Филип Зимбардо - Мужчина в отрыве
«Нужно совершать ошибки, пока молодой, это же не конец света. Гораздо хуже “наступать на грабли” в более старшем возрасте. Мои родители неправильно поступали, не давая мне упасть всякий раз, когда я спотыкался. Сейчас я уже студент колледжа и жалею, что так и не научился учиться на собственных ошибках. Я знаю много таких ребят, которые без конца ошибаются, не делая из этого никаких выводов».
Одна из идей родителей-вертолетов — та, что улица — это опасное место для детских игр, и не стоит пускать туда своих детей погонять мяч с друзьями или покидать его в кольцо. Все спортивные игры проходят в помещении под неусыпным родительским контролем. А ведь ребенку нужно социализироваться, чтобы самому разрешать споры со сверстниками. Да, и где же вылазки на природу с компаниями, чтобы подтянуть свою физическую форму, гармонизироваться, впитать в себя красоту? Увы, дети родителей-вертолетов лишены всего этого. Тревога взрослых передается ребенку, и он уже не рвется из дома. За период с 2008 по 2012 г. подростки 16-19 лет составили всего 3% от общего количества посетителей национальных заповедников201. Мы твердо уверены, что для человека очень важно слияние с природой, когда чувствуешь себя частью внешней среды. Оказавшись в лесу, среди обширной пустыни, в горах или на берегу океана, мы испытываем чувство благоговения, и жизненные силы переполняют нас.
Однополые родители
На сегодняшний день доказано, что родители, живущие вместе, дают ребенку гораздо больше, чем если бы они были разведены, однако вопрос однополых родителей еще недостаточно хорошо изучен. Мы не можем с уверенностью утверждать, что ребенок вырастет одинаково счастливым как в полноценной биологической семье, где есть и папа и мама, так и в однополой семье, даже если он воспитывается в ней с самого рождения. Сегодня однополые браки узаконены в некоторых штатах США и в нескольких странах, но при этом многие пары не регистрируют отношений либо это может быть запрещено законом. Поэтому одни дети живут с официальными однополыми родителями, другие — с неофициальными, но этот факт не исключает наличия семьи.
Скудные данные, собранные по однополым парам с детьми, оказались весьма противоречивыми и еще не достаточно глубоко проанализированы. Так, одно исследование, по поводу которого было сломано много копий, показало, что, если подросток из однополой семьи сам вступает в однополые отношения, он с большей вероятностью, чем дети из полноценных биологических семей, начнет курить марихуану, угодит в кутузку или будет нуждаться в лечении от депрессии и тревожных состояний202. Согласно другим исследованием (тоже не столь обширным), дети однополых родителей — это обычные счастливые203 и здоровые дети204, которые нормально развиваются и в социальном, и сексуальном плане (правда, они часто подвергается травле со стороны одноклассников205). Эксперты Американской психологической ассоциации считают, что не существует никаких научных доказательств, будто геи и лесбиянки только лишь из-за своей сексуальной ориентации не способны быть хорошими родителями206.
По мере того как мужчины детородного возраста становятся все большим дефицитом, стоит ожидать увеличения количества лесбийских пар. Лишнее свидетельство тому — всплеск движения против моногамии207. Женщин всегда было больше, чем мужчин, и на протяжении истории количество официальных браков постепенно снижалось, в то время как внебрачные связи расширялись, постепенно становясь нормой208.
Семья претерпевает стремительные изменения, и нам еще предстоит увидеть масштабные последствия этой эволюции. Между тем, система образования и просвещения продолжает плестись где-то в хвосте. Об этом мы и поговорим в нашей следующей главе.
9. Школа терпит поражение
Может, лучше записать в «отстающие» не мальчиков, а сами школы? В США на обучение каждого ученика тратится гораздо больше денег, чем в других развитых странах209, но отдача не оправдывает вложенных средств. Теперь, когда деньги из федеральных фондов и фондов штата выделяются на основе тестов, учителя делают упор на тестах, забыв о том, что в детях еще надо развивать пытливость, критическое мышление, знакомить их с общечеловеческими ценностями. В итоге учеба сводится к сплошной зубрежке и запоминанию фактов. Недалеко то время, когда интеллектуальный уровень учителей станет настолько низок, что они уже ничего не смогут дать своим умирающим от скуки ученикам.
