Александр Пинт - Возлюби свою индивидуальность (версия 2009)
— Кто это боится?
— Та часть, которая хочет жизни, боится части смерти, немощности, слабости. Напротив сидела старушка, которая вся подергивалась, и я чувствую, что тоже начинаю вся дергаться. Получается, что моя жизнь боится результатов анализов. У меня стали неметь пальцы.
— Моя часть «смерть» хочет умереть в тяжелой болезни.
— Посмотри, если ты не будешь осознавать свою часть, которая занимается смертью, то у тебя будут ужасные мысли, которые будут тебя постоянно пугать. Умереть можно очень по-разному. Но для того чтобы вообще начать размышлять по поводу того, как хочешь умереть, нужно принять ту часть, которая этим занимается. Вот я и спрашиваю: «Как ты хочешь умереть?»
— Зажгу приятный свет, засну и не проснусь.
— Ты хочешь умереть спокойно?
— С удовольствием.
— С чувством выполненного долга.
— Мы же пришли сюда для того, чтобы умереть. Смерть — это очень интересная тема. Каждый умрет. Все знают об этом. Или есть те, которые не знают? У нас тут народ собрался своеобразный — страха у них нет, все у них хорошо. Может, вы и не умираете? Может я один такой?
— Хочу умереть с радостью.
— А как ты можешь ей радоваться, если ты ее боишься?
— Боится та, которая жить хочет.
— Смерть все равно приходит.
— Как она приходит? Она письмо сначала вам пошлет. «Здравствуйте, сообщаю вам о своем присутствии в вашей квартире. Готовы ли вы к принятию меня? Какой способ смерти вы изберете? Например, с криком: «Ты никогда не любил меня!» — выброситесь с десятого этажа».
— Нет.
— Тогда с криком: «Я никогда не любила тебя!» — выброситесь с пятого этажа. Или с криком: «Никто никогда не любил нас!» — примите яд. Пожалуйста, варианты могут быть разные. Кстати, похоронные бюро могут значительно расширить свои услуги, если будут предлагать не только гробы, но и различные способы смерти. У них просто фантазии на это не хватает. Они привыкли только гробы сколачивать.
— Состояние хронического неудовольствия очень привычное и перейти в другое состояние — получения удовольствия — очень непривычно. Вообще непривычно в жизни получать удовольствие. Так вот взять и получить удовольствие от непривычного. Оно и так непривычно. А смерть — это нечто непривычное.
— Это другое состояние относительно жизни. Это противоположное ей состояние.
— А скажи, в жизни ты получаешь удовольствие?
— Бывает.
— Значит, состояние удовольствия тебе известно. А можешь из состояния неудовольствия перейти в состояние удовольствия и получить от этого удовольствие.
— То есть подтянуть это состояние?
— Вот я и говорю, что вы не знаете, как творите. Я вам рассказал, как вы творите, но вы не улавливаете это. Вы не получаете удовольствия, потому что другая, противоположная ваша часть, не рассматривает то, что вы делаете, как повод для получения удовольствия. Поэтому, находясь в двойственности, мы не испытываем удовольствие, а переживаем главным образом осуждение и вину. Вот я вам предлагаю оценивать вашу деятельность с точки зрения той части, которая ее и создает. Только тогда вы будете получать удовольствие.
— Ведь к удовольствию можно еще идти через состояние. Хочу подтянуть состояние удовольствия. Что я должна для этого делать? Как я должна увидеть удовольствие, например?
— Первое, что надо сделать — это дать разрешение увидеть ту свою часть, о которой вы не давали себе возможности даже думать. Кто думает о смерти? Считается, что только ненормальные, сумасшедшие, больные. А собственно, почему? Об этом может думать каждый. Можно об этом думать и придумать нечто интересное. Об этом надо думать, потому что это будет. Никто от этого не уйдет. Так разрешите себе думать об этом, потому что страх смерти есть у всех. Так давайте начнем с того, что себе не разрешали. Как вы предпочитаете умереть?
— В оргазме.
— Поместите в газету объявление: «Ищу партнера для смерти в оргазме». Люди начнут думать о смерти с удовольствием — это же здорово. Не о том, сколько денег отложить на гроб или как найти приличное место для захоронения своего бренного тела. Мы предпочитаем веселую, жизнерадостную смерть. Да, веселую, радостную смерть.
— Получается, что это та же жизнь. Потому что даже смерть пытаются представить какой-то веселой, не похожей на смерть.
