Джей Хейли - Что такое психотерапия
Есть и еще одна немаловажная проблема. От супервизора ждут, что он будет обучать терапевтов из различных социально-экономических слоев и этнических групп. Обучение терапии не является более монополией среднего класса. Бедняки входят в эту сферу как клиенты и как обучающиеся, и среди тех, кто приходит заниматься, множество людей различных национальностей. Многие европейцы и выходцы из Латинской Америки проходят обучение в США. Недавно появилось множество студентов из Азии. Это большая удача, что клиенты из различных этнических групп все чаще могут обращаться к терапевтам, которые имеют с ними общую культуру и, следовательно, могут лучше понять их. Интерес представителей различных меньшинств к проведению и прохождению психотерапии также выгоден супервизорам, которые могут лучше понять культуру меньшинств и применить это понимание в своей собственной клинической практике.
Первоочередная проблема для обучающихся из других стран — это язык. Иногда они плохо говорят по-английски и должны выполнять обязанности наблюдателей еще в то время, когда учатся языку. Или же иностранные терапевты могут блестяще выучить английский за пределами США, но не понимать при этом идиом и сленга. Большинство иностранных терапевтов находятся где-то между этими двумя крайностями.
Структурный, организационный подход в семейной терапии позволяет разрешать проблемы при минимуме общения между клиентом и терапевтом. Если человек хочет заниматься терапией, которая требует обсуждения смысла жизни, то, соответственно, требуется более сложное общение. Я вспоминаю одного итальянского психиатра, который едва говорил по-английски, при этом он работал с афроамериканкой, говорившей на диалекте, которого он почти не понимал. Супервизор побуждал обоих спокойно добиваться понимания. «Живая» супервизия позволяла ему вносить предложения и ликвидировать языковые трудности. В этом случае была разрешена проблема с ребенком, а двое взрослых получили удовольствие от общения. Частично проблема этой матери с ребенком состояла в том, что она не могла договориться с собственной матерью. Терапевт помог двум женщинам разрешить противоречия, потому что он на собственном опыте испытал те же проблемы — его мама и бабушка в Италии тоже не ладили. Когда работа сосредоточена на семье, культуры пересекаются и возникают сходства, которые позволяют работать терапевту, культура которого отличается от культуры клиента. Конкретные способы поведения в семье другой культуры могут быть незнакомы терапевту (например, он может не знать, кого из членов семьи можно расспрашивать о проблеме), но общая структура и система семьи будет ему знакома.
Зачастую наличие в комнате за зеркалом обучающегося одной национальности с клиентом может помочь всем обучающимся понять культурные различия, которые они наблюдают в семье. Например, терапевт обсуждал с латиноамериканской семьей поведение мужа (он ведет себя как настоящий мачо) как нечто, чему он научился у своего отца и деда. Этот конкретный взгляд на положение дел был скорректирован терапевтом из Испании в комнате за зеркалом, который отметил, что многие латиноамериканские женщины любят, когда их мужья ведут себя как настоящие мачо, потому что тогда они легко предсказуемы и ими легче манипулировать. Следовательно, такое поведение приветствуется некоторыми женщинами. Эта точка зрения предполагает, что поведение несет актуальную социальную функцию, а не является следствием прошлого.
Опыт работы с бедными семьями или с любыми этническими группами часто помогает терапевту лучше понять семьи из среднего слоя, следовательно, супервизоры должны стараться давать обучающимся бедных клиентов. Например, иногда терапевт слышит следующее замечание от матери в бедной семье, которая вмешивается в разговор мужа с сыном-подростком: «Я боюсь, что муж убьет мальчика». Услышав это, терапевт может лучше понять истинные чувства матери из семьи среднего достатка, которая говорит: «Я боюсь, что муж может быть враждебно настроен по отношению к нашему сыну». Она имеет в виду, что она боится, как бы муж не убил его. Работа с бедняками с 1960-х гг. помогла многим супервизорам понять, как работать с новыми этническими группами и расширить свои взгляды на терапию. (См. главу 4, где обсуждаются культурные и экономические факторы работы с клиентами.)
