Лисса Рэнкин - Исцеление от страха
Данные, касающиеся аденомы простаты, еще более впечатляют. Этот вид доброкачественной опухоли встречается очень часто, и многие мужчины даже не подозревают, что у них имеется это заболевание. Урологи из Детройта обследовали состояние простаты у 525 мужчин, которые погибли не от рака, а в результате различных аварий. Никому из этих людей при жизни не был поставлен диагноз «рак простаты», но почти у 10 % погибших в возрасте 20–30 лет были обнаружены раковые изменения простаты. У тех, кому исполнилось 70 лет, этот процент превысил цифру 80. Если так много пожилых людей зарабатывают себе аденому простаты, а умирают от него всего 3 %, то что-то не складывается в общей картине.
Как и в случае с ранней диагностикой рака груди, диагностика рака простаты с помощью ПСА не изменила существенным образом процент умерших от болезни. Между тем с 1975 года, когда началось обследование с ПСА, аденома простаты была обнаружена дополнительно у двух миллионов человек. В книге «Слишком много диагнозов» Гилберт Уэлч пишет: «Вполне обоснованно предполагаю, что на каждого человека, который получает пользу от обследования, избегая смерти от рака простаты, приходится от 30 до 100 человек, которым вредит избыточный диагноз и ненужное лечение. Такая пропорция не кажется мне выгодной».
В статье под названием «Великая ошибка в исследованиях простаты» («The Great Prostate Mistake») для газеты The New York Times Ричард Элбан, открывший тестирование ПСА, указывает: «Тест вряд ли более эффективен, чем подбрасывание монеты. Как я пытался объяснить на протяжении многих лет, тестирование ПСА не может выявить рак простаты. Что еще более важно, оно не способно провести различие между двумя типами новообразований – тем, что убьет вас, и тем, что оставит вас живым». К счастью, медицинский истеблишмент в конце концов осознал совершенную им большую ошибку. В 2012 году служба США по профилактике болезней высказалась против рутинной процедуры тестирования ПСА для людей, не чувствующих симптомов аденомы простаты.
Анализируя все эти данные, нельзя не удивиться тому, что мы так боимся потенциальных опасностей для нашего здоровья. Страх во многом помогает нам защититься от опасностей. Каждый из моих знакомых врачей может рассказать немало историй о том, как тест помог выявить потенциально смертельную болезнь на раннем этапе и, вероятно, спас жизнь. Если пациентом являетесь вы или близкий вам человек, то вы пойдете на любые обследования, которые покажутся стоящими. Но поскольку мы не способны эффективно оценить опасности, выгоды и результаты подобных обследований, то страх может подтолкнуть нас к неправильному лечению, несмотря на все благие намерения исцелиться и защитить себя.
Многие пациенты так боятся заболеть и умереть, что если доктор помогает им выявить потенциально роковую болезнь или даже состояние, предрасполагающее к такой болезни (высокое давление, повышенное содержание сахара или холестерина в крови), то они хватаются за любой шанс. Считается, что чем больше лечения, тем лучше. Большинство врачей мыслят подобным образом: ими движет желание представлять собой в этом мире целительную силу. Наши намерения чисты, но мы так боимся совершить ошибки, что иногда позволяем страху подмять нас под себя. Назначаем чересчур много обследований и лечебных процедур, прописываем слишком много лекарств и вмешиваемся, когда, возможно, лучше было бы просто посидеть и подождать. Часто мы просто не знаем, на каком этапе отказаться от лечения.
И врачей, и пациентов охватывает страх перед смертью. Думая о смерти, особенно преждевременной и неожиданной, мы некомфортно себя чувствуем. Считаем, что со смертью нужно всегда бороться, ее невозможно принять, и могучий страх перед ней подпитывает всю нашу систему здравоохранения. Это явление также относительно ново. В прежние времена доктора располагали довольно скромными техническими средствами и большинство болезней лечилось лишь при помощи тонизирующих препаратов, надежды и любви кого-то, кто сидел у кровати и вытирал пот с лица больного. Ныне, в век интенсивного развития технологий, нами владеет желание настойчиво продолжать лечение, даже когда речь идет о безнадежно больном в возрасте 90 лет. По большому счету необузданный страх вредит нашему здоровью не только изнутри, но и снаружи.
