Пётр Успенский - Психология и космология возможного развития человека
В двигательном центре разделение на две части, положительную и отрицательную, имеет только логический смысл: движение противопоставляется покою. Для практики наблюдении это не имеет значения.
В эмоциональном центре на первый взгляд разделение просто и очевидно. Если мы примем такие приятные эмоции, как радость, симпатия, привязанность, уверенность в себе, за принадлежащие к положительной части, а к отрицательной отнесем такие неприятные эмоции, как скука, раздражение, ревность, зависть, страх, то все действительно очень просто. Но в действительности все значительно сложнее.
Прежде всего, в эмоциональном центре нет естественной отрицательной части. Большинство отрицательных эмоции искусственны; они не принадлежат эмоциональному центру, как таковому, и основаны на инстинктивных эмоциях, которые с ними совсем не связаны, но трансформируются посредством воображения и отождествления. В этом подлинное значение теории Джеймса--Ланге, свое время хорошо известной. Они настаивали на том, что все эмоции на самом деле суть ощущения изменений во внутренних органах тканях; эти изменения предшествуют ощущениям и являются их причиной. Это в действительности значит, что внешние события и внутренние представления не вызывают эмоции. Внешние события и внутренние представления вызывают внутренние рефлексы, которые вызывают ощущения; а последние интерпретируются как эмоции. В то же самое время положительные эмоции. такие, как "любовь", "надежда", "вера", в том смысле, как они чаще всего понимаются, т. е. как постоянные эмоции, невозможны для человека в обычном состоянии сознания. Они требуют высших состояний сознания: внутреннего единства, самосознания, постоянного "Я" и воли.
Положительные эмоции -- это эмоции, которые не могут стать отрицательными. Но все наши приятные эмоции, такие, как радость, симпатия, привязанность, уверенность в себе, в любой момент могут обернуться скукой, раздражением, завистью, страхом и т. д. Любовь может стать ревностью или страхом потери любимого либо гневом и ненавистью. Надежда может превратиться в грезы и мечтания о невозможном, вера -- в предрассудок и покорное принятие удобных несуразиц.
Даже чисто интеллектуальная эмоция, стремление к познанию, или эстетическая эмоция, т. е. чувство красоты и гармонии, смешавшись с отождествлением, тут же соединяются с отрицательного рода эмоциями -- спесью, тщеславием, эгоизмом, самонадеянностью и т. п.
Поэтому мы можем безошибочно говорить о невозможности у нас положительных эмоции. И в то же время у нас нет и отрицательных эмоции, которые существовали бы без воображения и отождествления. Конечно, трудно отрицать, что помимо самых разнообразных физических страдании, относящихся к инстинктивному центру, у человека имеются многообразные психические страдания, принадлежащие эмоциональному центру. У него предостаточно печалей, огорчении, страхов, тревог и т. д., которые неизбежны и тесно связаны в человеческой жизни с болезнью, болью, смертью. Но эти психические страдания сильно отличаются от отрицательных эмоций, которые основываются на воображении и отождествлении.
Такие эмоции представляют собой ужасающее явление. Они, занимают в нашей жизни громадное положение. О многих людях можно было бы сказать, что вся их жизнь управляется и контролируется, а в конце концов и разрушается отрицательными эмоциями. В то же время никакой полезной роли в нашей жизни. отрицательные эмоции не играют. Они не помогают нам ориентироваться, не дают никакого знания, не направляют нас хоть сколько-нибудь разумным образом. Напротив, они отравляют нам удовольствия, делают жизнь тяжкой ношей и очень действенно стоят на пути нашего возможного развития, ибо нет ничего механичнее в нашей жизни, нежели отрицательные эмоции.
Мы никогда не сможем управлять нашими отрицательными эмоциями. Люди, думающие, будто они способны контролировать свои отрицательные эмоции и проявлять их тогда, когда им этого захочется, просто обманывают сами себя. Отрицательные эмоции зависят от отождествления: если отождествление уничтожается в некотором особом случае, то исчезают и они. Но самое странное и невероятное в отрицательных эмоциях то, что люди на деле им поклоняются. Я думаю, что для обычного механического человека самым трудным оказывается понимание того, что отрицательные эмоции его и других людей не имеют ни малейшей ценности и не содержит в себе ничего благородного, ничего прекрасного, ничего сильного. В действительности они содержат лишь слабость, очень часто начатки истерии, безумия или преступления. Единственно же хорошее в них то, что будучи созданными искусственно благодаря воображению и отождествлению, они могут быть уничтожены без всякого ущерба для человека. И в этом единственное убежище человека.