Глава 4
Клиент
Сегодня от терапевта ждут, что он будет работать с любыми проблемами и клиентами. Именно супервизор готовит терапевта к выполнению этой нереальной задачи. В идеальной учебной программе обучающиеся в качестве терапевтов или наблюдателей из-за зеркала должны получить опыт работы с каждым типом проблемы, семьи и клиентами всех возрастов. Естественно, что в действительности выбор клиентов, с которыми обучающиеся могли бы работать и которых они могли бы наблюдать, ограничен, но все же необходимо стремиться к тому, чтобы клиенты различались по возрасту, социально-экономическому положению и этнической принадлежности. Обучающиеся должны ознакомиться с максимально широким спектром проявлений психопатологии. Предполагается, что после обучения терапевты смогут быть специалистами в конкретных сферах, а также будут иметь практические знания, которые позволят им компетентно работать с самыми разными клиентами. Подготовка терапевта не может считаться завершенной, если он не справляется с предъявленными ему проблемами и вынужден отсылать клиента к другому терапевту. Обучающиеся не станут как следует стараться, если будут знать, что могут спокойно перепоручить кому-то сложные случаи.
Если цель обучения терапии заключается в том, чтобы научить терапевтов работать с широким спектром проблем, супервизор должен дать им понять, что обычно клиентов к другим терапевтам не отсылают. Однако бывают ситуации, когда клиента необходимо перенаправить к другому специалисту, обладающему определенными навыками; например, в том случае, если у клиента есть трудности с научением, ему требуется дезинтоксикация или медицинское обследование. Перенаправить клиента имеет смысл и тогда, когда он не может работать с этим терапевтом и хочет себе другого. Нельзя отказываться от клиента из-за его психологических проблем (например, сексуальных нарушений в супружестве, тяжелой наркомании или психозов). Обучающиеся должны усвоить, что их обязанность — работать с любой проблемой, которую предъявляет клиент. Процесс выздоровления идет лучше, когда клиенты понимают, что терапевт обязан разрешить их проблему и так просто от нее не откажется. Хотя это и приводит в трепет терапевтов, они должны быть готовы к тому, что в течение часа им придется работать, предположим, с подростком, постоянно убегающим из дома, а в течение следующего — с проблемой жестокого обращения в семье иммигрантов, только один из которых говорит по-английски. Возможно, обучающимся будет нелегко изучить все типы проблем, но в перспективе они осознают выгоду такого подхода к обучению. Разнообразие проблем, которые им придется разрешать в течение их карьеры, столь велико, что чем больше опыта они приобретут во время обучения, тем лучше.
Кто должен проходить терапию?Существуют два взгляда на психотерапию: один подразумевает, что терапия предназначена для людей с проблемами, в чем-то ущербных людей, которые не могут справиться с трудностями. Другая точка зрения предполагает, что терапия полезна любому человеку, если поможет его дальнейшему развитию, которого он не смог бы достичь не пройдя терапию. Любой супервизор или терапевт должен решить для себя, какой точки зрения придерживаться, и осознавать последствия этого решения.
Если мы полагаем, что психотерапия существует для тех, кто не может решить своих проблем самостоятельно, то мы не должны работать с любым человеком. На первом интервью мы можем отсоветовать клиенту проходить терапию. С другой стороны, если мы считаем, что психотерапия полезна для самообогащения и роста самосознания, мы должны проводить терапию со всеми, кто к нам приходит, так как улучшить себя может любой. Два первостепенных последствия принятого решения — это иерархия и клеймо.
ИерархияЕсли мы считаем, что чем больше терапии, тем лучше, то, соответственно, в работу с семьей вовлекается больше терапевтов, и тогда проблемой становится иерархия, возникающая между терапевтами и членами семьи. Если у каждой семьи есть столько терапевтов, сколько возможно и на сколь угодно длительное время, тогда получится не столько изменение, сколько путаница: родители посещают супружескую терапию, каждый ребенок — индивидуальную, а вся семья — семейную. В то же время с точки зрения организационного, а не индивидуального развития большее количество терапевтов обеспечивают худший результат. Целая стая терапевтов, весьма вероятно, будет тянуть семью в разные стороны, по-разному общаясь с каждым членом семьи. Кроме того, все терапевты считают своим долгом помочь каждому члену семьи жить более полноценной жизнью, притом что влияние терапевтов на организационные и структурные проблемы в семье явно недооценивается. В крайнем случае индивидуальные терапевты доводят супругов до развода, помещают подростков в психиатрические учреждения или тюрьмы для малолетних преступников, а детей — в приемные семьи. Короче говоря, — разрушают семью.
