Валерий Лейбин - Психоанализ: учебное пособие
В конце работы «Я и Оно» (1923) основатель психоанализа подчеркнул, что в психике человека протекает постоянная борьба между Эросом и инстинктом смерти. По его мнению, Я можно представить таким образом, что оно находится во власти немых, но мощных инстинктов смерти. Эти инстинкты как бы стремятся к достижению покоя и делают все для того, чтобы заставить замолчать Эрос, который является нарушителем спокойствия и подчиняется принципу удовольствия. Но, в свою очередь, Эрос тоже проявляет свою активность, в результате чего противостояние между жизнью и смертью становится неотъемлемой частью человеческого существования.
Дальнейшее обсуждение этого вопроса нашло свое отражение в работе Фрейда «Недовольство культурой» (1930), где он показал, что феномен жизни объясняется взаимодействием и противодействием Эроса и инстинкта смерти. Отмечая, что уже в садизме и мазохизме наблюдается смесь эротики и деструктивности, он признал, что многие психоаналитики проглядели повсеместность невротической агрессивности и деструктивности. Следовательно, необходимо исправить данную оплошность и исследовать соответствующие явления применительно не только к отдельному человеку, но и к культуре в целом.
Осуществляя свое исследование, основатель психоанализа отталкивался прежде всего от введенного им в начале 20-х годов предположения о наличии в человеке влечения к смерти и сформулированного им в конце 20-х – начале 30-х годов окончательного положения об инстинкте смерти и агрессивном, деструктивном стремлении. Так, именно в работе «Недовольство культурой» он недвусмысленно высказал свою точку зрения, согласно которой агрессивное стремление является у человека изначальной, самостоятельной инстинктивной предрасположенностью.
В понимании Фрейда, процесс развития культуры стоит на службе у сил Эроса, благодаря либидозной связи которого происходит объединение людей между собой в семьи, племена, народы, нации, человечество. Но, как показывает практика психоанализа и история человечества, этой программе культуры противостоит природный инстинкт агрессивности. Он проявляется, в частности, в той враждебности, которая чаще всего наблюдается среди людей по отношению друг к другу. Агрессивное влечение оказывается главным представителем инстинкта смерти, разделяющего вместе с Эросом власть над существующим миром. С учетом всего этого проясняется и смысл культурного развития.
В целях выживания человеческого рода культура стремится всеми силами сдержать и обезвредить противостоящую ей агрессивность. О том, что при этом происходит, можно судить по аналогии с историей развития индивида, когда он пытается нейтрализовать или обезвредить свое стремление к агрессии. Апеллируя вновь к индивиду, Фрейд обращает внимание на ту загадочность, которая имеет место в этом случае. Речь идет о том, что агрессия интроецируется, то есть переносится извне внутрь индивида, фактически возвращается туда, где она возникла. Перенесенная таким образом внутрь агрессия направляется против собственного Я индивида. Там она перехватывается той инстанцией, являющейся частью Я, которая в психоанализе обозначается как Сверх-Я и олицетворяет собой совесть. Таким образом, та же самая готовность к агрессии, которая использовалась Я против окружающих его людей, теперь используется Сверх-Я непосредственно по отношению к самому Я. У человека возникает сознание вины, обусловленное напряженностью между Сверх-Я и Я, и проявляющееся как потребность в наказании. Тем самым культура преодолевает опасные для окружающих людей агрессивные устремления индивида.
Осмысливая взаимоотношения между отказом от удовлетворения влечений, совестью и агрессивностью, Фрейд утверждал, что уже в раннем детстве налагаемые на ребенка первые запреты вызывают у него значительную агрессивность против тех, кто препятствует удовлетворению его инфантильных влечений. Под воздействием воспитания он вынужден отказываться от удовлетворения своей мстительной агрессии против окружающих его авторитетов, прежде всего против авторитета его собственных родителей. Это осуществляется благодаря механизму идентификации, то есть переносу внешнего авторитета внутрь самого ребенка, что ведет к образованию его Сверх-Я. Тем самым в его распоряжении оказывается вся та агрессия, которую в более раннем возрасте он направлял, как правило, против авторитета отца.
