Ирина Малкина-Пых - Виктимология. Психология поведения жертвы
3. «Уже некоторое время меня «ломает» без наркотика»– вещество употребляется, чтобы предотвратить абстиненцию.
4. «Тогда мне очень плохо, всего трясет» – наличие абстиненции.
5. «Когда-то были только «колеса», а теперь все, что попадает под руку» – повышение толерантности.
6. «Кроме того, где его достать, меня ничего не интересует» – сужение и стереотипность поведения, ориентированного на аддикцию.
7. «Друзей… их нет… были. Я не помню, когда последний раз бывал у родителей» – сужение и распад социальных и эмоциональных связей.
8. «Я продолжаю… У меня нет выхода» – устойчивое злоупотребление, несмотря на осознание нанесения себе явного вреда.
Присутствия трех из восьми такого рода высказываний достаточно для уверенности, что беседа ведется с человеком, страдающим от химической зависимости.
В консультативных беседах эти люди обычно непоследовательны, нечетко излагают факты, расплывчато формулируют мысли и оказываются совершенно не способными к описанию чувств. Эту реальность следует принять, ни в коем случае не подсказывая или, тем более, не навязывая свое мнение. Безответственность таких клиентов приводит к тому что они легко соглашаются с утверждениями консультанта. Так могут возникнуть совместные заблуждения.
В подавляющем большинстве слова этих людей далеки от правды. Ложь является основой отношений клиента, препятствующих установлению доверительных отношений. Даже если они действительно ищут помощи, сообщаемые ими сведения отличаются крайней недостоверностью. Поэтому консультанту не стоит тратить время на сличение сообщаемых фактов с действительностью – расследование обязательно натолкнется на непреодолимые противоречия и будет непродуктивным.
Использование аккуратных и тактичных «подразумеваний» позволит определить актуальные трудности в жизни клиента и их связь с болезненной зависимостью от наркотиков. Нередко беседа бывает уклончивой из-за боязни санкций, которые могут последовать со стороны окружения или общества. Например, если подросток считает себя «предателем», важно разубедить его в этом заблуждении. Сославшись на анонимность и конфиденциальность, следует, в основном, сосредоточиться на мыслях и чувствах собеседника. Позитивные изменения возникают не после детальной инвентаризации фактов злоупотребления, а в силу работы с личностью клиента. Довольно большое число звонящих сталкивались по поводу наркотических проблем с правоохранительными органами, но эта информация не столь существенна для консультанта. Клиенты обычно:
1. отрицают свое пристрастие в настоящее время, признавая его в прошлом;
2. говорят об отдельных эпизодах приема наркотиков и токсических средств, приводя внешне понятные объяснения и представляя их чем-то обыденным;
3. сообщают об употреблении «безобидных» препаратов (болеутоляющих, снотворных» и т. д.);
4. часто создают своеобразный «туман» из жалоб на телесное недомогание, детально описывая различные болезненные признаки.
Нередко клиенты склонны, наоборот, преувеличивать выраженность наркотической зависимости. Например, собеседник не желает призыва на воинскую службу или ему импонирует образ «наркомана» в глазах значимого окружения. Но получить описание реального состояния дел крайне трудно или невозможно. Используя тактику «подразумеваний», стоит исследовать скрытые мотивы, а также какие чувства это вызывает.
Кроме того, в беседах отмечается почти постоянное использование различных механизмов психологической защиты. Клиенты могут вытеснять обстоятельства наркотизации и особенно чувства, связанные с приемом наркотиков. Они обращаются к рационализации своего поведения для приемлемого толкования наркотической зависимости, например, ссылаясь на «тяжелую жизнь», неблагоприятные внешние обстоятельства. Склонность к проецированию, приписыванию наркотической зависимости значительному числу сверстников или знакомых уменьшает или освобождает от чувства вины за собственное поведение. Защита приводит к тому, что негативизм и сопротивление не только оказываются неизменными спутниками консультативного процесса, но и ярко проявляются в вербальной агрессии.
А. В. Ларионов (1997) предлагает следующую схему работы с наркоманом.
1. Выявление ключевых (пусковых) моментов принятия наркоманом решения «употребить наркотик».
2. Осознание наркоманом этих моментов.
3. Обучение наркомана самостоятельно входить в трансовое состояние при возникновении ощущений физической или психологической зависимости.
4. Встраивание в подсознание наркомана генератора «любви к себе» и «ответственности».
