себе.
– Потому что, если есть такая ситуация, в которой ты все контролируешь, тогда ладно, тогда понятно, почему мы боимся самолетов и лифтов. Но если такой ситуации нет в принципе, то какие у нас основания думать, что самолет чем-то ужаснее, чем любой другой предмет? Какая бездна несчастных случаев случается с людьми в совершенно обычной для них, повседневной обстановке! Какой-нибудь ерундой поцарапался в собственной квартире, гвоздем обычным, а потом умер от сепсиса. Боже мой, ты знаешь, сколько таких историй? Самолет на этом фоне – вообще невинное создание! Просто о гвоздях в новостях не рассказывают, это как-то не впечатляет… А вот самолет! Это – да! Летел, падал… Художественно.
– В общем, ты намекаешь на пресловутый кирпич, который может на голову упасть? Ну да, ты сейчас скажешь, что на улице может сбить машина, а в помещении – обрушиться крыша. Но ведь так с ума сойдешь от страха! Это же бред какой-то – бояться падающего потолка!
– А ты пытаешься доказать, что бывают страхи логичные, а бывают – шизофренические, так я понимаю? Вот признайся: много ты знаешь людей, которые задохнулись в лифте?
Ну, если честно, ни одного, но, может, я просто плохо информирована?
– Если лифт такая, понимаешь, «зона риска», почему не вывешивают объявления специальные – мол, будьте осторожны, в этом месяце в нашем районе пять человек задохнулись в лифте… Не видела таких объявлений, нет? Или, может, в программе «Дежурная часть», этом телевизионном хите всех времен и народов, регулярные сообщения звучат: «В этом году в России в лифтах задохнулись тридцать пять тысяч человек»? Или, я не знаю, может, кто-то тебе рассказывал хотя бы раз в жизни, что некий твой дальний родственник, знакомый знакомых умер в лифте трагической смертью храбрых, посинел от нехватки кислорода? Прямо весь синий был! Нет, никто не рассказывал? Странно…
– А что, в лифте человеку ничего не угрожает? – все-таки мне не хватает достоверной информации из компетентных источников! Честно говоря, лифты я недолюбливаю.
– По-моему, это вообще самая безопасная ситуация: бандиты не нападут, собаки не покусают, – смеется мой доктор.
– А может, по капле выдавливать из себя раба? Например, боишься самолетов – значит, непременно выбираешь только авиапутешествия. Опасаешься застрять в лифте – заставляешь себя ездить на лифте даже на второй этаж, убеждаясь каждый раз в том, что это безопасно.
– Лучше, конечно, когда это не самодеятельность какая-нибудь – на «авось», на «айда!» и «была не была!», а когда это психотерапевтическая процедура. Чтобы не получилось так – мол, я вот разок в лифте проехала, совершила подвиг, показала, что я герой немыслимый, и теперь отстаньте от меня все, пожалуйста, я с чистой совестью пойду пешком. Разовые акции, чтобы только доказать себе и другим, что мы это можем, нельзя назвать эффективным средством борьбы с невротическим страхом.
Любая фобия – это набор рефлексов. По большому счету, просто привычка так реагировать на определенные обстоятельства, например, на лифт или на самолет. А никакая привычка просто так не уйдет, нарушь ты ее один раз, без осознанного внутреннего решения от нее избавиться. Если ты привык пить кофе с молоком, то, выпив один раз кофе без молока, ты свою привычку этим, конечно, не изменишь. Но если ты понимаешь, что тебе необходимо, тогда есть все шансы.
Большое значение имеет «идеологическая» начинка нашего страха. Те мысли, которые его сопровождают, окружают, объясняют и оправдывают, по сути – удерживают этого колосса на его глиняных ногах. Если человек действительно думает, что лифт – это опасно, если он искренне верит в то, что в лифте можно задохнуться и умереть, то сколько ты его ни вози в этом лифте, толку не будет никакого.
