Евгений Сатановский - Котёл с неприятностями. Ближний Восток для «чайников»
Обращаясь к новой истории, отметим, что до XVIII-го – начала XIX-го века на большей части БСВ царили две региональные империи: Турция и Персия. На Африканском Роге доминировали эфиопские негусы. Отдельные города и прилегающие территории региона с XVI-го века превращали в свои опорные базы португальцы и испанцы. С XVII-го столетия регион «трогали на прочность» голландцы, англичане и французы, чьи интересы продвигали пираты и не слишком отличавшиеся от них ост-индийские торговые компании.
Провинциальные правители «на местах» обладали значительной степенью автономии, были склонны к мятежам, вероломны, готовы отделиться в любой момент и покровительствовали пиратам, успешно действовавшим в Персидском заливе, Красном и Средиземном морях. Не слишком оптимистичное описание ситуации. Но именно турецкие султаны носили титул «повелителя правоверных», и лишь персидские шахи могли открыто соперничать с ними на границе, разделявшей две империи от Кавказа на севере до Персидского залива на юге. Впрочем, XVIII-й век изменил эту схему, а XIX-й её окончательно похоронил.
Раздел мира, в результате которого к началу ХХ-го столетия на карте БСВ осталось очень немного территорий, не закрашенных (разумеется, на отечественных картах – у соперников России устоявшееся сочетание их цветовых маркеров было другим) оливковым (Российская империя), зелёным (Британия) или сиреневым (Франция), начался с того, что голландцы, англичане и французы, вытесняя португальцев и испанцев, начали «осваивать» Индокитай и Индию, а Россия – турецкое Причерноморье и персидский Прикаспий. По результатам чего в Северной Африке Великобритания соперничала с Францией, а в Азии с Россией Романовых.
В настоящей книге мы не рассматриваем северную периферию региона, вошедшую в состав Российской империи и сохранившуюся в более или менее неизменных границах в составе единого государства со столицей в Москве до 1991 года. Эти постсоветские республики Закавказья и Центральной Азии к БСВ не относятся, хотя американская и британская востоковедные школы полагают их частью Большого Ближнего Востока. К слову, к концу прошлого века британская, французская и испанская колониальные империи уже несколько десятилетий не существовали, а итальянская, построить которую пытался в начале ХХ-го столетия Бенито Муссолини, исчезла с карты на памяти его собственного поколения.
Возможно, когда-нибудь в будущем турецкими специалистами будет написана книга, рассматривающая Венгрию и Румынию, Грецию и прочие Балканы, Молдавию, Грузию и Армению, а также большую часть современной Украины, включая Крым, Одессу и историческую родину предков автора – город Сатанов, а также юг России, в том числе Сочи и Анапу, с точки зрения турецкой истории. Причём, судя по подъёму в Турции национализма имперского типа, написана она будет скорее раньше, чем позже. И прочитать её будет так же интересно, как взглянуть на украшающие её карты – там будет на что взглянуть.
Опять-таки не исключено появление труда, изучающего арабский мир, российский Дагестан, Азербайджан, Туркменистан, Узбекистан, Таджикистан, Афганистан и Пакистан, да и значительную часть северо-западной Индии, с точки зрения истории Ирана. В конце концов, Иран тоже бывшая империя со своими амбициями и своей собственной ностальгией по историческому величию Персии, которую он исподволь реализует в настоящее время. Персидская империя занимала громадные пространства, существовала куда более длительный период, чем её турецкие и арабские соперники, и породила великую цивилизацию. Так что все основания для соответствующих амбиций у её наследников есть.
Не столь вероятно, но вовсе не исключено появление Казахстана и Киргизии в исследованиях по Китаю, который в своё время включил в свой состав Восточный Туркестан – нынешний Синцзянь-Уйгурский автономный район, уступив Российской империи и СССР Туркестан Западный. В конце концов, Ферганская долина во времена о́но была Китаем, как и вся Киргизия, на территории которой в VIII-м веке во времена династии Тан родился великий китайский поэт Ли Бо. Чего ни в Астане, ни в Бишкеке вспоминать не любят – и, с точки зрения их собственной государственности, правильно делают.