В работе с наркоманами также используется групповая психотерапия. На специально организованных тренинговых занятиях наркоманы учатся говорить «нет» наркотикам и «нет» вообще. Ларионов (1997) приводит некоторые формы как принимающего, так и отвергающего поведения, выделенные участниками группы в ходе групповых занятий.
1. Жесткое «нет» при продолжающихся предложениях уколоться, отказ облачается в экзальтированную форму (повышенный тон голоса, крик и т. д.).
2. «Нет» и далее – уход.
3. Обвинение предлагающему наркотик: «Ты что мне предлагаешь? Я же сказал «нет». Ты что, дурак?»
4. Полное молчание, которое может сопровождаться мимикой и жестами. (При подобной тактике поведения всякая коммуникация быстро заходит в тупик, и предложения прекращаются.)
5. «Нет» и взгляд прямо в глаза тому, кто предлагает наркотик.
6. Создание образа того, что на самом деле предлагается. У одних это образ потери денег, нищеты, у других – образ потери здоровья, опустившегося человека или образ тюрьмы, слез матери и т. д.
7. Твердое и короткое «нет». Когда отвечающий говорит: «Да нет. Я же сказал, что не хочу…», – его «да нет» воспринимается как «да».
8. Принятие замаскированного приглашения типа «Пойдем, есть дело», «Давай поднимемся ко мне» и т. п. (При этом человек стопроцентно знает, что там, куда его приглашают, принимают наркотики. То есть фактически он дает согласие на употребление наркотиков.)
9. Принятие приглашения «просто посидеть», пока другие будут готовить и употреблять наркотики, предоставление наркоманам своей квартиры для приготовления наркотиков. (При таком поведении практически невозможно отказаться от последующего употребления наркотиков: у человека есть тенденция вслед за согласием на небольшую просьбу давать согласие на более существенную.)
10. Намерение «уколоться в последний раз, а потом больше никогда» после выхода из физической зависимости. (По сути, это самообман.)
11. Четкое и однозначное публичное заявление о своей позиции по отношению к наркотикам. (Это помогает человеку отказываться от последующих предложений употребления наркотиков, особенно если человек подкрепляет свое заявление каким-либо особо значимым личным или групповым обязательством, например, «если я уколюсь, то буду…».)
12. Оплата (сначала маленькая, а потом еще меньше) за услуги, предлагаемые «от души». (Предлагающий начинает рассматривать свои действия как управляемые извне, а не внутренне мотивированные, и у него пропадает желание «помочь». Например, знакомые, предлагающие наркотик, оправдывают свои действия заботой о «страдающем», поэтому заведомо мизерная плата, предложенная за их «услугу» (в сочетании с отказом от покупки либо употребления наркотика), прекращает последующие их попытки) (Ларионов, 1997).
Чрезвычайно важна роль родственников наркоманов. Зачастую они отнюдь не жертвы наркомании, а активные участники, создающие эмоциональный фон, на котором развивается зависимость. Причем большинство из них этой связи не видит, возможно, вытесняет. А. В. Ларионов пишет о том, что общение наркомана с родителями жестко структурировано. По сути, оно ведет к избеганию близости и подлинности в отношениях. Например, когда ребенок пытается установить эмоциональный контакт, а в ответ получает: «Отвяжись! Не твое дело». Один из клиентов с удивлением заметил, что после скандала и он, и его мама имеют возможность не разговаривать друг с другом; смотреть не отвлекаясь телевизор, разговаривать по телефону или слушать музыку; возможность агрессивно общаться с другими родственниками; возможность показать, что он (она) обижен; возможность избежать определенных обязанностей. Дети превращаются в «козлов отпущения», им мстят за собственную несостоятельность. Приходит время, и подросший ребенок сам превращает родителей в «козлов отпущения». Замыкается весь круг:
1. усвоение полученных («шизофренических») моделей адаптации к миру;
2. сохранение полученных навыков и периодическое их использование;
3. воспроизведение усвоенного и восприятие всего мира как чего-то отвратительного.
Кроме того, само употребление наркотика (алкоголя) одним из членов семьи может давать остальным вторичную выгоду. Например, жена алкоголика может играть любимую роль жертвы, избегать сексуальной близости, агрессивно вести себя и т. д. При прекращении аддикции окружение зачастую начинает предпринимать усилия для того, чтобы вернуть аддикта к привычному для них поведению.