Если посмотреть на соотношение между агрессией и подавлением влечений в общеисторическом плане, то есть через призму филогенеза, то окажется, что после удовлетворения в агрессии ненависти сыновей по отношению к праотцу в первобытном сообществе произошла идентификация Сверх-Я с убитым отцом. Это привело, по мнению Фрейда, к тому, что власть отца как бы перешла к Сверх-Я. Но склонность к агрессии против отца повторялась во всех последующих поколениях, в результате чего у каждого представителя этих поколений сохранилось чувство вины. Оно усиливалось по мере того, как осуществлялись попытки подавления самой агрессии и перенесения ее в Сверх-Я. Отсюда проистекает, как считал основатель психоанализа, роковая неизбежность чувства вины, независимо от того, было ли совершено отцеубийство в реальности, или от него воздержались. Так или иначе, чувство вины возникает в любом случае, поскольку оно является выражением амбивалентного конфликта, вечного противостояния между Эросом и инстинктом разрушительности, инстинктом смерти. По мысли Фрейда, то, что началось с отца в первобытной орде, впоследствии нашло свое завершение в массе людей.
Спустя два года после написания и публикации работы «Недовольство культурой» Фрейду вновь пришлось обратиться к размышлениям об агрессивности, деструктивности, инстинкте смерти. Дело в том, что летом 1932 года Альберт Эйнштейн, которому было предложено подготовить второй том книги «Открытые письма» (первый том ее был опубликован в 1931 году), послал Фрейду письмо с просьбой принять участие в обсуждении актуальных проблем того времени. В частности, он попросил его высказать свои соображения по поводу того, имеются ли какие-либо пути освобождения человечества от зловещей опасности войны и возможности такого психического развития людей, при котором были бы устранены их ненависть и желание уничтожать друг друга. Фрейд откликнулся на просьбу Эйнштейна и в сентябре того же года написал ему многостраничное письмо, которое известно сегодня под названием «Неизбежна ли война?».
Отвечая на вынесенный в заглавие написанного им материала вопрос, Фрейд выразил согласие с предположением Эйнштейна, что людям свойствен некий инстинкт ненависти и уничтожения, подталкивающий их к войне. В этой связи он изложил свою позднюю теорию влечений, согласно которой признаются двоякого рода влечения: стремящиеся сохранить и объединить (эротические, Эрос) и направленные на разрушение и убийство (агрессивные, деструктивные). Развивая мысли, ранее выраженные в работе «Недовольство культурой», основатель психоанализа подчеркнул, что ни одно из этих влечений не может проявить себя изолированно, но всегда переплетено и сплавлено с другим. В частности, будучи эротическим по своей природе, инстинкт самосохранения нуждается в агрессивности, чтобы быть претворенным в жизнь. Направленное на внешние объекты любовное влечение также нуждается в соединении с влечением к овладению.
Давая разъяснения к психоаналитическому пониманию влечения к разрушению, Фрейд подчеркнул, что, исходя из клинического опыта, можно сделать вывод, что это влечение содержится внутри каждого живого существа и направлено на разрушение его с целью свести жизнь к состоянию неживой материи. Это влечение может быть названо влечением к смерти, в противоположность эротическому влечению, представляющему собой стремление к жизни. Во имя сохранения своей жизни живому существу приходится разрушать чужую жизнь. Это означает, что влечение к смерти становится разрушительным тогда, когда оно направляется наружу и обращается против внешних объектов. Вместе с тем, подчеркнул основатель психоанализа, определенная доля влечения к смерти остается действенной и внутри живого существа. В психоаналитической практике приходится иметь дело с тем, что у многих пациентов деструктивное влечение загнано в глубины их собственной психики.
Исходя из такого понимания природы деструктивного влечения, Фрейд пришел к заключению, что с гуманистической точки зрения вполне понятное желание лишить человека его агрессивных наклонностей является не более чем иллюзией и практически неосуществимо. Но если это так, то не вытекает ли отсюда вывод, что войны неизбежны и неотвратимы? Поясняя свою позицию по данному вопросу, основатель психоанализа недвусмысленно выразил свою мысль. Он считал, что речь может идти не о том, чтобы полностью устранить из жизни человека его влечение к агрессии. Речь должна идти о том, чтобы попытаться отвлечь это влечение от проявления и реализации его в войне. Для достижения данной цели необходимо использовать опосредованные пути борьбы с войнами и, в частности, направить против человеческого влечения к агрессии его извечного противника, Эрос. Это означает, что данному влечению должно противостоять все то, что объединяет между собой чувства людей. Прежде всего имеются в виду связи, основанные на чувствах любви и идентификации, а также на подчинении влечений разуму.
