Дэвид Гордон - Феникс. Терапевтические паттерны Милтона Эриксона
В нашем мире повсеместно господствует и редко оспаривается довольно странное представление о том, что существуют такие понятия, как «хороший» и «плохой» опыт. Итак, что вы считаете «плохим» опытом? Экзамен? Но если так, то почему же получается, что некоторые люди рассматривают сдачу экзамена как вдохновляющую возможность продемонстрировать свои достоинства или выяснить уровень своих знаний? А что для вас будет примером «хорошего» опыта? Быть может, танцы? Однако некоторых людей одна только мысль о танцах приводит в ужас: им страшно подумать о том, чтобы так выставить себя на всеобщее обозрение. Разумеется, перечень примеров можно продолжать бесконечно. На деле любой пример индивидуального опыта или поведения, который вы можете назвать, будет вызывать у различных людей широкий спектр самых разнообразных реакций. Очевидно, что эти формы поведения и опыта по самой своей природе ни хороши ни плохи; они ничем не лучше и не хуже одна другой — они нейтральны. Это просто различные формы опыта. Только точка зрения, с которой индивид рассматривает каждую из этих форм опыта, и определяет их как нечто, чего следует с нетерпением ожидать и добиваться (или бояться и избегать).
Пытаясь адаптировать свое поведение адекватным образом, вы постоянно — как осознанно, так и неосознанно — оцениваете текущие стимулы (индивидуальный опыт) с точки зрения некоей совокупности норм или критериев. То, что человек неосознанно применяет свои воззрения к внешним стимулам, становится очевидным в ситуации, когда прямо на вас с большой скоростью несется автомобиль. Представление, согласно которому «нужно спасать свою жизнь», позволит вам (а точнее — заставит вас) отпрыгнуть прочь с дороги. (К авторам книги был направлен клиент, арестованный властями за невнимательный переход дороги перед идущим транспортом. ЕГО точка зрения, по его собственным словам, была такова: «Не имеет значения, останусь я жив или умру», а потому он не утруждал себя тем, чтобы уступать дорогу проезжающим машинам.) Если сознательно вызывать некую определенную ТОЧКУ зрения, факт ее воздействия по всей вероятности будет более очевидным. Если к вам подходит человек и просит помочь ему украсть продукты из супермаркета, то, что вы ему ответите, будет зависеть от вашего представления о приемлемости предлагаемого вам поведения. Кто-то ответит: «Нет, я не буду в этом участвовать», кто-то вызовет полицию, но найдутся и те, кто скажет: «Да, конечно!» Если с вашей точки зрения воровать непорядочно, то, оценив просьбу незнакомца, вы, вероятно, ответите: «Нет». Если же вы считаете, что воровство является законным способом присвоения вещей, то вы, возможно, ответите: «Хорошо». Один и тот же внешний стимул («помогите мне украсть») в сочетании с различными точками зрения (это допустимо — это непорядочно) приводит к различным реакциям («хорошо, давайте» — «я вызову полицию»). Содержание этих различных точек зрения в таком случае составляет критерии (нормы), в соответствии с которыми определяется значение опыта.
Каждый раз, когда вам нужно вынести о чем-либо суждение (а в принципе, это происходит постоянно, поскольку вы все время оцениваете внешние стимулы), вы применяете ваши личные критерии к вашему опыту, чтобы определить, как следует реагировать. В вышеприведенном примере ваша реакция (то есть согласитесь ли вы украсть или вызовете полицию) будет функцией ваших критериев «воровства». Ну что, все на первый взгляд предельно ясно, правда? Предположим, однако, что гипотетический вор говорит, что ему ужасно не хочется красть, но его двухмесячная дочь умирает с голоду. Разумеется, теперь вам придется также оценить его просьбу в соответствии с теми критериями, которых вы придерживаетесь относительно сохранения жизни детей и вынужденного воровства. Возможно, вы и в этом случае не поможете ему украсть, но ваша внутренняя реакция и ваше поведение по отношению к нему, несомненно, будут иными. По мере того как вы сталкиваетесь с различными стимулами (берущими начало либо во внешнем мире, либо во внутренних процессах), вы будете извлекать и применять критерии, соответствующие этим стимулам, чтобы оценить этот опыт и тем самым определить вашу реакцию.
