Роберт Тайсон - ПСИХОАНАЛИТИЧЕСКИЕ ТЕОРИИ РАЗВИТИЯ
ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ. ОБЪЕКТНЫЕ ОТНОШЕНИЯ
Глава 5. ОБЗОР ТЕОРИЙ ОБЪЕКТНЫХ ОТНОШЕНИЙ
В последние десятилетия проводилось множество исследований в области теории объектных отношений и может создаться впечатление, что понятие объектных отношений имеет менее давнюю историю, нежели на самом деле. Объект появляется еще у Фрейда, когда он описывает его как средство для удовлетворения инстинктов. Он говорит об объектных отношениях прежде всего в связи с проявлением влечений и не отделяет одно от другого. Кроме того, внимание Фрейда было приковано прежде всего к Эдипову комплексу и поэтому он признает, что природа доэдиповых объектных отношений осталась для него малопонятной (1931).
К настоящему времени был достигнут некоторый прогресс в понимании раннего развития объектных отношений. Чтобы уменьшить путаницу, возникшую в современных теориях, мы коротко рассмотрим в этой главе развитие идей тех авторов, которые внесли наибольший вклад в понимание объектных отношений, и тех, которые предложили наиболее удачную и систематизированную теорию развития объектных отношений. Этот обзор явится фундаментом для последующих двух глав, в которых мы опишем пути развития объектных отношений и субъективного восприятия собственного «Я».6
РАЗВИТИЕ ОБЪЕКТНЫХ ОТНОШЕНИЙ В ТЕОРИИ ФРЕЙДА
Фрейд указывал, что восприятие значимости других людей и неудачи в отношениях с ними определяют природу, характер и функционирование внутрипсихических структур. Ранее, в 1895 году, он заявил, что опыт вознаграждения и фрустрации со стороны объекта прочно запоминается (1895b). Интересуясь, в первую очередь, развитием теории влечений, он сосредоточил свое внимание на примерах вознаграждения и фрустрации при возникновении аффективной травмы (разрядка влечения), а также на топографической модели, в которой объект является средством для поиска и нахождения удовлетворения. В начале жизни объект воспринимается в связи с либидным удовлетворением; инстиктивным влечения должны искать удовлетворение и как можно скорее находить объекты и становиться зависимыми от объектов в контексте уже сложившихся отношений. В своем «Проекте научной психологии» Фрейд писал: «Желание (голодного ребенка) — это результат позитивного отношения к объекту желания, или, говоря более точно, к его образу (внутреннему представлению)» (1895b, стр. 322). Фрейд полагал, что объект является вторичным по отношению к влечению, но само влечение опредмечивается после восприятия объекта, который «может изменяться в отличие от инстинкта и изначально не связан с ним, но оказывается закрепленным только после того, как объект становится пригодным для удовлетворения влечения». Более того, он считал, что объект «не обязательно является чем-то посторонним для субъекта: он может быть эквивалентным части его тела» (1915а, стр. 122).
В топографической модели Фрейд подчеркнул патологическое влияние травматического опыта в отношениях с объектом. Там же он показал, как бессознательные желания и фантазии могут превращать нейтральные отношения с объектом в травматические, оставляя тревожные и разрушительные воспоминания. Он еще раз обратил внимание на понятие объекта, когда создавал структурную теорию. Вместо того, чтобы просто подчеркнуть важность отношений с объектом, который вторичен по отношению к удовлетворению влечений, он поставил акцент на индивидуальном нетравматическом воcприятии объекта и на способе, который связывает этот опыт с влечениями, Эго и Суперэго. И, хотя речь шла больше о функционировании, нежели о структурных образованиях, Фрейд отметил, что идентификация с объектом является главным моментом в формировании структур Эго и Суперэго (Freud, 1923a, 1924с).
Фрейд сделал следующее важное дополнение к теории объектных отношений, когда пересматривал теорию тревоги (1926). Он заметил, что в раннем детстве Эго может быть легко подавлено внешним раздражителем, но сказал, что «когда ребенок определяет свой опыт как внешний, то воспринимаемый объект может положить конец опасной ситуации... Содержание этого страха перемещается из ситуации, связанной со страхом поглощения, в состояние, определяемое потерей объекта» (стр. 137-138). Поскольку детское Эго беспомощно, регулятором тревоги становится объект. Фрейд полагал, что недостаток эго-функции в более позднем возрасте обусловлен одновременно силой инстинктивных импульсов и слабостью объектов, регулировавших состояние ребенка (стр.155-156). Он установил соответствие между тревогой, связанной с объектами, и ассоциативными фантазиями, которые соотносятся с фазами психосексуального развития (страх потери объекта, потери любви объекта, кастрации и наказания со стороны Суперэго). В заключение он добавил, что беспомощность и зависимость ребенка обусловливают детское ощущение опасности и потребность быть любимым, которые ребенок проносит через всю свою жизнь (стр. 155).
