Мелоди Битти - Алкоголик в семье, или Преодоление созависимости
Когда мы реагируем, мы теряем право на нашу личную, Богом данную способность думать, чувствовать и вести себя в наших лучших интересах. Мы позволяем другим определять, когда мы будем счастливы; когда мы будем спокойны; когда мы будем печальны; что мы скажем, сделаем, подумаем и почувствуем. Мы уступаем наше право чувствовать себя спокойно по прихотям нашей окружающей среды. Мы похожи на клочок бумаги во время грозы, перекатывающийся при каждом порыве ветра. Вот вам пример того, как я была склонна реагировать (это один из многих способов). Мой офис находится в моем доме, у меня двое детей. Иногда во время моей работы они начинают безобразничать в других комнатах — они дерутся, бегают, переворачивают все вверх дном в доме, едят и пьют все, что попадается на кухне. Моя первая, инстинктивная реакция — это желание пронзительно закричать на них «Прекратите!». Моя вторая реакция — это желание наорать еще больше. Это приходит естественна Реагировать таким образом кажется легче, чем покинуть офис, пройти через прачечную комнату и подняться наверх. Это также представляется более легким, чем потратить время на то, чтобы подумать о том, как я хочу поправить ситуацию. Проблема здесь вот какая: сколько ни кричи, сколько ни ори — не помогает. В действительности это даже и не легче. Если я ору, то у меня болит горло и тем самым я учу своих детей тому, как можно сделать так, чтобы я сидела в своем офисе и пронзительно кричала
Реагирование обычно не помогает. Мы реагируем слишком поспешно, с очень большой интенсивностью и показываем при этом, что мы в экстремальном состоянии. Редко мы можем сделать лучшее из всего возможного в таком состоянии души. Ирония, по моему мнению, состоит в том, что от нас и не требуется что-либо делать в таком душевном состоянии. Очень мало в нашей жизни есть такого, что мы могли бы лучшим образом сделать в этом реактивном, а не в спокойном состоянии. Немногие ситуации могут быть исправлены нами, если мы будем действовать в состоянии неистовства.
Почему же тогда мы так поступаем?
Мы реагируем, потому что мы испытываем страх и тревогу от того, что произошло, что может произойти и что происходит.
Многие из нас реагируют так, как будто они всегда в кризисе, потому что мы слишком долго жили в ситуации кризиса и пережили так много кризисов, что кризисные реакции вошли у нас в привычку.
Мы реагируем, потому что мы думаем, что то, что случилось, не должно случаться, не должно быть такого положения вещей, какое есть.
Мы реагируем потому, что мы чувствуем себя плохо, у нас в душе нет ничего хорошего в отношении самих себя.
Мы реагируем потому, что большинство людей реагируют.
Мы реагируем потому, что думаем, что вынуждены реагировать.
А мы не вынуждены, мы не должны.
Мы не должны так сильно бояться людей. Они же просто люди, как мы.
Мы не должны терять свое право на спокойствие. Это не помогает. В спокойном состоянии в нашем распоряжении есть все те факты и все те ресурсы, которыми мы располагаем в состоянии неистовства и хаоса. Фактически же у нас даже больше ресурсов, поскольку тогда наш ум и эмоции свободны, чтобы действовать на самом высоком уровне. Мы не должны уступать наше право думать и чувствовать кому-либо или чему-либо. Это также от нас не требуется.
Мы не обязаны так серьезно воспринимать все на свете (себя, события, других людей). Мы делаем из мухи слона — раздуваем до невероятных пропорций наши чувства, мысли, действия и ошибки. Мы делаем то же самое с чувствами, мыслями и действиями других людей. Мы говорим себе, что все ужасно, что у нас трагедия и конец света. Многое может быть печальным, очень плохим и неприятным — но единственная ситуация, когда наступает конец света, это все-таки конец света. Чувства важны, но они — только чувства. Мысли важны, но они — только мысли, и мы все думаем очень по-разному, и наши мысли — это предмет изменений. То, что мы говорим и делаем, важно; то, что говорят и делают другие, тоже важно, но земля не вращается на стержне какой-либо конкретной речи или действия. И даже если что-то, что делается или говорится, имеет особую важность, не беспокойся: это случится. Постарайся рассмотреть ситуацию при ясном свете. Дай себе и другим пространство, в котором можно двигаться, говорить, быть теми, кто мы есть — быть людьми. Дай шанс жизни случиться. Дай себе возможность насладиться жизнью.
