Андрей Гнездилов - Дым старинного камина
Звуки органа передали ее, и в них Юлия услышала не холодного злодея, пожирающего чужие жизни ради своей. Нет, то был голос ребенка, то был зов мечтателя, обделенного любовью и грустящего о ней. Все его могущество, все его сокровища, нуждались в жалости и любви. Признания короля потрясли Юлию. Сострадания исполнилось ее сердце, но что она могла сделать для него, когда чувствовала себя пленницей рыцарей Ордена Золотого Ключа? Что могла она дать королю, когда страшное заклятье проложило стену между их мирами? Огонь чувств грозил смертью Августу и всей его сказочной стране.
Вскоре и сам король понял это. Свободы искала душа Юлии! Единственная избранница его сердца отказывалась от его мира и стремилась уйти от него прочь. Одна мысль утешала его, о возможно, она не хотела его гибели. Да, это было так, и в ужасе Юлия молила небеса сохранить жизнь Августу, когда он искал выход из тупика. Король был далек оттого чтобы удерживать ее против воли, но, увы, его рыцари вышли из повиновения. Алчность к сокровищам, которые они хранили, и страх, что Юлия унесет с собой тайну их существования, заставили их препятствовать Августу.
– Ни одна из тех, что приходила к королю, не вернулась обратно, и тем держалась жизнь Фарфоровой страны. Чтобы тайна не раскрылась, Юлия должна остаться в замке! – заявили они королю.
– Но она хочет свободы. Я отпускаю ее, – сказал он.
– Поздно. Это невозможно! – ответили они.
– Тогда я вызываю на поединок всех вас поочередно, пока наш бой не решит, кто из нас имеет власть и право!
Рыцари молча встали и двинулись во двор.
– Мы принимаем вызов, Ваше Величество! – мрачно усмехнувшись, ответил за всех коллекционер.
И в полном ночном безмолвии, без стальных доспехов, на белом скакуне с одним копьем Август вышел на бой с теми, кто должен был хранить его жизнь. Одного неловкого движения его коня, легчайшего прикосновения его противника было достаточно, чтобы тело короля рассыпалось на мелкие кусочки. Но судьба была на стороне Августа. Судьба и чувство Юлии, что родилось в ту ночь, когда она услышала мелодию его души, а затем узнала всю историю его жизни.
Шесть раз несся навстречу смерти Фарфоровый король, но остался невредимым в своем седле, в то время как его противники пали на поле ристалища. И вот, сойдя с коня, он подошел к Юлии.
– Вы свободны, моя королева! Этот конь унесет вас прочь из замка.
– У меня впереди еще есть ночь! – ответила она.
И эта ночь одарила счастьем Юлию и короля, а под утро мощный аккорд старого органа потряс замок, и стали рушиться и разваливаться подземные галереи Фарфоровой страны, где хранились сокровища Августа. И сам он последним рассыпался на каменных ступенях замка. Но не было слез печали на глазах Юлии, когда она покидала это место. Любовь жила в ней, и так же осталась с ней душа короля Августа, чтобы в срок явиться в мир крошечным младенцем из живой человеческой плоти и разделить со своей возлюбленной возвращенную ему жизнь. И в самом деле, не так же ли следуют по дорогам года два неразлучных месяца – июль и август…
Корона гномов
Был вечер в горах. Прохладные тени упали в ущелья и они подернулись синеватой дымкой. На вершинах воздух еще дрожал и переливался, пронизанный яркими лучами солнца, но зубчатый гребень, покрытый вечными снегами, потерял свою резкость и потускнел. Пестрые цветы склонили к земле головки, а листья деревьев затрепетали от прикосновения проснувшегося ветра. Двое запоздалых путников присели у потрескавшейся скалы, где тропинка раздваивалась.
– Будем подниматься вверх или спустимся в долину? – спросила девушка у молодого человека.
– Боюсь, что сегодня мы все равно не найдем жилья, – ответил он. – К тому же взгляни, Ренне, как причудливо расположены камни на склонах: по кругу, словно в цирке.
– Да, да, все места заняты, и мы должны спуститься на арену, – улыбнулась она.
Скульптор Галль вместе со своей невестой Лизой Ренне решил провести лето в горах. Вряд ли он покинул бы свою уютную мастерскую, если б не уговоры его возлюбленной. Ей так надоело служить ему моделью: «Я хочу красок, я хочу сказок. Твоя глина выпивает из меня жизнь, – заявила она. – Давай поедем в горы. Там ты найдешь среди камней столько готовой натуры, что тебе не нужно будет мучить меня».
И вот почти месяц они бродили по крутым дорогам, извилистым тропинкам, останавливаясь в заброшенных селениях или у радушных пастухов. Уже почти стемнело, когда Лиза и скульптор, спустившись в долину, построили шалаш около маленького ручейка и собирались уснуть.