Границы прихотливы и изменчивы, а история любит шутить. Кто знает, что представлял бы собой сегодняшний мир, если бы Николай II – фигура несчастная в личном плане и трагичная для страны, править которой он пытался, не имея для этого никаких способностей, не ввязался в две бессмысленные войны и не спровоцировал две революции, окончившиеся так, как они окончились? Развивалась бы себе Российская империя эволюционным путём, как Британская, и развивалась… Глядишь, до чего-нибудь и доэволюционировала бы без всей той кровавой мешанины, в которую ей пришлось погрузиться в ХХ-м столетии.
Кстати, сомнительно, чтобы на карте этого несостоявшегося мира – мира без Первой мировой войны – остались бы Турция, Иран и Китай. Равно как Турция, Иран, Корея и Япония не сохранились бы в нынешнем виде на карте мира после Второй мировой войны, если бы Сталин реализовал всё, им задуманное, не натолкнувшись на сопротивление Черчилля, поддержанное Трумэном с его атомной бомбой, опробованной на несчастных Хиросиме и Нагасаки. Но альтернативная история – не наша тема. Пускай её разрабатывают фантасты.
В реальной жизни к началу ХХ-го века Великобритания доминировала на той части сегодняшнего Большого Ближнего Востока, о которой мы будем говорить: БСВ российского (и во многом сохранившего его традиции советского) Генштаба. Египет и Судан, Северное Сомали – современный Сомалиленд и Аравийский полуостров, Двуречье и Палестина, Кипр и современный Пакистан были колониями, подмандатными территориями или другими путями входили в Британскую империю. Которая на их просторах до поры «разделяла и властвовала» как могла. Хотя и не столь долго, как надеялась.
Большая часть Магриба и французское Сомали – нынешнее Джибути, в это время принадлежали Франции. Ливия, Эритрея и Итальянское Сомали были колониями Италии. Современная Западная Сахара и часть Марокко, включая города Сеута и Мелилья, подчинялись Испании. Независимость сохраняли только Турция, Иран, Афганистан и аравийский Неджд. Причём планы по разделу Турции и Ирана были более чем реальны. Хотя проблемный Афганистан, который никому не хотел подчиняться, оставался своеобразным буфером между Российской и Британской империями. Что до пустынного аравийского Неджда с его религиозными фанатиками, он, похоже, англичанам, уставшим бороться с махдистами в Судане, просто не был нужен.
Соответственно, давшая старт «миру без аннексий и контрибуций» и «покончившая с империалистической дипломатией» Великая Октябрьская социалистическая революция (или «большевистский переворот» – кому как удобней) 1917 года изменила ситуацию в корне. Она спасла Афганистан от постепенного превращения в российско-британский протекторат, а Иран от раздела между Россией и Великобританией по заключённому в Санкт-Петербурге соглашению 1907 года о разграничении сфер влияния в Иране, Афганистане и Тибете (несостоявшегося раздела Ирана отечественным фантазёрам-геополитикам особенно жалко).
Именно благодаря событиям в революционном Петрограде в 1919-м году Аманулла-хан провозгласил Афганистан независимым государством. Турецкая Республика благодаря Кемалю Ататюрку избежала раздела по Севрскому договору 1920 года (судя по результатам попыток России выстроить с Турцией в 2000-х годах взаимовыгодный баланс отношений – совершенно напрасно). Неджд в том же 1920-м году был полностью захвачен при поддержке англичан основателем саудовской династии Абдель Азизом ибн-Саудом. А в 1921-м году власть в Иране перешла в руки будущего шаха, основателя последней иранской династии – Резы-хана Пехлеви.
Границы сегодняшнего БСВ – по большей части итог распада колониальных империй в 40–70-х годах ХХ-го века и пограничных войн между образованными на их территории независимыми государствами. Стабильность этих границ сегодня под большим вопросом. Точнее говоря, распад ближневосточной государственности идёт вовсю, принял значительные масштабы и необратимый характер. Признать это «мировое сообщество» пока никак не сподобится и, не исключено, так и не сможет до момента, когда будет поставлено перед фактом. Но это уже исключительно его собственные проблемы.
15 января 2011 года, когда на референдуме большинство населения Южного Судана проголосовало об отделении от Республики Судан, дало толчок сепаратистским настроениям на всём БСВ и значительной части Африки. И если раскол Судана признан «международным сообществом», почему Нигерия и Конго, Ирак и Сирия, Саудовская Аравия и Йемен, Афганистан и Пакистан должны оставаться в границах, согласованных в мировых столицах? На повестке дня передел региона, и это значит, что «Большая игра» – борьба за контроль над его ресурсами и коммуникациями – продолжается.
