Робин Бэйкер - Постельные войны. Неверность, сексуальные конфликты и эволюция отношений
Словно все происходило прямо сейчас, он почувствовал, что снова берет фотографию, стоящую теперь рядом с больничной кроватью: это фото долгие годы гордо красовалось в их гостиной. После того как сын уехал (предложение поработать в другой стране было столь выгодным, что он не смог отказаться), это фото стало иметь особое значение. «Его династия» – так он называл это профессионально сделанное фото, на котором был изображен он сам, его сын и пятеро внуков. Он никогда не уставал повторять, что это фото демонстрировало его вклад в этот мир и в будущие поколения, вклад более долгосрочный, чем любое произведение искусства. Его сын и внуки уже унаследовали его гены. А теперь уже очень скоро они унаследуют и большую часть его богатства.
Его сердце пропустило один удар, когда он увидел, как этот молодой человек входит в комнату. Он был уверен, что это его сын: он выглядел очень хорошо, производил впечатление успешного человека – но при этом был так странно молод. Мужчина улыбнулся. У него получилось. У него получилось продержаться в живых до этого момента.
Его партнерша знала, что он умер. Она чувствовала, что его рука становится все холоднее и холоднее. Теперь он покинул этот мир. Она думала, что уже выплакала все свои слезы, но они все текли и текли. Через какое-то время она вызвала медсестру, затем, простояв несколько мгновений в раздумьях, она вышла из комнаты и стала ждать своего сына. Через два часа он, наконец, приехал. Она сообщила ему новости, и они вдвоем вошли в комнату и стояли, глядя на тело мужчины, теперь уже окончательно окоченевшее. Женщина пыталась утешить сына, сказав, что в последние часы, в краткие моменты прояснения сознания, он говорил исключительно о нем и его семье.
Плача навзрыд, ее сын проклинал задержки в аэропорту и плотные пробки, из-за которых приехал слишком поздно. Затем, в приступе чувств, о котором позже будет сожалеть, сын повернулся к матери и выругался на нее. Проклял ее неверность и тот день, когда она открыла ему свою тайну. Долгие десять лет она заставляла его притворяться, пока, в конце концов, эта ноша не показалась ему чересчур тяжкой, и тогда он решился на эмиграцию. Но больше всего он проклинал ее за то, что опоздал сегодня из-за нее. В течение долгого полета домой его мучила единственная мысль. «Почему это не дает мне покоя?! – думал он. – Он ведь даже не приходится мне настоящим отцом».
Много раз в этой книге мы будем встречаться с людьми, которые прибегают к измене, чтобы увеличить свой репродуктивный успех. Однако такое поведение становится выгодным только тогда, когда человек, о котором идет речь, умудряется извлечь из подобной измены пользу, но при этом в будущем не платить за свой проступок более высокую цену.
Эта глава рассказывает о потенциальной цене неверности. В Сценах 8−11 последовательно раскрывается, какие последствия и опасности таит в себе измена. Некоторые такие опасности становятся угрозой для изменившего, некоторые – для его партнера. В этой первой сцене мы видим, что репродуктивным последствием оказался тот факт, что мужчину обманом заставили растить чужого ребенка.
Комментарии, которые делают люди, впервые увидев новорожденного младенца, удивительным образом связаны с навязчивым желанием найти сходство между младенцем и его предположительным отцом. Неизвестно, в скольких случаях подобные комментарии и сравнения корректны. В Сцене 8 акушерка ошиблась, но тем не менее мужчина нашел ее слова ободряющими. Хотя, учитывая то, как повернулась его жизнь, возможно, было бы лучше, если бы он в это не поверил, – тогда бы он имел возможность исправить ту ситуацию, которая сложилась с его репродуктивностью.
Если учитывать условия жестокой конкуренции его поколения, в которых он должен был исхитриться передать свои гены дальше, умирающий мужчина оказался репродуктивно проигравшим. У него не осталось наследников, у него нет династии. Его переиграли в этой брачной игре жизни, и это сделала его партнерша и человек, с которым он даже не был знаком, – человек, который оказался настоящим, генетическим отцом его «сына». Эти двое хитростью вынудили его направить весь свой самоотверженный репродуктивный пыл на то, чтобы вырастить ребенка, который не был его потомком, подобно той птице, которой подбрасывает своего птенца кукушка.
