Роберт Смит - История психологии
У научных споров был и политический аспект, что было особенно верно для Германии в 1840-е гг. — ведь именно тогда у либералов появилась надежда на введение представительного правления (парламента) и системы свободной торговли. Физиология привлекала общее внимание, так как противникам старых порядков представлялось, что это наука о реальных материальных условиях человеческой жизни. Как и в эпоху Просвещения, нашлись и радикальные авторы — такие как философы Людвиг Фейербах и Маркс, — которые в конкретных условиях физического труда и закономерностях физического функционирования тела увидели факты, позволявшие подвергнуть идеалистические, христианские и консервативные убеждения сокрушительной критике. Надежды на политические перемены достигли апогея в 1848 г. — с катастрофическими для радикалов последствиями. Преподававший в Гейдельбергском университете голландец Якоб Молешотт (Jakob Moleschott, 1822–1893) был одним из физиологов, чьи популярные сочинения способствовали развитию радикальной мысли. 1848 год застал его горячим поборником революционных идей. Он написал тогда памятные строки о раболепном отношении европейских народов к своим правителям (имея в виду главным образом ирландцев, чья страна была превращена Англией в колонию) и объяснил раболепие особенностями питания: «Ленивая картофельная кровь — сможет ли она дать мускулам силу, необходимую для работы, сможет ли зажечь живительный огонь надежды в мозгу? Бедная Ирландия, бедность которой порождает лишь бедность… Вы не можете одержать победу! Ваше питание способно пробудить лишь бессильное отчаяние, оно не в состоянии поддержать тот высокий дух, который только и может повергнуть ниц гиганта [Англию], в чьих жилах струится настоящая кровь, полная жизненных соков» [цит. по: 88, с. 89, 90]. Впоследствии, пытаясь предотвратить повторение событий 1848 г., консервативные режимы стали подавлять не только крайние революционные, но и умеренные либеральные устремления. И тогда разочарованные представители образованных слоев общества снова и с удвоенной энергией обратились к естественным наукам, видя в них источник влияния и авторитета, который смог бы в конце концов подорвать союз политической реакции и церкви. Книга Молешотта «Цикл жизни» (Der Kreislauf des Lebens, 1852), объяснявшая читателю, что «жизнь — это просто обмен веществ» (согласно более ранней формулировке Молешотта), вызвала бурю негодования со стороны консерваторов и привела к его отставке.
Впоследствии Молешотт стал профессором в Цюрихе, где продолжил свои физиологические исследования. Он принимал посетителей, разделявших его гуманистические ценности и интерес к науке, например прогрессивную английскую романистку Джордж Элиот и спутника ее жизни Джорджа Генри Льюиса. Затем, в 1861 г., он переехал в Турин и принял участие в модернизации системы образования в Италии (после объединения в 1870 г. она стала единым государством). Его немецкие коллеги по-прежнему боролись с представителями церкви как протестантской, так и католической: используя свои позиции в народном образовании, те препятствовали внедрению естествознания в школьную программу. Одна из отстаивающих научные ценности группировок основала в 1852 г. популярный журнал под названием «Природа» (Die Natur), поместив на титульном листе изображение вулкана, что было весьма символично. Смысл заключался, по-видимому, в следующем: несмотря на давление невежества и консерватизма, заключенные в окружающей нас и собственно человеческой природе материальные силы вырвутся Рано или поздно наружу.
Консерватизм власти был мрачной реальностью жизни в царской России. Но в 1855 г. наступила «оттепель»; с этого времени началось развитие естественных наук как основы для изучения человека. Смерть Николая I и поражение в Крымской войне, показавшее отсталость России, заставили отказаться от попыток установить тотальный контроль над высшим образованием. В этих условиях уже нельзя было ограничить понимание человека узкими рамками православной религии. И несмотря на то, что при Александре II надежды на политическую либерализацию год от года таяли, молодые люди могли теперь ездить в Европу для получения образования — чаще всего в немецкоязычных университетах. Многих из них отличала идеалистическая убежденность в том, что само научное знание, прежде всего естественные и исторические науки, способно каким-то образом ускорить реформу политической и общественной системы. Слово «интеллигенция» появляется в России для обозначения именно этих людей — не связанных с властью, но образованных, верящих в то, что цивилизованное общество основано на объективном рациональном знании, науке. Поскольку институты представительной власти в России отсутствовали, интеллигентные люди избирали либо путь дис- сидентов-нигилистов, либо карьеру ученых, врачей. Политические задачи последних были продиктованы профессиональными интересами и необходимостью модернизации государственного управления и общественного устройства. В царской России, как и позднее в Советском Союзе, наука была источником внутреннего авторитета, соперничавшего с авторитетом политической власти. Идеалы науки были чрезвычайно важны для индивидуальной личности, ибо приверженность им позволяла сохранить достоинство и честность в условиях общественного гнета.
