Vit - Женские тайны
Опыт первых мастурбаций, несомненно, положительно повлиял на мою половую жизнь в дальнейшем — это помогло лучше понять себя и помочь в этом понимании партнеру.
153. Gella, 25 1 >> 2 >> 3.
Помню, был такой период лет в 10–11, когда очень сильно стали вдруг интересовать вопросы, связанные с деторождением и отношениями между полами. Информация об этом доходила от таких же, как я, детей, поэтому некоторые наши представления были, конечно, очень забавными.
Но тем не менее один из таких рассказов и вызвал во мне первые сексуальные эмоции. Одна подружка объяснила нам, всем остальным, что дети рождаются в том случае, «если мальчик пописает в девочку».
Почему-то мне необыкновенно выразительно представилась эта картина, причем так, как будто это происходит именно со мной.
Писающих мальчиков мне видеть приходилось. А теперь я представила, как мы с мальчиком стоим, сняв трусы, близко друг к другу, и он пускает свою струйку прямо мне в пису. Возникало прямо-таки физическое ощущение горячей струйки, бьющей внутрь и щекочущей мне между ног. Причем это была не обычная щекотка, от которой только хочется хихикать, а какая-то особенная, очень приятная и сладкая — от нее захватывало дух.
Несколько дней я «крутила» в голове эту картину, дополняя ее разными деталями, и с новым интересом поглядывала на знакомых мальчиков, как бы «примеряя» их к этой ситуации.
156. Ирина, 24 1 >> 2 >> 3.
Почему-то вопросы секса с детства волновали мою маленькую темноволосую кудрявую головку. Надо сказать, что в нашей семье это было запретной темой, мама со мной «об этом» никогда не говорила. Ее неудачный сексуальный опыт, в результате которого я появилась на свет, призывал рисовать секс в черных красках и предписывал сохранять девственность как можно дольше и только для Него.
Но несмотря на это в моем мозгу копошилась одна мысль: почему же люди занимаются «этим», если это так плохо и неприятно? Более того, примерно лет с 12 началось и мое половое созревание.
Сексуальность была разбужена, скорее всего, игрой в «доктора» с подругами. Мы занимались этим днем, когда родители были на работе. Чаще всего почему-то пациенткой выступала я. Наверное, потому, что подруги были взрослее. Наиболее часто мне приходилось проходить осмотр «гинеколога». Меня разглядывали, трогали руками, а иногда даже в качестве «инструмента» выступал карандаш.
Но наибольшие эротические ощущения я испытывала уже потом, лежа вечером в постели. В основном мои фантазии развивались по одному и тому же сценарию. Меня похищают, привозят в какую-то пещеру и начинают пытать (само собой разумеется, сексуально). Причем, что самое поразительное, в этих фантазиях всегда присутствовали крупные звери с большими гениталиями. Чаще всего меня насиловал слон.
Тогда, в моем детском сознании, понятия оргазма не существовало, но было очень приятное, возбужденное состояние. Мне не было стыдно, я не боялась, но получала удовольствие и никому об этом не рассказывала.
Чуть позднее я стала дополнительно ласкать себя рукой. Надо сказать также, что лет в 15 аналогичные ощущения возникали при прочтении эротических книг. Конечно же, это была запретная «Анжелика», тома которой я искала везде и проглатывала, перечитывая по нескольку раз самые пикантные сцены.
158. Малыш, 22 1 >> 3 >> 4 >> 6.
Не могу сказать, когда точно это было. Однако мне запомнился один эпизод. Мне было лет 14. Урок. В соседнем ряду сидит одноклассник, в которого я безумно влюблена. Он наклоняется завязать шнурки, и я вижу его волосы, спадающие вперед. Жгучее желание погладить его по волосам.
Следующий эпизод- около 16 лет. Журналы, фильмы, рассказы подруг и книги. Хотелось ощутить то же самое. Однажды прочла в газете о том, как женщина получала удовольствие, направляя струю воды «туда». Я попробовала — понравилось. Потом еще кое-что добавляла.
Конечно, все делалось в тайне от всех. Единственный человек, который об этом знает, — мой парень. Повлияло ли это на мою дальнейшую сексуальную жизнь? Думаю, мне это помогло не переспать «с кем попало» и развить свою чувственность. Я получаю удовольствие в полном объеме (а может быть, просто мой любимый — прекрасный любовник).
159. Евгения, 40 1 >> 4.
Первое по-настоящему серьезное сексуальное впечатление относится годам к 15. По дороге в школу и обратно мне приходилось проходить мимо небольшого городского пруда. На обратном пути я частенько задерживалась около воды — покормить уток, посмотреть, как удят рыбу, или просто посидеть после уроков на скамейке, погреться на солнышке.
