Сборник - Особое детство. Шаг навстречу переменам
И если прежде мы помогали родителям вырабатывать и применять толерантные установки внутри семьи, в различных бытовых и социальных ситуациях, – в последние годы мы вышли на принципиально новый этап в работе с семьей: мы помогаем родителям выводить «толерантные» установки на «внешний уровень» в неразрывной связи с осуществлением прав их детей на образование и реабилитацию. Наша цель – показать родителям, что толерантная система взаимодействия при наличии определенного минимума правовых знаний очень эффективна для решения острых социальных проблем такого рода.
Мы ставим перед родителями задачу научиться добиваться в каждой ситуации общения с чиновником конкретного конструктивного решения. На начальной стадии арсенал контактов родителей ограничен – это либо просительная, либо агрессивная позиция; ни одна из них не может привести к желаемому результату. Спокойно и хладнокровно отстаивая права своих детей, не поддаваясь на бюрократические уловки, родитель в то же время должен быть открыт к конструктивному взаимодействию – как только чиновник продемонстрирует деятельную позицию.
Став носителями толерантного стиля в общении с управленцами, семья существенно продвинется на пути реализации прав своего ребенка. Ведь по большому счету нас сдерживают не законы, а традиционная, давно отжившая система отношений. Уже за счет изменения отношений, – а здесь кроется громадный ресурс! – можно было бы многое изменить.
Поэтому мы убеждены, что необходимо менять стиль отношений в обществе, формируя толерантное пространство. Это поможет не только конкретному ребенку, но всем, кто нуждается в помощи. Понимание того, что толерантное взаимодействие и есть эффективный способ реализации своих прав, – залог успешного и безболезненного разрешения описанных проблем.
Ирина Ларикова
Защита прав детей-инвалидов на образование и реабилитацию: опыт поддержки родителей
Введение. Описание ситуации // В России есть категория детей, положение которых сегодня является катастрофическим. Это дети с тяжелыми нарушениями психического развития, а также с сочетанием различных нарушений развития; общее их число превышает две трети всех детей-инвалидов (последних в России, по мнению экспертов, насчитывается от 1 до 1,5 млн). Для них пока нет места в государственной системе образования и реабилитации. Возникающая в результате социальная изоляция и обнищание семьи (потеря работы, осуждение окружающих, уговоры сдать малыша в интернат) превращают воспитание такого ребенка в российской семье в родительский подвиг.
В нашей стране большинство средств, выделяемых на детей, распределяется через государственные учреждения. Поскольку государство не создает учреждений для детей с серьезными нарушениями развития, такие дети оказываются в зоне «двойного наказания»: с одной стороны, они лишены жизненно необходимых услуг, которые «автоматически» имеют остальные дети; с другой стороны, до них так и не доходят деньги налогоплательщиков, которые государство обязано выделять на эти цели.
От помощи детям в Москве – к идее кардинальных
Изменений в России (стратегия перемен) // Центр лечебной педагогики был создан в 1989 году как общественная организация для оказания помощи тем детям, которые не получают ее в государстве. За эти годы, оказав эффективную реабилитационно-образовательную помощь более чем 7 тысячам детей, Центр доказал, что и в российских условиях детям с тяжелыми нарушениями развития можно помогать на современном уровне. Центр создал и передал в государственную систему образования новые для России образовательные учреждения – первые в стране интегративные детские сады и школы. Специалисты уже более 250 организаций, государственных и негосударственных (НГО), из многих городов и регионов России обучились и продолжают обучаться у нас оказывать квалифицированную помощь таким детям.
К сожалению, вопреки нашим первоначальным ожиданиям, ситуация в этой сфере меняется слишком медленно: государством до сих пор так и не подготовлены специалисты, владеющие современными подходами к развитию и образованию таких детей; не разработаны стандарты их обучения; не создана система помощи. В результате очередь в Центр год от года растет и состоит уже из нескольких сотен детей. Когда очередь наконец подходит, выясняется, что за все эти год-полтора, что родители ждали приема в Центре, им не удалось найти другого места, где согласились бы помочь их ребенку.