Если бы отрицательные эмоции были полезны или необходимы для какой бы то ни было, пусть самой незначительной, цели, если бы они были функцией действительно существующей части эмоционального центра, то нам не было бы дано ни малейшего шанса. ибо, пока человек сохраняет свои отрицательные эмоции, никакое внутреннее развитие невозможно.
На школьном языке по поводу борьбы с отрицательными эмоциями говорится следующее:
Человек должен пожертвовать своими страданиями.
"Что может быть легче такой жертвы?" -- скажет любой. Но в действительности люди готовы принести в жертву все, что угодно, только не свои отрицательные эмоции. Нет такого наслаждения, нет такой радости, которыми человек не поступился бы по малейшему поводу, но он никогда не принесет в жертву своего страдания. И в известном смысле у него есть для этого причина.
Вполне в духе владеющих им предрассудков человек ожидает получить нечто за отказ от удовольствий, но он ничего не ожидает за жертву своими страданиями. Он преисполнен ложных идеи о страдании, он по-прежнему думает, будто страдания ниспосланы ему Богом или богами в наказание, а то и в назидание. Он даже испугается, услышав о возможности столь простого избавления от страданий. Эту идею трудно принять потому, что существуют многочисленные страдания, от которых человеку действительно не избавиться, наряду со многими другими, полностью зависимыми от человеческого воображения. Он не может и не хочет отказаться от них, скажем, от идеи несправедливости и веры в возможность уничтожения несправедливости.
Кроме того, у многих людей нет ничего, кроме отрицательных эмоций. Все их "Я" негативны. Если у них отнять отрицательные эмоции, то они просто развалятся и рассеются, как дым.
А что случилось бы со всей нашей жизнью без отрицательных эмоций? Что произошло бы с тем, что мы называем искусством: театром, драмой, большинством романов?
К сожалению, нет ни малейших шансов на исчезновение отрицательных эмоций. Они могут быть побеждены и могут исчезнуть только с помощью школьного знания и школьных методов. Борьба с отрицательными эмоциями представляет собой составную часть школьной подготовки, и она прямо связана со всей школьной работой.
Каково происхождение отрицательных эмоций, если они искусственны, неестественны и бесполезны? Так как происхождение человека нам неизвестно, мы не можем обсуждать этот вопрос и можем вести речь только о происхождении отрицательных эмоций касательно нас и нашей жизни. Например, наблюдая за детьми, мы видим, как их учат отрицательным эмоциям, как они сами им обучаются путем подражания взрослым и детям постарше.
Если с ранних дней жизни поместить ребенка среди людей без отрицательных эмоций, то у него, вероятно, их не будет совсем, либо их будет столь мало, что их легко будет преодолеть путем правильного воспитания. Но в действительной жизни все случается иначе, и с помощью всех видимых и слышимых им примеров, с помощью чтения, кино и т. п. десятилетний ребенок уже знаком с целой шкалой отрицательных эмоций, может воображать и воспроизводить их и отождествляться с ними наподобие взрослого.
У взрослого отрицательные эмоции поддерживаются постоянным их оправданием и восхвалением в литературе и искусстве, а также его личными оправданиями себя и потворством себе. Даже утомившись от них, мы не верим, что можем от них освободиться.
В действительности наши силы в борьбе с ними значительно более велики, чем мы думаем, в особенности когда мы уже знаем, сколь они опасны и сколь велика необходимость в борьбе с ними. Но мы находим им слишком много смягчающих обстоятельств и плывем по морю жалости к самим себе или эгоизма и готовы считать виновными кого угодно, только не самих себя.
Все только что сказанное показывает, что у нас очень странное положение относительно нашего эмоционального центра. У него нет ни положительной, ни отрицательной части. Большинство отрицательных функций надуманны; подавляющее число людей ни разу в жизни не испытывало подлинных эмоций, столь заняты они все свое время воображаемыми эмоциями.