Еще этот пруд был для меня интересен тем, что около него часто появлялись наши местные городские художники- рисовали натуру. Если они разрешали, я смотрела, как они работают. Как-то раз я подошла к одному из таких художников и увидела необычный рисунок. Художник не просто рисовал пруд с натуры. На его картине был изображен мрачноватый, но очень красивый лесной пейзаж с высокими елями, и в эту картину он как бы «вписывал» вот этот самый прудик. Получалась замечательная романтическая картина.
Я выразила свое восхищение и получила разрешение понаблюдать за работой.
Художник оказался доброжелательным и даже время от времени обменивался со мной дружелюбными, чуть ироничными замечаниями, хотя был очень увлечен своей работой. Закончив пейзаж, он поглядел на меня чуть насмешливо и принялся рисовать человеческую фигуру.
Через несколько минут меня бросило в жар, потому что это была фигура обнаженной женщины. Было нечто непристойное в том, что мужчина на моих глазах рисовал обнаженную женщину, но… я не могла оторвать глаз, настолько это было красиво. Купальщица на картине была совершенно раздетой, но в ней не ощущалось ни тени робости или стыда. Она не скрывала ни одной детали своего прекрасного тела, даже, наоборот, как будто гордо выставляла его напоказ.
Для меня, воспитанной очень строго, было немыслимо не стесняться своей наготы, я всегда с ужасом думала о том, что меня кто-нибудь может увидеть голой. Но в этой женщине чувствовалась такая внутренняя сила и уверенность в себе, что я впервые как будто усомнилась в своих страхах и даже… мысленно перенесла себя на ее место.
От этой мысли — что я могла бы стоять одна, обнаженная, в дремучем лесу на берегу озера и смело выставлять напоказ свою наготу — меня начало бросать то в жар, то в холод. Художник, между тем, продолжал разговаривать со мной, как ни в чем не бывало. А я почти уже не могла ему отвечать — было такое чувство, что голос мой сейчас задрожит и сорвется.
Кажется, он понимал, что со мной происходит, и тихонько веселился. Он все чаще бросал в мою сторону внимательные и очень лукавые взгляды.
Покончив с первой фигурой, он принялся за вторую. Это была совсем молодая девушка. Она тоже была обнажена, но, в отличие от первой купальщицы, явно стеснялась своей наготы. Она не прикрывала ни свою юную грудь, ни едва опушенный лобок, но, казалось, — хрустни в лесу ветка и она тотчас же прикроется, убежит, спрячется. Что-то до боли знакомое чудилось мне в этой фигуре…
И когда художник стал прорисовывать лицо, с каждым мазком становилось все более очевидным, что это… БЫЛА Я!!! Я была и возмущена нахальством живописца, и готова провалиться сквозь землю от стыда, но не могла не смотреть на /это/… Мой взгляд, как магнитом тянуло к холсту, на котором художник (мужчина!) бесцеремонно раздевал меня и выставлял напоказ — голую! И — удивительно — он почти точно угадал все интимные детали моего телосложения!
Я стояла пунцовая, с трудом хватая воздух, и почему-то только судорожно сжимала вместе ноги, как эта девочка- купальщица на картине. Художник посмотрел на меня с добродушной насмешкой, как будто наслаждаясь моим смущением… Наши взгляды встретились, и я непроизвольно поднесла руку к груди, как будто прикрывая ее… Поздно. Это был первый мужчина, который меня раздел.
Потом он улыбнулся и слегка потер пальцем невысохшую краску. Мое лицо исчезло. Осталась просто фигура. Художник стал складывать свои кисти и краски, а я поняла, что на сегодня работа закончена. Дрожащим голосом поблагодарив его, я попрощалась. Домой шла под огромным впечатлением и еще долгое время вспоминала о случившемся.
Эта история, конечно, оказала влияние на мою сексуальность. Главным результатом было даже не проявление первого сексуального чувства, а то, что пошли прахом долгие годы строгого родительского воспитания. Мои представления, как будто, перевернулись. Если раньше я гнала от себя мысли о «запретном», то теперь с удовольствием и волнением воображала себя обнаженной и находящейся рядом с мужчиной.
Наверное, то, что произошло, было к счастью. Иначе трудно представить, как бы я могла вообще начать половую жизнь с вбитыми в меня воспитанием комплексами. Непосредственного, «прямого» влияния этот случай, думаю, на меня не оказал. То есть, я не стала эксгибиционисткой. Только, возможно, однажды проявилась прямая связь — при моем первом оргазме. Значит, и эту историю тоже придется здесь рассказать.