То, как сильно критерии воздействуют на используемые вами формы поведения, становится очевидным, когда вы попадаете в другую страну. Например, среди некоторых групп населения Индии считается предосудительным обращаться к другому человеку с прямыми просьбами. Вместо этого высоко ценится умение «окольными путями» подходить в разговоре к просьбе, пока собеседник сам не поймет намек. Находясь среди индийцев, американец, которого с детства приучили проявлять «прямоту», своей коммуникацией, разумеется, будет совершать ужасную ошибку, напрямую спрашивая как попасть в ближайший город; это происходит не потому, что прямой вопрос по природе своей является формой асоциального поведения, а потому, что люди, которых он спрашивает, используют критерии, согласно которым прямота является признаком неуважения. Любой опыт будет всего лишь информацией, пока вы не примените к нему соответствующие критерии, — именно в этот момент и определяется его значение. Для конкретного человека фразы «Помогите мне украсть» или «Как мне быстрее всего проехать в Наини Тал?» ни хороши и ни плохи, ни уместны и ни неприемлемы, пока этот человек не оценит данные высказывания с точки зрения своих критериев, касающихся воровства или допустимости ответа на прямой вопрос.
Итак, суть в том, что события, постоянно происходящие во внешнем и внутреннем мире, сами по себе нейтральны. А значение этим событиям придает осознанное или неосознанное применение релевантных критериев их оценки. Именно результаты такой оценки и определяют поведенческие реакции на эти события.
Идентификация критериев
Как определить критерии, которые человек использует при оценке текущего опыта? Каждый раз, когда вы судите о некоторой информации или опыте, вы неизбежно используете те критерии, которые являются релевантными по отношению к их содержанию. Попробуйте, к примеру, ответить на такой вопрос: что вам нравится в вашем лучшем друге?..
Ваш ответ, возможно, будет звучать так: «Он(а) любит повеселиться, заботится о моих чувствах и интересуется многим из того, что меня интересует». Такой ответ определяет некоторые значимые критерии человека, который его дает, — иными словами, в дружбе этот человек ценит жизнерадостность и общность интересов. Пытаясь определить, действительно ли некий знакомый является его «другом», этот человек будет оценивать, соответствует ли поведение этого знакомого критериям жизнерадостности, уважительности и общности интересов. Этот человек едва ли станет считать «друзьями» тех своих знакомых, которые любят повеселиться, но в погоне за весельем не проявляют уважения к личным чувствам других людей. И снова оказывается, что критерии — это те нормы или правила, которые высоко ценятся конкретным человеком, а потому используются им при определении значения индивидуального опыта. Вот примеры таких критериев: «Важно заниматься физической подготовкой», «Нужно проявлять прямоту», «Важно быть жизнерадостным»,
«Полезно ли это?», «Чем веселее всего заниматься?», «Я хочу получить самое лучшее», «Пустая трата времени — это ужасно», «Внешность имеет большое значение», «Что будет более удобным?», «Самое главное — согласие во всем».
Едва появившись в вашем кабинете, человек будет демонстрировать и описывать вам множество высоко ценимых им критериев и воззрений, касающихся окружающего мира, а также того, как этот мир организован. Эти критерии охватывают широкий спектр убеждений, начиная от таких автоматических и бытовых соображений, как удобство сидения на стуле (поскольку стул относится к классу предметов, предназначенных для сидения), до осознанных и глобальных рассуждений о жизни и смерти, о том, что представляют собой истина, любовь, красота и т. п. Все, что человек говорит и делает, предполагает определенную точку зрения на то, как организован мир, и этой точки зрения он сознательно или подсознательно придерживается, — иными словами, представления о том, какие поступки, формы поведения и мысли правильны, а какие — неправильны, какие полезны, а какие — вредны, какие из них хорошие, а какие — дурные. В совокупности эти критерии составляют индивидуальную модель мира и проявляются в индивидуальных вербальных и поведенческих реакциях. К примеру, однажды мы подслушали разговор между игроками проигравшей команды по окончании тяжелого футбольного матча:
№26 (швыряя на пол свое спортивное снаряжение): Эти подонки наверняка жульничали!
№16: Черт! Проиграть всего одно очко... одно вшивое очко!
№13 (с энтузиазмом): Ага! А классная была игра, правда? (После этих слов остальные игроки набросились на №13 и, скажем так, перевоспитали его в отношении адекватных реакций на соревнование и проигрыш.)
![Филип Фармер - Долгая тропа войны [= Долгая дорога войны, Тайник из космоса]](/uploads/posts/books/272923/272923.jpg)