Анна Анастази - Дифференциальная психология. Индивидуальные и групповые различия в поведении
Особый интерес для дифференциального психолога представляет влияние классовой принадлежности на эмоциональное и интеллектуальное развитие индивида. Несмотря на распространенную социальную мобильность и нечеткие различия между социальными классами в нашем обществе, тем не менее классы представляют различные субкультуры. Между членами разных классов ограничено социальное взаимодействие. Кроме того, классовая стратификация находит отражение в заметных различиях в семейной жизни, образовании, досуге и общественной деятельности.
Воспитание детей. Некоторые авторы особое внимание уделяли классовым различиям в практике детского воспитания и их возможные значения в психологическом развитии (21, 22, 25, 65, 74). Дэвис и Хевигхерст (25) исследовали этот вопрос путем интенсивных интервью чикагских семей, принадлежащих к классам выше среднего и низкому. Охватывались такие вопросы, как режим питания, приучение к туалету, дневной сон, прогулки в одиночку, вечернее время, когда ребенок обязан быть дома, а также возраст принятия ребенком различных обязанностей. Было обнаружено несколько статистически значимых различий как в белых, так и чернокожих группах. Полученные результаты позволяли предположить, что родители среднего класса склонны к большей строгости в воспитании, в таких семьях дети испытывают больше фрустрации в связи с кормлением и приучением к опрятности, и на них раньше возлагают различные обязанности.
Другие исследования говорили о тенденции воспитания детей «ядра культуры» (ниже среднего и низкого классов) в чрезмерно ограничивающих условиях, требующих конформизма, по контрасту с большей свободой, предоставленной детям низших социальных классов (ср., напр., 74). Однако на необходимость корректировки такого заключения указывают результаты Мааса (65), который интервьюировал мальчиков и девочек от 10 до 15 лет, принадлежащих к «ядру культуры». Маас сделал вывод, что, несмотря на большие физические ограничения и строгость воспитания относительно отучения от груди, приучению к туалету и других прививаемых в младенчестве привычек, ребенок из сердцевины культуры более свободно общается с обоими родителями, испытывая меньше страха перед ними и родительского неприятия, чем ребенок низшего класса.
Подтверждающие данные можно найти в исследовании детей первого класса Милнером (75). Прежде всего, продемонстрирована тесная взаимосвязь между показателем социальных характеристик Уорнера и готовностью к обучению чтению, а также лингвистическим развитием детей. Затем были отобраны две подгруппы высоких и низких языковых оценок для интенсивного исследования посредством бесед с детьми и их мамами. Результаты выявили несколько резких различий между двумя подгруппами, наряду с расхождениями в социально-экономическом уровне. Милнер заключил, что на момент поступления в школу ребенку более низкого класса, видимо, недостает, главным образом, двух преимуществ ребенка среднего класса. Первое — это «теплая положительная семейная атмосфера или модель взаимоотношения с взрослыми, все больше осознаваемая как мотивационная предпосылка для любого вида управляемого взрослым научения». Дети низшего класса в исследовании Милнера преимущественно враждебно воспринимали взрослых. Второе преимущество описывается как «экстенсивная возможность вербального взаимодействия с обладающими высокими личностными ценностями взрослыми для ребенка, владеющего адекватными речевыми моделями». Последний момент можно проиллюстрировать радикально отличной атмосферой вокруг обеденного стола. В домах с высшими оценками взрослые во время обеда больше вели непринужденных бесед с детьми. В противоположность этому родители с низкими оценками запрещали или прерывали разговоры с детьми за обедом. Достаточно много данных из других исследований детей дошкольного и школьного возрастов указывают на тесную взаимосвязь между языковым развитием и социально-экономическим уровнем (ср. 70). Исследование Милнера проливает некоторый свет на возможные причинные механизмы, лежащие в основе этой взаимосвязи.
На основе данных интервью, полученных у более чем 600 английских мальчиков в возрасте от 13 до 14 лет, Гиммельвейт (45) также обнаружил более благоприятные отношения родитель — ребенок в семьях среднего класса по сравнению с низшим классом. Несмотря на более сильное принуждение к конформизму, которому подвергались дети среднего класса, не было свидетельств большей общей тревожности или напряжения. В качестве возможного объяснения авторы предполагают большую «сосредоточенность на ребенке» в семье среднего класса. В таких домах дети чувствуют больше одобрения и могут обсуждать вопросы со своими родителями, доверяя им.
