Мелва Грин - Дышите свободно. Как беспорядок в доме поможет разобраться в себе
Боремся с устаревшими привязанностями. История Келли и Луны
Келли ведет меня через двор. Я замечаю домик на дереве и грядки с овощами. Келли тянет к земле. А еще у нее есть любимая дочь, красавица Луна.
– Я чувствую, что во многом сама хороший пример для Луны. Я высокодуховный, любящий и добрый человек, и могу привить ей мои лучшие качества.
Я киваю и улыбаюсь, глядя как Келли и Луна идут по двору, соединенные невидимой нитью. Духовность, любовь, доброта – все это одинаково присуще им обеим.
– Но когда дело доходит до порядка, – вздыхает Келли, – я ума не приложу, как научить Луну поддерживать его, потому что сама этого не умею.
И это тоже правда. Гуляя по дому Келли, понимаешь, что она не в силах сказать «нет» ни одной вещи. Хотя целыми днями она трудится в местной медицинской лаборатории, чтобы помогать обеспечивать семью, в душе Келли – рукодельница и художник. Все, к чему она прикасается, обещает обрести новую жизнь. В доме я насчитала как минимум четыре зоны для рукоделия, до отказа набитые инструментами для творчества, обрезками тканей и найденными на улице сокровищами – и все это Келли искренне намеревается превратить в нечто прекрасное. Ей определенно близок девиз всех ремесленников: «Это пригодится!» К сожалению, у людей, склонных к накоплению хлама, девиз тот же.
Тем не менее этот дом пропитан очарованием творчества и всеобщим наслаждением красотой. Келли показывает мне их семейный «алтарь» с фотографиями и памятными подарками, которые говорят о царящей здесь взаимной любви.
Обойдя дом, я предлагаю начать с комнаты одиннадцатилетней Луны, где все от стены до стены завалено куклами, мягкими зверушками, одеждой, книгами и поделками. Дочь переняла у матери вкус к жизни и способность видеть потенциал к новым воплощениям в каждом предмете. Здесь кругом, на полке, стуле, столе, существует маленький мирок, созданный с помощью кукол, предметов интерьера, шарфов и статуэток.
– Мне нравится, что она до сих пор маленькая девочка. Все еще очень наивная и непосредственная. Я хочу сохранить в ней эту невинность как можно дольше, – говорит Келли.
Я понимаю. В глазах матери внешний мир полон вероломства. Опасения Келли небезосновательны. В наше время девочки взрослеют быстро, а СМИ пропагандируют раннее расставание с детством. Влияние сверстников тоже велико – интернет и социальные сети слишком легко подвергают детей воздействию неоднозначных и травмирующих образов. Ориентироваться в таком мире непросто. Так и хочется уберечь детей от всего, что их окружает.
И все-таки дети взрослеют. Пытаться консервировать в них детство и ограждать от искушений и уловок внешнего мира – тщетное занятие. Вопрос не в том, повзрослеют ли они, а в том, как они повзрослеют. Каждый родитель должен знать, каким он хочет видеть своего ребенка в будущем. И сегодня – лучшее время, чтобы начать задумываться над этим.
И потому в самом начале я задаю необычный вопрос – по крайней мере, не тот, что вы ожидаете услышать от профессионала по избавлению от беспорядка:
– Луна, кем ты хочешь стать, когда вырастешь?
– Хочу быть дизайнером, – говорит она, не колеблясь.
– Чудесно, – отвечаю я. И действительно так думаю. Ее ответ станет путеводной нитью в нашей работе. Мы сделаем комнату такой, чтобы дизайнер в душе Луны остался доволен и начал творить.
Мнение доктора Грин
Приятно, что Келли не хочет передавать дочери собственные привычки (и заметьте, как в этом проявляется сила ее самосознания). Келли знает, сколько досады и напряжения подобные привычки принесли ей самой. Своей дочери она желает лучшей судьбы. Говоря языком психологов, она делает это не только ради дочери, но и для маленькой девочки внутри себя. В свое время Келли упустила возможность научиться поддерживать чистоту и порядок, и теперь она намерена наверстать упущенное вместе с ребенком.
Келли испытывает и другую трудность, с которой сталкиваются все родители: как защитить детей и привить им правильные убеждения, но при этом не стоять у них на пути, позволяя взрослеть? Как сделать процесс взросления здоровым? Келли необходимо создать для Луны пространство, где девочка сможет превратиться в ту женщину, которой ей суждено стать.