Пытаясь разобраться, почему так происходит, мы внимательно изучили законодательство в этой области. Мы установили, что в начале 1990-х годов на Россию стало распространяться действие ряда международных конвенций, гарантирующих права детей с ограниченными возможностями на развитие, образование и социальное обеспечение; были приняты соответствующие федеральные законы. Наше государство обязалось каждому ребенку-инвалиду бесплатно предоставлять жизненно необходимый для него набор социальных услуг. Если же семье пришлось из собственных средств оплатить реабилитацию или образование ребенка-инвалида, государство обязалось компенсировать эти расходы.
Важнейшая черта компенсационной помощи – то, что она закрепляется не за учреждением, а за получателем, который может направить полученные средства в выбранную им организацию. В ситуации России, когда финансовые потоки непрозрачны и необходимая инфраструктура не создана, адресные компенсационные выплаты семьям являются тем выходом, который мог бы кардинально изменить ситуацию: на основе рыночного механизма, при значительном облегчении государственного контроля, максимально быстро создать инфраструктуру услуг. Ведь наиболее эффективное развитие сферы происходит, когда выбор остается за потребителем.
Однако чиновники среднего и нижнего звена системы социальной защиты и образования по-прежнему ориентируются на давно сложившуюся практику, несмотря на то, что она абсолютно не соответствует современному законодательству и нарушает права детей. В результате образуется огромный зазор между закрепленными в законах правами ребенка-инвалида на развитие, образование и реабилитацию – и степенью их фактической реализации. Очевидно, что решительные сдвиги могут произойти только тогда, когда исполнительная власть начнет исполнять законы.
Осознав все это, мы пришли к выводу, что, кроме непосредственной работы с детьми, для изменения ситуации необходимо поддержать правозащитную деятельность их родителей. В 1990-е годы мы стремились усовершенствовать законодательство в нашей сфере. Однако со временем мы поняли, что в России, где за много десятков лет сформировалось стойкое убеждение в том, что законы носят исключительно декларативный характер, – нет оснований надеяться, что «улучшенные» законы будут работать. Поэтому, начиная с 2000 года, мы сосредоточили свои правозащитные усилия на том, чтобы заставить работать прогрессивные нормы уже принятых законов.
Родители – главная движущая сила перемен. Как им помочь. // Первые изменения в сфере интеграции детей с серьезными нарушениями развития произошли благодаря деятельности Центра и других НГО: мы понимали, как организовать профессиональную реабилитационно-образовательную помощь детям, и были воодушевлены желанием это сделать. Однако опыт правозащитной деятельности Центра с неоспоримостью показал, что единственной реальной силой, способной добиться исполнения законов, могут быть только родители – как наиболее мотивированная и массовая группа населения. Об этом же свидетельствует и мировой опыт: именно родители являются той силой, которая способна по-настоящему изменить жизнь их детей.
В процессе взаимодействия с родителями наших воспитанников, в попытке помочь созданию эффективно работающей организации родителей мы поняли, что непосредственная финансовая помощь родителям не помогает достигнуть этой цели: она расходуется на насущные сиюминутные нужды и не дает импульс активности родителей во внешнем мире. Необходимо было поддержать социальную активность родителей.
Тоталитарный режим в России десятилетиями способствовал предельному лишению людей собственной инициативы, научил родителей смиренно относиться к дискриминации их детей, и поэтому нам нужно было принять специальные меры для глобальной активизации родителей. Вместе с тем необходимо было поддержать уже начавшие пробуждаться в последние годы первые ростки социальной активности родителей, чтобы эта активность не пропала даром, устремилась по верному пути и стала движущей силой перемен.
Много лет оказывая психологическую поддержку семьям наших воспитанников, мы пришли к выводу: пока семья живет в социальной изоляции и с ужасом смотрит в будущее, где в качестве перспективы для ребенка – лишь психоневрологический интернат (а в России большинство из них по-прежнему не предполагает человеческого отношения к их обитателям), никакой психолог не сможет устранить тревогу и напряжение родителей.