Если бы он не позволил одурачить себя подобным образом, то ничего не было бы ошибочного в его стратегии, следуя которой он завел бы еще одного ребенка. Недавние исследования показали, что при прочих равных преумножение богатства и вложения в каждого ребенка могут повысить репродуктивный успех так же, как и просто рождение нескольких детей. Так происходит, потому что в итоге каждый ребенок получает больше шансов на выживание, вырастает, чтобы стать более здоровым и более богатым и, таким образом, более привлекательным для противоположного пола. В итоге такой ребенок произведет на свет больше детей, чем ребенок, в которого родители вложили меньше средств и усилий.
Сыновья, в частности, – это хорошие вложения (Сцена 18). Более богатые и здоровые сыновья имеют больше возможностей для оплодотворения девушек; до того момента, пока они не выберут себе долгосрочную партнершу, у них больше шансов заполучить самую привлекательную, фертильную и верную партнершу, а также у них больше возможностей для измен. Даже если не рассматривать количество внуков, которых такой сын способен произвести в результате долгосрочных отношений, у него больше возможностей для рождения на свет внуков-«спутников» от других женщин. Часто он обманом вовлекает других мужчин в процесс взращивания и воспитания его детей, заставив этих мужчин поверить в то, что дети, которых они воспитывают, их собственные.
Величайшего репродуктивного успеха добиваются люди, которые отыскивают точку равновесия между своими попытками достичь высокого общественного статуса и преумножить богатство и попытками завести детей. Этот принцип применим как к африканскому пастуху, так и к западному промышленнику. Например, самец птицы должен, с одной стороны, успевать завоевывать территории и кормить своих отпрысков, а с другой – изыскивать возможности для брачных отношений. Естественно, баланс в этом деле труднодостижим. Если долго накапливать ресурсы для будущих вложений, тогда не найдется времени для воспроизводства, и репродуктивная стратегия не сработает. Если потратить все свое время на то, чтобы делать детей, и не накапливать никаких ресурсов, стратегия снова не сработает. В этом случае дети умрут от плохого питания или окажутся настолько больными и слабыми, что лишатся способности к зачатию и будут непривлекательны для противоположного пола.
Стратегия в случае с единственным ребенком, который является самым приемлемым вариантом для вложений, может быть успешной, как мы только что видели, – но может и не сработать. Более того, когда она не срабатывает, то не срабатывает тотально. Если ребенок умирает в случае аварии или болезни или оказывается неспособным к зачатию в результате плохой наследственности или заражения инфекцией, стратегия с единственным ребенком – абсолютная неудача. Или если ваша ситуация такова, как и ситуация с мужчиной, описанная в Сцене 8, то стратегия с единственным ребенком снова оказывается тотальным проигрышем.
Однако для женщины в этой сцене такая стратегия сработала самым чудесным образом. Она произвела на свет сына, который выжил и сумел избежать многих заболеваний. Более того, он получил и использовал семейное богатство, которое оказалось больше, чем у многих, и смог добиться такого статуса в плане здоровья и богатства, за счет которого стал популярным среди привлекательных и фертильных молодых женщин (Сцена 18). Его мать наверняка знала, что у сына могут быть дети и от других женщин. Он мог бы даже обмануть других мужчин, как это сделал его собственный генетический отец по отношению к человеку, который только что умер. Даже если не считать потенциальных детей-«спутников», ее сын успешно произвел на свет пятерых детей со своей долгосрочной партнершей. Если бы женщина родила больше одного ребенка, то в каждого из них родители вложили бы меньше, и это могло бы привести к тому, что у нее оказалось бы меньше внуков. Как показывают события, ее стратегия оказалась хорошей.
Также данная стратегия хорошо сработала и для генетического отца. Он не только наслаждался теми же выгодами репродуктивности, которыми наслаждалась женщина, но и, без сомнения, получал удовольствие от дальнейшего репродуктивного успеха со своей собственной долгосрочной партнершей. Биологически его успех очень сильно контрастирует с неудачей мужчины, который растил чужого ребенка как своего собственного. Его обманули в самом начале его репродуктивной жизни, и у него было несколько возможностей исправить ситуацию, но, как показывают события, он не предпринял к этому никаких попыток. Он мог бы проявить больше настойчивости и переубедить свою партнершу, которая решила не иметь больше детей, но он этого не сделал. Он мог бы воспользоваться случаем и изменить ей, но он и этого не сделал. Он мог бы даже бросить свою партнершу и попытаться установить долгосрочные отношения с другой женщиной, которая родила бы ему детей, но и этого он не сделал. Для него опасная стратегия быть отцом одного ребенка обернулась катастрофой.