— Я не навязываю. Можете умереть грустно и печально.
— Моя часть «смерть» почему-то выбирает смерть невеселую, нерадостную.
— Твоя жизнь невеселая и нерадостная, поэтому и смерть такая же.
Пожалуйста. Кого еще какая смерть влечет?
— Меня влечет сознательная, в приятном расслаблении.
— В джакузи?
— Чтобы я сама решила, когда мне пора умирать.
— А не хотите ли комичную смерть? Вы можете умереть, например, вверх ногами, стоя на ушах.
Или вы сами думаете, как вы умрете, или за вас это придумывают другие. Но тогда нечего их в этом обвинять. Например, нацисты думали о том, как лучше умертвлять большое количество людей и придумали газовые камеры. Если человек не думает о чем-то, то вынужден принимать то, что ему предлагают, тогда у него нет выбора. Всегда есть варианты. Просто человек об этом не думает, поэтому эта часть не является для него сознательно творящей.
— Но тогда человек может себе сотворить и отсутствие смерти.
— «Отсутствие смерти» в каком смысле? Вы хотите в этом теле прожить миллион лет? Смерть — это на самом деле рождение. Только рождение в другом месте. Поэтому никто не умирает, но претерпевает трансформацию.
— Но если я могу себе создать модель смерти, то могу создать и модель бессмертия.
— Бессмертие ради бессмертия? Чего вы хотите? С какой целью вы хотите жить дольше в этом теле?
— Оно не такое плохое, меня устраивает.
— На миллион лет?
— Для начала хотя бы двести-триста лет, а дальше я решу, может быть, я создам себе красивую, веселую смерть вверх ногами.
— Творец может творить все, что угодно, — дерзайте.
— А почему ты отрицаешь смерть?
— Я не отрицаю. Я сейчас развиваю гипотезу: если я могу создать смерть, то могу создать и жизнь.
— Смерть — это вход в вечную жизнь. Не может жизнь быть без смерти. Я не смогу жить, если не смогу умирать.
— Это разные формы жизни, как и разные формы смерти.
— Я понимаю, но не могу выйти из роли.
— Значит, ты занимаешь позицию — «я есть жизнь только в данном теле». Поэтому я тебя и спрашиваю: «Сколько лет ты собираешься жить в одной форме?» Посмотрите, как непросто увидеть и признать свою часть «смерть» и начать ее проявлять в творческом аспекте. Поэтому так непросто и жить. Какую еще из своих частей вам не просто признать?
Какими болезнями вы хотели бы себя порадовать?
— Я, например, не могу увидеть свою часть, которая творит болезнь. Я даже не знаю, как она действует. Я только результаты ощущаю на себе. Но действия нет, будто оно и не существует.
— Хорошо, давайте рассмотрим вашу часть — болезни. Так чем бы вы хотели заразиться?
— Нет.
— Что «нет»?
— Мой сын, например, очень хорошо создает болезни. У него главное — в школу неохота ходить. И он так радуется, когда болеет. Это детское восприятие болезни. Он очень радуется, что не пойдет в школу.
— Когда устал от всего.
— Да. Как замечательно посидеть на больничном.
— Он специалист по нехождению в школу. Ему болезнь нужна, как способ не пойти в школу.
— У меня был опыт: мне нужно было отсутствовать неделю на работе, я позвонила и сказала, что у меня страшный гайморит и я не могу выйти. Всю неделю я занималась тем, чем надо, но на следующей неделе у меня был страшный гайморит, я даже не могла наклонить голову. Сама его и вылечила, но, когда я им рассказывала, описала в подробностях, какой он страшный, и сама поверила в это.
— Замечательно. Какими болезнями вы уже порадовали себя?
— В детстве я себя порадовала всем. Но сейчас уже перестала в эту игру играть.
— Например, я в детстве радовал себя воспалениями верхних дыхательных путей.
— Я себя радовала болезнями, когда по-другому не могла не ходить на работу.
— Это средство. Настоящий творец творит ради удовольствия от самого творения. В свое время я сотворил себе, например, трещину в позвоночнике.
— Много удовольствия от этого?
— Да. Я лежал. Мне хотели дать инвалидность, но я отказался.
— Это было осознанное творение?
— Для части, создающей болезнь, это было сознательное творение. Вот я и предлагаю вам тоже посмотреть, какими болезнями вы уже радовали себя?