По-видимому, обобщения в связи с социальным уровнем относительно ограничений или свободы в практике воспитания детей должны подвергаться тщательному исследованию. Семьи, отличающиеся либеральностью в одних отношениях, могут проявлять большую строгость в других (ср., напр., 93). Безусловно, существует потребность в более подробном изучении практики воспитания детей с использованием больших выборок. Возможно внесение ясности в некоторые моменты при помощи интенсивных методик наблюдения, разработанных Бартером и Райтом (8, 9). Называя свой подход «психологической экологией», эти исследователи дают полное описание повседневной деятельности ребенка, социальных взаимодействий и психологической «среды». Пока метод применялся лишь в небольших сообществах Среднего Запада с относительно узкими социально-экономическими рамками и небольшой социальной классовой изоляцией.
Насколько позволяют определить имеющиеся данные, родители среднего класса и «ядра культуры» склонны к большим требованиям конформизма по сравнению с родителями низшего класса, и могут, таким образом, в определенных случаях вызывать фрустрацию и подавлять инициативу и творческие способности. С другой стороны, некоторые аспекты семейной жизни низшего класса имеют тенденцию к подрыву уверенности ребенка в себе и в удовлетворении своих эмоциональных потребностей, а также к расхолаживанию интеллектуального развития. Эти различия находят отражение в недостаточной эмоциональной адаптации и худших школьных достижениях детей низшего класса.
Классовые различия в поведении дополнительно усиливает «культура равных», включающая товарищей из числа ровесников ребенка. Данные говорят о различии оценок престижа черт поведения в зависимости от социально-экономического уровня (3, 80). Так, среди мальчиков и девочек более высокого социально-экономического уровня больше ценятся конформизм по отношению к стандартам взрослых и традиционным правилам поведения, в то время как у детей низкого социально-экономического статуса в большем почете самоутверждение и агрессивность. Наблюдалась также классовая дифференциация в характере и степени детской активности в свободное время (66).
Социальные классовые различия проявляются и в школе, как в учебной, так и общественной деятельности. Дэвис (21, 22) приводил доводы в пользу того, что бесплатные средние школы, прежде всего, приспособлены к культуре среднего класса, поскольку образовательный персонал комплектуется в основном из среднего класса. Такая ситуация, по убеждению Дэвиса, делает курс обучения, типы стимулов и другие аспекты предоставляемого школами образовательного опыта не пригодными для детей низкого класса, что является важной причиной частой плохой адаптации к школе и отставания в учебе этих детей.
Исследования показывают положительную связь школьных достижений с социальным статусом (36, 37, 38, 47, 114). Объяснение различий не может заключаться лишь в интеллектуальном уровне. В обследовании учеников с коэффициентом интеллекта 110 и выше, проведенном в 30-х годах, были сопоставлены подгруппы высшего и низшего социально-экономических статусов.(ср. 14 ее. 51 и следующие). В высшей социальной группе 93 % окончили среднюю школу и 57 % поступили в колледж; в низшей 72 % окончили среднюю школу и 13 % поступили в колледж. С быстрым распространением стипендиальных программ в последние годы, эти расхождения, безусловно, уменьшаются. Тем не менее данные говорят о значимости фактора классовых различий по отношению к образованию (43, 45, 47, 103). Исследования как самих детей, так и их родителей указывают, что детей высшего статуса учат позитивному отношению к конкурентным ситуациям, предоставляемым школьной работой и тестами на интеллект; а также их больше стимулируют к личным достижениям и учебным успехам. Ожидания и установки учителей и школьных администраторов могут способствовать лучшим школьным достижениям детей из классов с высшим статусом (47).
Сексуальное поведение. Изучение Кинси и его коллегами (53, 54) сексуального поведения американских мужчин и женщин, упоминавшееся в главе 14, также дает данные по социально-экономическим различиям. С этой целью было дано определение социально-экономическому уровню испытуемого на основе его образовательного и профессионального уровня, а также профессионального уровня его родителей. Исследователей сильно поразила обнаруженная взаимосвязь между мужским сексуальным поведением и социальным уровнем. К примеру, мужчины низшего социального класса отличались большей частотой добрачных и внебрачных половых связей; однако мастурбация чаще описывалась в высших социальных уровнях. Диапазон стимулов, вызывающих эротические реакции, также шире у мужчин высшего класса. Сами исследователи считали такие социально-экономические различия одним из основных результатов своей работы. Они писали:
