Бриджид Шульте - Мне некогда! В поисках свободного времени в эпоху всеобщего цейтнота
Тридцатишестилетняя Анселл – доцент кафедры психиатрии Центра изучения стрессов Йельского университета. Атмосфера приемной располагает к абсолютному спокойствию: пурпурные кресла, обтянутые бархатом, тихо журчащий фонтан и мягкое освещение. Здесь посетителям предлагают такой набор органических чаев, какой вы найдете не в каждом элитном спа-центре. Эмили Анселл – брюнетка с короткой стрижкой и ослепительной улыбкой. Она много работает над собой, чтобы не испытывать стресс. Кроме всего прочего она спит достаточное количество часов, правильно питается, занимается спортом, дыхательной гимнастикой и медитацией, ставит реальные задачи и постоянно вносит правки в свои планы и рабочий график. Но она понимает, что люди ее типа составляют меньшинство. Средний школьник старших классов сегодня испытывает такой же уровень тревожности, какой в 50-х годах прошлого столетия наблюдался у среднестатистических пациентов психиатрических клиник{94}. Более того, ученые обнаружили, что стрессы у детей, которые часто передаются им от испытывающих беспокойство родителей, могут не только изменить их неврологическую и гормональную системы, но и затронуть ДНК{95}.
Будучи клиническим психиатром, работающим с пациентами с высоким уровнем стресса, Анселл захотела подробнее узнать, как он влияет на мозг. Наши исследовательские пути совпадают: без знания функций мозга я не могу продвигаться дальше. Поэтому, попрощавшись с Энн Барнетт, я перехожу к новому этапу получения знаний.
Анселл рассказывает о совместных с коллегами опытах, которые они проводили в Йельском университете. Ученые делали снимки мозга относительно здоровых пациентов, чтобы увидеть отклонения в состоянии беспокойства, вызванного перегрузками и нехваткой времени. Было выявлено, что префронтальная кора головного мозга реагирует на испытываемую тревогу активнее всех остальных частей. В процессе эволюции человека префронтальная кора стала наиболее развитой частью головного мозга. Она регулирует такие физиологические функции, как давление крови, частота сокращений сердца и уровень глюкозы в крови. Более того, префронтальная кора отвечает за познавательные процессы, которыми определяются все наши действия: как мы думаем, учимся, планируем, концентрируем внимание, помним, а также контролируем себя и выносим какое-либо суждение о происходящих событиях.
Анселл показывает мне на снимке небольшой миндалевидный орган – амигдалу. Она объясняет, что амигдала, иначе миндалевидное тело, реагирует на негативные эмоции вроде страха, агрессии или беспокойства. И наоборот, «рациональная» префронтальная кора контролирует «подсознательную» амигдалу для обеспечения нормального и спокойного поведения человека в обществе.
Снимки головного мозга показывают, что в состоянии стресса амигдала зажигается, как электрическая лампочка, говорит Анселл. Мы становимся эмоциональными и раздраженными – вплоть до сильных вспышек гнева. Мы начинаем кричать на детей, не можем спокойно набирать тексты на клавиатуре, показываем неприличный жест водителю, который только что нас подрезал, а мы и так уже сильно опаздываем, и от злости и бессилия хочется в кого-нибудь бросить что-нибудь тяжелое из окна машины. Префронтальная кора работает иначе: она помогает контролировать эмоции и успокаивает, почти как воспитатель в детском саду. Анселл делает жест, напоминающий успокаивающие движения, когда ребенка гладят по голове, и говорит: «Именно префронтальная кора отвечает за то, чтобы убедить нас в том, что у нас все получится. Она как будто приказывает амигдале успокоиться и говорит, что все будет хорошо».
Но если стрессы становятся продолжительными, если человек постоянно куда-то торопится, беспокоится, когда у него нет времени перевести дух, он постоянно переключается между задачами и чувствует, что никогда ничего не успевает сделать, то, как говорят Анселл и ее коллеги, префронтальная кора начинает давать сбои. Снимки показывают, что при усилении стрессов эта маленькая часть серого вещества, очень богатая нервными клетками, прекращает работу. Чем больше стресс, показывают снимки, тем меньше богатого нейронами серого вещества в этой ключевой области мозга.