«Мы не должны воспринимать поведение других людей как отражение нашей самоценности. Мы не должны приходить в замешательство, если кто-то, кого мы любим, ведет себя неподобающим образом. Каждый человек ответствен за свое поведение. Если какой-то человек ведет себя неподобающим образом, позволь (ему или ей) почувствовать неловкость за это. Если вы сами не сделали ничего такого, из-за чего вам следует чувствовать себя неловко, то и не чувствуйте себя неловко. Я знаю, это трудная концепция, но ею можно овладеть.
Мы не должны воспринимать отвержение как отражение нашей самоценности. Если кто-то очень важный для вас (либо даже кто-то неважный) отвергает вас или ваши выборы, то вы все равно такая же реальная и вы все равно такая же ценная, какой вы были бы, если бы вас не отвергали. Испытывайте любые чувства, которые сопровождают отвержение; говорите о том, что вы думаете; но не теряйте права на самоуважение из-за того, что кто-то не одобряет или отвергает вас такую, какая вы есть, или то, что вы сделали. Если даже самый важный в вашем мире человек отвергает вас, то вы остаетесь все такой же реальной, такой, какая вы есть, и у вас все в порядке, все о'кей. Если вы сделали что-то неуместное, неподобающее или если вам необходимо решить проблему или изменить поведение, тогда предпринимайте уместные действия, чтобы позаботиться о себе. Но не отвергайте себя и не придавайте такого большого значения тому, что другие люди вас отвергают. Не давайте этим людям власти над собой. Это не является абсолютно необходимым.
Мы не должны воспринимать все близко к сердцу, слишком лично. Мы принимаем, близко к нашему сердцу то, что никакого отношения к нашему сердцу не должно иметь. Например, мы говорим: «Если ты любил меня, ты бы не пил». Для алкоголика это значит то же, если бы мы сказали человеку, страдающему воспалением легких: «Если бы ты любил меня, ты бы не кашлял». Жертвы воспаления легких будут кашлять до тех пор, пока не получат лечение, соответствующее их болезни. Алкоголики будут пить до тех пор, пока не получат то же самое. Когда люди с компульсивными расстройствами делают то, что составляет содержание их недуга, это значит, что они принуждены это делать, они не говорят, что не любят вас, — они говорят, что не любят себя.
Мы не обязаны принимать близко к сердцу мелочи. Если у кого-то был неудачный день или если кто-то рассердился, не надо предполагать, что это как-то связано с вами. Это может, равно как и не может, иметь ничего общего с вашей персоной. Если это связано с вами, то вы позднее это обнаружите. Обычно все происходящее гораздо меньше связано с нами, чем мы думаем.
Если кто-то прервал наше высказывание, если у кого-то плохое настроение, если кто-то злословит, если у кого-то оказался плохой день, если у кого-то негативные мысли, проблемы или активный алкоголизм, то это не должно нас раздавить, разрушить нашу жизнь либо даже один час или один день нашей жизни. Если люди не хотят быть с нами или вести здоровый образ жизни, это не отражает нашу самоценность. Это отражает их обстоятельства на сегодняшний день. Упражняясь в достижении отстраненности, мы ослабляем деструктивные реакции на окружающий нас мир. Отделяйте себя от вещей, событий. Предоставьте вещи и события самим себе и позвольте людям быть теми, кто они есть. Кто может сказать, что вмешательство в нашу речь (случай, когда нас прерывают), настроение, слово, плохой день или наличие проблемы являются неважной или не необходимой частью жизни? Кто может отрицать, что подобная проблема не будет абсолютно благоприятной для вас или для кого-нибудь еще?
Нам не обязательно реагировать. У нас есть выбор. Вот в этом радость выздоровления от созависимости. И каждый раз, когда мы упражняемся в использовании нашего права выбирать то, как мы хотим действовать, думать, чувствовать или вести себя, мы чувствуем себя лучше и сильнее.
«Однако, — можете вы возразить, — почему бы и не реагировать? Почему бы мне и не сказать что-то в ответ? Почему я не должна огорчаться? Он (или она) заслуживает того, чтобы принять на себя главный удар моей суматохи». Это может быть и так, но вы не должны этого делать. Мы говорим здесь о вашем недостатке спокойствия, о вашем недостатке умиротворения духа, о том, что вы напрасно теряете, минуты. Как вы хотите распоряжаться всем этим? Вы не отстраняетесь для него или для нее. Вы отстраняетесь для себя. И в этом заключены шансы для каждого, чтобы получить выгоду.
Мы подобны певцам в большом хоре. Если певец, стоящий рядом с нами, сфальшивил, взял неправильный тон, должны ли и мы это делать? Не будет ли лучше и ему, и нам, если мы приложим все силы к тому, чтобы держаться верного тона? Мы можем учиться исполнять верно свою партию в хоре.