Луна на пороге полового созревания. Ее мама прекрасно знает, что дочери предстоит удивительно преобразиться. Родители мальчиков понимают, что вскоре их сыновья тоже испытают подобные физические и эмоциональные трансформации. У племенных народов для таких периодов существует обряд инициации, но в современной культуре мы стараемся сделать вид, что ничего особенного не происходит. Мы ощущаем некоторую стыдливость из-за того, как меняется тело. Одновременно реклама и телешоу создают вокруг этой темы шумиху – но в совершенно неуместной, травмирующей манере. И вместо того чтобы перейти к зрелости безопасно, дети остаются предоставленными сами себе. Они познают происходящие в них перемены через культуру, стремящуюся принизить это преображение или сделать из него сенсацию. Вот настоящий источник опасности, пугающий Келли и других родителей.
Суть обряда инициации заключается в том, чтобы с помощью ритуала отпустить старое и пригласить новое. Келли хочет научить дочь быть женщиной в высшем понимании этого слова – той, кто уважает и любит себя. Чтобы достичь этого, Келли должна позволить Луне и даже подстегнуть ее к тому, чтобы избавиться от всего, что больше не служит ей.
Если следовать двойственному общественному убеждению, будто невинность обещает сохранность, а зрелость таит опасности, мы откажемся от возможности вести прогрессивный диалог, представляющий собой безопасный, целостный и здоровый подход к взрослению. Избавление от хлама совместно с детьми – шанс позволить начаться такому диалогу.
Лорен учит Луну (и Келли) избавляться от хлама
– Если ты собираешься стать дизайнером, тебе нужно место для творчества.
– У меня есть этот стол, – Луна пожимает плечами, – только работать на нем негде.
Так и есть. Стол завален разным хламом.
– Что ж, – говорю я матери и дочери, – Луна ясно обозначила, что хочет быть дизайнером. Наша задача – освободить место для осуществления этой мечты.
Обычно, когда в дом приходят уборщики, они спрашивают: «Вы пользуетесь этим? Не хотите пожертвовать это? Выбросить то? Продать вот это?» У меня есть свой набор вопросов для Луны. Просматривая вещи на этом столе, мы будем спрашивать: что отражает тот или иной предмет – кто ты есть сейчас? кем хочешь стать в будущем? или кем была в прошлом?
Если предмет представляет Луну в настоящем – как начинающего художника, – он остается на столе. Если он олицетворяет девушку, которой Луна хочет вскоре стать, он тоже может остаться. Если же предмет представляет прошлое Луны, нам придется задать другие вопросы: является ли эта вещь значимым символом твоего прошлого, или это безделушка?
Затем мы выделим в комнате Луны полку для значимых символов ее прошлого. У нас нет цели выбросить ее прошлое за порог. Мы готовы воздать ему должное, но так, чтобы оно не занимало активное пространство.
Луна и Келли кивают, они поняли принцип, и мы приступаем к работе. Луна на удивление легко определяет, что относится к прошлому, настоящему и будущему. Со скоростью молнии она решает, какие вещи имеют значение, а какие нет. Последние она без колебаний отправляет в пакеты для мусора или благотворительности. Келли приятно удивлена уверенностью и решительностью дочери.
– Я пыталась наводить с ней порядок раньше и всегда спрашивала: «Ты привязана к этой вещи?» Но нам так и не удавалось добиться перемен.
– Вопрос был поставлен некорректно, – объясняю я. – Когда тебя спрашивают, привязан ли ты к вещи, всегда отвечаешь «да». Если бы не было привязанности, не было бы и вещи. Важнее спросить о другом: «Как данная вещь помогает тебе быть тем, кто ты есть или кем ты хочешь стать?» Вот это действительно важный вопрос для всех нас – в любом возрасте.
Вскоре стол Луны остается пустым, и мы ставим на него настольную лампу. Стакан с фломастерами и карандашами занимает место сбоку, а рядом с ним оказывается стопка чистых листов. Мы расчистили место на полу и подвинули кресло к столу. Будущий дизайнер Луна готова взяться за работу. Она улыбается во весь рот.
Пока мы с Луной любуемся ее рабочим местом, Келли исчезает. Минуту спустя она возвращается с самодельной куклой.
– Это моя, – говорит Келли, трогая выцветшие волосы, сделанные из ниток. – Тетя сшила ее для меня еще в то время, когда эти «куклы-капустки»[10] были в моде. Я и подумать не могла о том, чтобы остаться без нее, но теперь, кажется, готова. Вы можете забрать ее у меня?