– Ты слышишь музыку? – вдруг спросила девушка.
– Я устал и слышу, как мне хочется спать, И даже твои чудеса не могут меня вдохновить.
– Я очень прошу прощения, – раздался тоненький вежливый голосок. – Но не оказали бы вы нам честь принять участие в нашем празднике?
Галль протер глаза и вскочил. В догорающем свете костра он увидел гнома в остроконечной шапочке.
– Да! – наконец произнес скульптор, еще не оправясь от изумления. Гном подошел к Лизе и подал ей крохотную ручку: «Прошу вас». Галль последовал за ними, усиленно убеждая себя, что это сон.
Полная луна озаряла долину. Из-за камней появилась процессия наряженных гномов. Они играли на музыкальных инструментах и весело приплясывали. Их серебряные пуговицы на смешных камзольчиках сверкали, как светлячки. Окружив Лизу, они накинули ей на плечи плащ. Ткань его переливалась, как если бы он был скроен из ручья, в котором растворились лунные лучи. Девушку отвели к большому серому камню в середине поляны и усадили на золотой трон, украшенный затейливым орнаментом. Рядом был еще один трон, и Галль подумал, что это место предложат ему, но ошибся. Его оставили у подножья камня.
Громче заиграла музыка, гномов становилось все больше. Они спешили со всех сторон, неся разноцветные фонарики, какие-то светящиеся цветы, кованые сундучки, украшенные мерцающей мозаикой. Многие держали над головами зеленые лопухи или одуванчики вместо зонтов и вышагивали чрезвычайно
важно. Вот воздух прорезали летучие мыши, они стали кружиться над поляной. За ними, тихо шурша, появились ночные бабочки с бархатными крыльями и опустились перед троном.
Внезапно все смолкло. Толпа расступилась, и в центре поляны появился гном со связанными руками. Лицо, озаренное красным сиянием рубиновой короны, казалось печальным. Его можно было принять за мальчика, если б не темные глаза, устало смотрящие на мир, и тяжелая медленная походка. «Принц, Принц!» – раздались вокруг голоса. Ему разрезали веревки, он поднялся на трон рядом с Лизой и подал знак. Опять заиграла музыка, и началось шествие гномов. Они подходили к трону, высыпали сокровища, добытые ими в недрах гор, и уступали место другим. Золотые и серебряные слитки, изумруды, алмазы, рубины, гранаты скоро образовали целый холм.
Луна скрылась, и в четырех концах поляны зажгли костры. В руках гномов появились зеркала. Они ловили отражение огня, пускали зайчики, играли и веселились, пока откуда-то из-под земли не раздался тяжелый звон колокола. Принц встал и запел протяжную песню, аккомпанируя себе на лютне. Гномы приблизились к трону и слушали с напряженным вниманием. Он окончил и, сняв корону, водрузил ее на голову Лизы.
Крик негодования разнесся по долине. Камни и грязь полетели в принца. Он же, склонив колено, поцеловал платье Лизы и стал спускаться. Ему опять связали руки. Гномы подняли фонарики и стали в двенадцать рядов, образовав концентрические круги, принц должен был обходить весь круг, чтобы попасть в следующий, постепенно расширяющийся. Его шагам вторил подземный колокол. Наконец, он обошел последний ряд и остановился. Взгляд его обратился на Лизу:
– Где корона? – произнес он. Рубиновый венец, украшавший голову девушки вдруг потух и исчез.
– Верни, верни, верни! – закричали тысячи голосов. Держась за руки, гномы понеслись вокруг трона с бешеной скоростью. Грохот потряс ущелье. Серый камень заколебался и рассыпался на мелкие песчинки. Скульптор зажмурился, а когда открыл глаза, обнаружил, что гномы исчезли. В долину проникли солнечные лучи. Опять царила тишина, и ее нарушало только журчание ручейка.
– Лиза! – позвал юноша. Никто не отозвался. «Ренне!» – в отчаянье закричал он. «Рен-не, Рен-не!» – откликнулось эхо. Черная собака с длинной шелковистой шерстью появилась из-за камня, опять стоявшего целым посреди поляны. Она бросилась к Галлю и стала лизать ему руки. Он оттолкнул ее. Ужас сдавил ему сердце. Задыхаясь от волнения, он обыскал каждый куст, облазил все склоны. Напрасно. Лиза исчезла.
Невероятность происшедшего так потрясла юношу, что он, не думая, забрался на утес, закрывавший вход в долину и собрался броситься с обрыва. Собака всюду следовала за ним, жалобно скуля и заглядывая ему в глаза. Галль не обращал на нее внимания. Ему оставалось сделать последний шаг… Собака загородила дорогу, а позади почти одновременно раздались два голоса: «Ну, прыгай!», «Постой, не смей этого делать!»
