Вильгельм Райх - Посмотри на себя, маленький человек!
Только когда я стану ясно и четко отличать твой, маленький человек, характер и твою манеру поведения от соответствующих качеств того, кто действительно полон жизни, я смогу внести существенный вклад в дело сохранения жизни и твоего будущего. Я знаю, что мне потребуется мужество, чтобы отмежеваться от тебя. Но я также знаю, что я смогу продолжать работу на будущее, потому что мне не жаль тебя и потому что я не хочу становиться маленьким большим человеком среди тебе подобных, как это делают твои презренные лидеры.
Жизненной силой человека слишком долго помыкали, и теперь она начинает распрямляться. Это великое открытие предвещает тебе великое будущее и дает возможность рассчитывать на твое избавление от всевозможной мерзости и низости.
Мы выяснили как действует эмоциональная зараза. Решив захватить Польшу, она обвиняет Польшу в планах вооруженной агрессии. Решив убить противника, она обвиняет его в подготовке убийства. Намереваясь учинить разврат, она обвиняет здоровых людей в сексуальной ущербности.
Мы поняли тебя, маленький человек, мы заглянули тебе под маску и увидели, что ты заслуживаешь глубокого сочувствия. Мы хотим, чтобы ты строил будущее своим трудом и своими достижениями; мы не хотим, чтобы ты заменял своих тиранов на таких же, только еще хуже. Все более решительно мы требуем от тебя, также как и ты требуешь от других соблюдения жизненных правил и норм и усилий направленных на самосовершенствование, а не только на критику других. Мы постоянно изучаем твою жадность, безответственность, твою страсть к сплетням, короче говоря, твою всеобъемлющую болезнь, которая оскверняет наш собственный прекрасный мир. Знаю, что тебе не хочется слушать об этом, тебе бы лучше покричать "Ура !", воплощение ты будущего фатерлянда рабочих или четвертого рейха. Но я уверен что со временем тебе станет все труднее и труднее загрязнять мир. Мы нашли разгадку твоей тысячелетней тайны. Ты жесток под маской доброжелательности и дружелюбия, маленький человек. Ты не сможешь выдержать и часа откровенного разговора со мной. Не веришь? Пожалуй, я освежу твою память.
Помнишь ясный солнечный день, когда ты, будучи в то время лесником, пришел ко мне в поисках работы? Ты увидел моего молодого пса, который обнюхав тебя, завилял хвостом и радостно запрыгал вокруг тебя. Ты увидел в нем задатки хорошей охотничьей собаки и сказал мне: "Посадите его на цепь, а то он слишком дружелюбен." Я ответил: "Я не хочу злого цепного пса. Мне не нравятся свирепые собаки." У меня в жизни было намного больше врагов, чем у тебя, добрый маленький лесник, тем не менее, я предпочитаю веселых и терпимых собак, дружелюбных к незнакомым людям.
А вспомни мрачное дождливое воскресенье, когда беспокойство о твоей биологической закрепощенности привело меня в бар. Я сидел у стойки и пил виски (нет, маленький человек, я не алкоголик, хотя и люблю выпить виски как тогда). Так вот я сидел в баре и тянул свой хайбол, а ты только что вернулся с войны и был слегка подвыпивши. Ты описывал японцев не иначе, как "отвратительного вида обезьян". А потом со специфическим выражением на лице, которое я часто встречаю у людей с расстроенной психикой, ты сказал: "Знаете, что мы делали с джапами на Западном Берегу? Мы перевешали их всех до последнего. Но очень медленно, слегка затягивая петлю каждые пять минут… очень медленно. .. вот так …", — и ты сжал свою ладонь, демонстрируя как ты это делал для пущей наглядности, маленький человек. Официант рядом одобрительно кивал, восхищаясь твоим героизмом. А держал ли ты когда-нибудь на руках японского младенца, маленький патриот? Нет? Ты и дальше веками будешь вешать японских шпионов и американских летчиков, русских крестьянок и немецких офицеров, английских анархистов и греческих коммунистов. Ты будешь расстреливать их, казнить на электрическом стуле, удушать в газовых камерах, но это ни в малейшей степени не вылечит ни твой запор в кишках и мозгах, ни твою неспособность любить, ни ревматизм, ни психические расстройства. Никакое количество расстрелянных и повешенных не вытащит тебя из дерьма — вечной твоей обители. Это может сделать только надежда.