Хорошие новости
Сделайте глубокий вдох, и пусть все изложенное выше не пугает вас, а, напротив, станет сигналом к пробуждению. Вы не должны чувствовать себя беспомощным перед лицом страха, поскольку в ваших силах все сделать для того, чтобы обратить его себе на пользу. Страх в его многочисленных проявлениях может быть фактором риска (сравнимым с курением, поеданием пирожных с кремом или отсутствием физических упражнений), но его не следует избегать, на него нужно опереться. Постарайтесь выработать такое отношение к страху, которое позволит вам использовать его как фактор пробуждения, тогда вы сможете объективно оценить неопределенность, примириться с тем, что жизнь переменчива, и позволить своей нервной системе отдыхать даже в трудные периоды. Такая позиция поможет вашему организму включить механизм самоисцеления. Часть вторая этой книги призвана указать вам путь к изменению взаимоотношений со страхом, с его помощью вы научитесь раскрывать свои возможности, а не подчиняться ему. Мы поговорим о природе страха, о том, откуда он берется, какие страхи защищают нас и как использовать их для нашего духовного развития. Рассмотрим четыре допущения, характерные для нашей культуры, на которых зиждется большая часть наших страхов, и обсудим, как сделать из этих допущений сырье для смелости. К концу второй части, надеюсь, у вас сформируется новый взгляд на мир. Вы будете смотреть на страх как на указательный знак на дороге, ведущей к вашей подлинной цели.
Часть вторая
Правда о страхе
Глава 3
Как определить страх
Если бы мы только могли приручать, а не убивать бабочек, живущих внутри каждого человека, который стремится создать нечто новое из ничего…
Джонатан ФилдсВ июне 2013 года я ездила по стране с презентацией книги «Победа разума над медициной». Одолжила в Чикаго микроавтобус и отправилась на встречу в штат Индиана, где планировала произнести речь перед 300 онкологическими больными. Двигаясь по шоссе со скоростью 65 миль в час, я слушала музыку и чувствовала себя счастливой и умиротворенной, довольной тем, что выполняю любимую работу. Если бы кто-то мог оценить в это время состояние моей нервной системы, то, вероятно, отметил бы реакцию релаксации: верх взяла парасимпатическая нервная система, действовали мои природные механизмы самоисцеления.
Но вдруг откуда ни возьмись в сторону моего микроавтобуса вылетела какая-то железяка. Она зацепила оба левых колеса моего автомобиля, переднее и заднее, и машина накренилась влево, казалось, вот-вот перевернется.
Меня обуял страх, я почувствовала в теле что-то вроде электрического разряда, очевидно, включилась реакция типа «спасайся бегством или борись». Если бы за мной наблюдали исследователи, то, безусловно, выявили бы в организме повышенный уровень кортизола, адреналина и норадреналина, учащение пульса и ритма дыхания, расширение зрачков, скачок уровня глюкозы в крови. Кровь прилила к основным группам мышц, что придало мне силу, я сумела быстро увести поврежденный микроавтобус с полного машин шоссе.
Прилив энергии и улучшение концентрации помогли мне вцепиться в руль и припарковать автомобиль на обочине, где его никто не мог задеть. На том этапе мое тело уже находилось вне опасности, так что гипотетические исследователи через 90 секунд после инцидента отметили бы, что уровень гормонов стресса упал. В принципе показатели жизненно важных функций должны были стабилизироваться, а нервная система – вернуться к равновесию, при котором верх снова взяла бы парасимпатическая ее часть.
Но, увы, такой стабилизации не случилось. Пока я сидела на обочине, содрогаясь от прилива адреналина, мое воображение сходило с ума. Разум начал плодить мысли о том, как плохо все может повернуться. Вот какие мысли бродили в моей голове:
Я опоздаю на лекцию, и все будут на меня злиться. Разочарую организатора и больных, ждущих моего появления на сцене. Подруга, у которой я одолжила автомобиль, рассердится за пробитые шины… Все посчитают, что я ненадежный человек и не заслуживаю доверия. Я даже не знаю, кому позвонить, поскольку мою сумочку украли в Майами, а в ней лежала карта с телефонным номером аварийной службы. Видимо, я проведу на этом шоссе всю ночь и замерзну, ведь тут нет обогревателя. Возможно, на меня даже нападет какой-нибудь псих, который воспользуется моим беспомощным состоянием. Более того, меня никто уже не пригласит выступать на подобных собраниях…