Журналист Николай Гаврилович Чернышевский (1828–1889) оказал большое влияние на умы своими статьями, посвященными западным ценностям. Издававшийся им журнал «Современник» сыграл значительную роль в формировании радикальных общественных настроений. Опубликованная в этом журнале работа Чернышевского «Антропологический принцип в философии» (1860) была посвящена объективным условиям существования человека в материальном мире как отправной точке философских рассуждений. Эта неясная формулировка для читателей Чернышевского была исполнена глубокого смысла, так как противостояла консервативным представлениям о приоритете духовной, бессмертной сущности человека. Исходя из этой формулировки, отмеченной явным влиянием Фейербаха, Чернышевский приходит к выводу, что целью жизни индивида и общества является гуманность. В дидактическом романе «Что делать?» (1863), написанном в камере Петропавловской крепости, Чернышевский облек свои воззрения в форму художественного вымысла. Главными героями стали два студента-медика, изучающие физиологию и убеждающиеся в том, что самая нежная, чувствительная любовь — это материальная потребность, открытость природным, жизненным силам. В героях Чернышевского воплощено представление о новом типе личности — «новом человеке». Истинные человеческие потребности он противопоставляет ложным, порожденным современным ему обществом; наука же, по его мнению, и является знанием об истинных потребностях. Роман стал источником вдохновения для целого поколения молодых людей, увидевших в науке о человеке средство его освобождения. На фоне усиливающихся консервативных настроений сам Чернышевский, тем не менее, был сослан в 1864 г. в Сибирь.
Иван Михайлович Сеченов (1829–1905) был одним из тех молодых людей, которые в конце 1850-х гг. отправились за образованием в Европу — в Берлин, Лейпциг, Гейдельберг, Вену, Цюрих, Париж. Вернувшись в 1860 г. в Петербург, Сеченов начал преподавать экспериментальную физиологию, способствуя формированию научной медицины. Его собственные исследования рефлексов лягушки, выполненные в традициях немецкой физиологии, внесли важный вклад в дискуссию о роли торможения в регуляции движений тела, которая развернулась в мировой науке. Но Сеченов думал и о более масштабных задачах: специальные физиологические исследования были для него лишь отправной точкой для создания научной психологии — объективного, с его точки зрения, подхода к психике, основанного на изучении материальных условий ее функционирования, т. е. мозга. Кроме сугубо научных работ он писал и вызывающе смелые статьи для широкого круга читателей. Наибольшую известность снискали «Рефлексы головного мозга» (1863), опубликованные на русском языке и не переводившиеся на английский до 1935 г. В этой работе Сеченов искал физиологические аналоги психологических процессов исходя из модели рефлекса, чтобы таким образом проложить путь к научному знанию о психике. Настоящим вызовом для сторонников ортодоксальных (и религиозных) воззрений стала физиологическая концепция торможения как аналога воли. Вопреки опасениям критиков и цензоров, теория Сеченова не означала отказа от индивидуальной ответственности и выбора. Развернувшиеся в связи с этим дебаты обессмертил Тургенев в опубликованном в 1862 г. романе «Отцы и дети» (хотя Сеченов и не был прямым прототипом его героя). Центральный персонаж романа Базаров, студент-медик и материалист, а в понимании Тургенева, еще и «нигилист», — ничего не принимает на веру и ищет всему подтверждения в доступных наблюдению фактах материального мира. У него есть вполне определенные представления о человеческой природе: «Я лягушку распластаю и посмотрю, что у нее там внутри делается; а так как мы с тобой те же лягушки, только что на ногах ходим, я и буду знать, что и у нас внутри Делается» [25, с. 183]. В то же время Базаров не может объяснить то, что творится внутри него самого, — свою любовь, стремление к самопожертвованию, отчаяние.