МЕЛАНИ КЛЯЙН
Мелани Кляйн была одной из тех, кто стоял у истоков теории объектных отношений. Ее теория во многом возникла из наблюдений за ее собственными детьми и из анализа других детей, многие из которых были, по ее мнению, психотиками. В своих работах она демонстрировала важность ранних доэдиповых отношений в развитии и манифестации психопатологии, тем самым бросая вызов фрейдовскому акценту на Эдиповом комплексе. Ее теория в основном базируется на травматической и топографической моделях Фрейда, то есть, она придерживается расширенного толкования теории инстинкта смерти и развивает свою собственную комплексную терминологию. Одним из базовых положений ее теории является конфликт, исходящий из изначальной борьбы между инстинктами жизни и смерти (1948). Этот конфликт является врожденным и проявляется с момента рождения. Действительно, рождение само по себе — это сокрушающая травма, которая дает начало постоянно сопутствующей тревожности в отношениях с окружающим миром. Первым объектом ребенка, изначально присутствующим в его уме отделено от «я», согласно Кляйн, является материнская грудь, которая, в силу сопровождающей ее тревоги, воспринимается как враждебный объект. Кляйн в своих работах подчеркивает первостепенную важность влечений, которые представляют собой объектные взаимоотношения (Greenberg & Mitchell, 1983, стр. 146).
Кляйн утверждает, что функции Эго, бессознательная фантазия, способность формировать объектные отношения, переживание тревожности, применение защитных механизмов, — все это доступно ребенку с самого рождения. Она рассматривает фантазию как ментальную репрезентацию инстинкта. Таким образом, получается, что любой инстинктивный импульс имеет соответствующую ему фантазию. Это значит, что любые инстинктивные импульсы переживаются только через фантазию, и функция фантазии заключается в обслуживании инстинктивных импульсов.
Поскольку ребенок постоянно воспринимает мать с новой позиции или другим способом, Кляйн использует слово позиция для описания того, что аналитики, не разделяющие ее взглядов, называют стадией развития (1935). Первая позиция, от рождения до трех месяцев, обозначается как параноидно-шизоидная позиция (1946, 1952а, 1952b). Параноидна она в силу того, что у ребенка существует устойчивый страх преследования со стороны внешнего плохого объекта, груди, которая интернализована или интроецирована ребенком, пытающимся уничтожить ее как объект. Внутренний и внешний плохой объект возникает из влечения к смерти. Идея шизоидности исходит из склонности ребенка к расщеплению «хорошего» и «плохого». Она вводит термин проективная идентификация в контексте действий ребенка по отношению к самому себе и по отношению к своей матери (1946). В фантазиях ненавистная и угрожающая часть себя расщепляется (в добавлении к более раннему расщеплению объектов) и проецируется на мать, для того чтобы повредить объект и завладеть им. Ненависть, ранее направляемая на часть себя, теперь направляется на мать. «Этот процесс ведет к частичной идентификации, которая устанавливает прототип агрессивных объектных отношений. Для описания этих процессов я предлагаю термин «проективная идентификация»» (стр. 8).
Вот что пишет Спиллиус: «Кляйн определила термин... почти случайно, в паре параграфов и, согласно Ханне Сегал, сразу же пожалела об этом» (1983, стр. 521). Этот термин стал повсеместно использоваться в расширенном значении и часто равнозначен проекции (стр. 322; Meissener, 1980; Sandier, 1987).
Так же как и влечение к смерти, влечение к жизни или либидо связанно с грудью, с первым внешним объектом. Эта хорошая грудь также интернализуется и сохранятся с помощью интроекции. Так борьба между влечением к смерти и влечением к жизни представляется как борьба между питающей и пожирающей грудью. С двух сторон «формируется сердцевина Суперэго в его хорошем и плохом аспектах» (1948, стр. 118). Страх в первые три месяца характеризуется угрозой вторжения плохого преследующего объекта внутрь Эго, разрушением внутренней идеальной груди и уничтожением собственного «я». С этим связана и роль зависти, которая также существует у ребенка от рождения. Так как идеальная грудь принимается теперь как источник любви и доброты, Эго старается соответствовать этому. Если это не представляется возможным, Эго стремиться атаковать и разрушить хорошую грудь, чтобы избавиться от источника зависти. Ребенок пытается расщепить болезненный аффект, и, если эта защита оказывается удачной, благодарность, интроецированная в идеальную грудь, обогащает и усиливает Эго (Klein, 1957).