Анселл с коллегами предполагают, что такое уменьшение объема префронтальной коры значительно ухудшает нашу способность трезво мыслить, оставаться спокойными, сохранять ясность ума, планировать, запоминать, принимать решения или просто успокаиваться, когда это нам необходимо. Также мы теряем организаторские способности и даже возможность контролировать свои действия, говорит Анселл, и увеличиваем риск возникновения какой-либо физической или психологической зависимости и деструктивного поведения{96}. Анселл объясняет: «Долгое время считалось, что к определенному возрасту мозговая деятельность стабилизируется, и ничего уже не меняется. Но наши и подобные нашим исследования показывают, что это не так, – мозг пластичен. Он постоянно меняется, и это касается не только нейронных связей и функций мозга, но и самой его структуры. После этого открытия мы сможем узнать о деятельности мозга намного больше».
Работая в условиях постоянных стрессов, головной мозг меняется отнюдь не в лучшую сторону.
На самом деле наше тело было создано для того, чтобы испытывать стрессы. Более того, немного стресса нам никогда не помешает: способностью переживать их и выходить из них победителем объясняется то, что человечество до сих пор живо. Когда древние люди существовали в условиях дикой природы, им было необходимо постоянно избегать опасностей: хищников, ядовитых змей и других представителей флоры и фауны, от которых можно было ждать беды. И тогда, и сейчас при первой же угрозе гипоталамус, небольшая часть промежуточного мозга, реагирует на опасность, заставляя надпочечные железы вырабатывать гормоны, включая адреналин и кортизол, которые поступают в кровь. Выброс адреналина увеличивает частоту сокращений сердца, кровяное давление, температуру тела и дает дополнительную энергию. Мускулы начинают напрягаться, а ладони – потеть. Сердцебиение учащается. Легкие начинают, как кузнечные меха, активно закачивать воздух. Кортизол, основной гормон стресса, выбрасывает глюкозу в кровь, что позволяет подпитывать мускулы и быстро двигаться. В этот момент отключаются все ненужные в данный момент функции вроде пищеварения и инстинкта размножения. Дофамин, гормон удовольствия, отвечающий за формирование привычек, влечений и зависимостей, поступает вглубь мозговых структур, называемых базальными ядрами. Нервные клетки в «думающей» префронтальной коре буквально теряют свои связи. Более старая, эмоциональная и «автоматическая» часть мозга берет верх. Человек собирает все свои силы, и в его голове включается режим «бей или беги». Дальше он действует в соответствии с обстоятельствами. Встретил ли он голодного медведя или врага с копьем – все же будет лучше спастись бегством и укрыться в безопасной пещере{97}.
Через час после того, как человек укрылся в надежном месте, его сердце начинает биться ровнее, мышцы расслабляются, и все тело приходит в более спокойное состояние. Поскольку бегство от опасности – нормальная реакция любого существа, наше тело также приспособлено к сменам состояний: от стрессового до спокойного. Ученые называют этот естественный цикл смены состояний аллостазом, что буквально означает «достижение стабильности через изменения»{98}.
Уровень кортизола снижается во время сна и постепенно увеличивается утром, чтобы у нас было достаточно энергии. К вечеру он опять снижается. Живые существа привыкли к этому циклу. Ученые обнаружили, что самый сильный стресс у животных, испытавших посттравматический шок, был у тех особей, организм которых не вырабатывал достаточно кортизола при наступлении опасности.
Так что немного стресса не помешает. Новые задачи настраивают мозг на положительную волну и помогают получать новые знания и навыки. Однако если тело постоянно испытывает стресс, а мозг – беспокойство, если организм начинает постоянно «купаться» в кортизоле вместо того, чтобы он выделялся исключительно в нужные моменты, то вся тонко настроенная система, призванная защищать нас, начинает выполнять ровно обратную функцию. Это приводит к тому, что ученые называют аллостатической перегрузкой{99}.
Эта перегрузка не только способствует сжатию мозга, она ведет к заболеваниям.
Рональд Глейзер, руководитель Института исследований бихевиоральной медицины Университета Огайо, доказал, что стресс ослабляет иммунную систему, делая организм более предрасположенным к воспалительным процессам, сердечно-сосудистым заболеваниям, повышенному давлению, диабету 2-го типа, артриту, остеопорозу, полноте, болезни Альцгеймера и другим заболеваниям{100}. Стресс ведет к депрессиям и беспокойным состояниям, особенно у женщин, которые в два раза чаще подвержены им. Одно из исследований показывает, что мужской мозг на 52 % больше, чем женский, вырабатывает серотонина – гормона, отвечающего за регулировку настроения{101}.