А ты, маленькая женщина, помнишь, как ты сидела у меня в офисе и с ядовитой злобой рассказывала о том, что от тебя только что ушел муж? Многие годы вы вместе со своей матерью, тетками и двоюродными братьями и сестрами, а также племянниками сидели на его шее так крепко, что, в конце концов, он почти сломался. Все эти годы он вынужден был содержать тебя и всех твоих родственников. Однажды, осознав беспросветность своей жизни, он сорвался с места и прибежал ко мне за помощью, поскольку освободиться от тебя сам он был не в силах. Он без возражений выплачивал тебе алименты, размер которых, согласно местным законам, составлял три четверти его доходов. Такова была цена его освобождения от гнета, и он не скупился, ибо был большим художником, а ни искусство ни наука не могут жить в цепях. Ты вполне могла бы освоить какую-нибудь профессию, но предпочла сидеть на шее у мужа, которого люто ненавидела. Ты знала, что я помогу ему освободиться от непосильных обязательств, и это приводило тебя в бешенство. Ты угрожала мне полицией. Я просто хотел помочь человеку с его большой проблемой, но ты говорила, что я хочу прибрать все его деньги себе. Другими словами, маленькая бедная женщина, ты хотела перевесить на меня свои собственные злые намерения. У тебя никогда не возникало и мысли о том, чтобы работать самой. Что это могло бы сделать тебя независимой, независимой от мужа, к которому ты уже давно не испытываешь ничего, кроме ненависти. Думаешь, так можно построить новый мир? Я слышал, что у тебя есть друзья-социалисты, которые "знают обо мне все". Неужели ты не видишь что ты относишься к тому многомиллионному типу людей, которые разрушают мир? Конечно, конечно, ты слаба и одинока, ты "привязана" к матери, ты "беспомощна". Ты сама ненавидишь свою ненависть, но не можешь остановиться и впадаешь в отчаяние. Тем самым, маленькая женщина, ты калечишь жизнь своему мужу.
Но ты продолжаешь дрейфовать по жизни как и раньше. Я также знаю, что многие судьи и представители закона встанут на твою сторону, но, поверь мне, они не помогут тебе в твоем несчастье.
Я видел и слышал тебя, маленькая женщина, когда ты была стенографисткой в правительственном учреждении и записывала мои ответы на вопросы о моем прошлом, настоящем и будущем, моих политических убеждениях, моем отношении к частной собственности, к России и к демократии. Когда речь пошла о моем социальном статусе, я ответил, что являюсь почетным членом трех научных и литературных обществ, включая Международное общество плазмогенетики. Это произвело впечатление на чиновника, который задавал мне вопросы. На следующей встрече он сказал мне, что в записи прошлой беседы есть кое-что забавное, что я почетный член Международного общества полигамии. Мы с ним весело рассмеялись над твоей маленькой ошибкой. Теперь ты знаешь, как я достиг славы и позора, маленькая женщина с дикими фантазиями? Благодаря твоим фантазиям, а не моему образу жизни. Это правда, что ты помнишь о Руссо, только то, что он хотел "назад к природе", что не заботился о своих детях и отдал их в сиротский приют? В глубине души ты таишь злобу; твои мысли проходят мимо прекрасного и останавливаются на безобразном.
"Послушайте его, добродетельные граждане! Я видел, как он опускал шторы на своих окнах в час ночи. Что он мог делать? И весь день шторы были опущены. Это не кажется вам подозрительным?"
Я не буду больше помогать тебе использовать такие методы в борьбе против правды. Мы знаем все об этих методах. Тебя не интересуют мои шторы, ты заинтересован в том, чтобы остановить правду, которую я несу. Ты хочешь и дальше оставаться информатором и клеветать, ты хочешь и дальше упекать своих невинных соседей в тюрьмы, если их образ жизни не соответствует твоему понятию о добродетели. Ты хочешь изолировать человека, если он действительно свободен, если он просто работает и не проявляет к тебе соседского интереса. Ты очень забавен, маленький человек, ты суешь свой нос в чужие дела, а потом клевещешь. К счастью для тебя, полиция никогда не выдает своих информаторов.
"Послушайте, добросовестные налогоплательщики! Он профессор философии. Его приглашают в крупный университет, чтобы он обучал нашу молодежь. Это возмутительно! Долой его! Да здравствуют налогоплательщики! Пусть они сами решают, кто достоин обучать их детей!"
Потом ты, праведная домохозяйка или ты, добросовестный налогоплательщик, направляете петицию против этого учителя правды, и он лишается работы. Маленькая домохозяйка и маленький налогоплательщик, маленькая мать патриотов, достижения четырех тысячелетий развития философии и науки бессильны против вас. Но мы начинаем понимать маленького человека. И рано или поздно все эти добропорядочные махинации прекратятся.