Еще в 2000 г. Гарольд О. Леви, канцлер государственных школ Нью-Йорка, говорил, что «уже несколько десятилетий уровень преподавания в школах катится вниз, но никто не хочет говорить об этом... Нужно создавать действенные механизмы для привлечения наиболее перспективных кандидатов на роль учителей»210. Конечно, в школах работает много прекрасных педагогов, но основной преподавательский контингент сегодня с трудом прошел бы Академический оценочный тест для абитуриентов211.
Конечно, признаком профессионализма учителя не является один лишь высокий IQ, но разница между сильными и слабыми учителями так и сохраняется. Сильный учитель во многом определяет дальнейшую судьбу ребенка. Когда девятилетнему школьнику попадается хороший учитель, вероятность стать родителем в подростковом возрасте для него ничтожно мала. Скорее уж такой ребенок впоследствии закончит колледж и во взрослом возрасте будет иметь стабильный доход в размере $50,000 в год или даже больше212. Можно провести подобное исследование относительно школьников другого возраста — тенденция также будет положительной.
Поскольку сегодняшние учителя слабо мотивированы (маленькие зарплаты, низкий социальный статус и пр.), со временем многие из них охладевают к своей профессии: их уроки неинтересны и оторваны от действительности. В итоге дети буквально тупеют от бесконечной зубрежки — главное, чтобы учитель остался доволен, а школа получила финансирование. Образованию не хватает нацеленности на постановку задач, на поиск решений, не хватает связи с вызовами времени — именно эти ожидания предъявляются сегодня школе.
Что еще не так с обучением детей? Слишком много скучных домашних заданий, слишком много замотанных родителей, часто разведенных: они не интересуются знаниями ребенка, не помогают ему, ориентируясь только на отметки. Во многих школах свободное время между уроками творчески никак не организовано и дети просто слоняются без дела. Кое-где отменены уроки физкультуры и ребенку некуда выплеснуть свою энергию. Ради экономии школы выводят из учебного плана лабораторные занятия, творческие кружки, вылазки на природу и, например, экскурсии в музеи истории естествознания. Из обучения уходит элемент занимательности, и дети отвлекаются на уроке, болтая в сетях и путешествуя по Интернету.
В США 30 лет назад в начальных школах обязательно были две большие перемены. Сегодня оставили только одну, а в некоторых школах вообще нет перерывов и дети не могут даже порезвиться и поиграть между уроками. В Великобритании главный школьный инспектор Майкл Уилшо выразил озабоченность, что на уроках физкультуры детей недостаточно нагружают. Многие преподаватели занижают планку, считая, что ребята не справятся, когда нагрузку, наоборот, нужно повышать. Некоторые ученики не могут выполнить упражнение до конца, потому что учитель все время останавливает их, поправляя, или переключается на другое упражнение и слишком долго объясняет задание213. В итоге детям некуда выплеснуть свою неуемную энергию — остается разве что побеситься в классе. Школьные директора с большим опытом рассказывали нам, что перемена очень важна — именно на перемене вырабатывается чувство коллектива, завязывается дружба, ребята из разных социальных групп учатся находить общий язык.
Детские сады нынче перепрофилировали в некое подобие первого класса начальной школы. Но дело в том, что мозг мальчиков устроен не так, как мозг девочек, он еще не готов к интенсивным занятиям, и если ребенка заставлять, у него появится отвращение к учебе, которое сохранится и в школе. Начиная с 1980 г., как показало исследование Мичиганского университета, количество мальчиков, не желающих учиться, выросло на 71%214. Такая нелюбовь к школе является одновременно причиной и следствием плохой успеваемости. Школа должна учитывать индивидуальные особенности ребенка при подаче материала, поскольку механизмы его усвоения у всех детей разные. Также необходимо учитывать гендерные, возрастные особенности и специфику преподаваемого предмета. Невозможно «причесывать всех под одну гребенку», потому что хуже всего адаптируются именно мальчики. Вот что пишет школьная учительница, участвующая в нашем опросе:
«Я 18 лет преподавала в частных школах США. Учителя — в основном женщины, и учебный процесс скорее ориентирован на девочек. Это девочки, а не мальчики, могут сидеть смирно и подолгу “закрашивать область внутри линии” и пр. Мальчикам гораздо чаще прописывают риталин и другие медикаменты — просто ради того, чтобы они могли лучше соответствовать окружению девочек. Рассуждение о гендерности как о социальном конструкте возможно и во многом правомерно, но оно лишь отвлекает от обсуждения проблем мальчиков в Америке».
