Ханс Дикманн - Юнгианский анализ волшебных сказок. Сказание и иносказание
«Мы можем различать личное бессознательное, которое охватывает все аспекты личного существования, то есть забытое, вытесненное, подкорковые знания, мысли и чувства Однако наряду с этим личным бессознательным содержанием имеется другое, которое соответствует не личным обстоятельствам, но возможностям психического функционирования вообще, то есть унаследованным структурам головного мозга. Эти мифологические взаимосвязи, мотивы и образы могут вновь возникнуть в любое время и везде, независимо от исторической традиции или миграции. Это содержание я определяю как коллективное бессознательное. Как содержание сознания включено в определенную деятельность, так же обстоит дело, как учит нас опыт, с содержанием бессознательного. Как сознательная психическая деятельность приносит определенные плоды, так же и бессознательная деятельность производит определенные продукты, например, сны и фантазии»[43].
Этот глубинный слой психики привлекается в тех случаях, когда традиционными, обычно практикуемыми и изученными способами и средствами не удается понять и разрешить внешнюю или внутреннюю проблему. Любой невроз в своей основе имеет такую внешне и внутренне не разрешимую проблему, и чем она труднее и глубже, тем больше нагромождаются всплывающие из бессознательного космические и мифологические мотивы, часто весьма необычные и причудливые. Но то, что относится к душевной болезни, означающей застревание в таком проблемном кризисе, имеет силу и для естественных кризисных ситуаций, встречающихся в жизни здоровых людей. Каждому человеку знакомо состояние, когда внешние или внутренние трудности вызывают самые невероятные мысли и фантазии. Бывают тяжелые беспокойные сновидения с темным неясным содержанием, настолько странные, что их вообще не удается понять. Потом из всего этого, быть может, если повезет, выкристаллизовывается решение или идея, которые до этого не могли прийти в голову. Становится ясно виден путь, до этого совсем неведомый, о возможности которого долго было совершенно неизвестно. Никто в точности не знает, как это все происходит. Как правило, подобные вещи с полным правом воспринимают в качестве подарка, полученного от своей внутренней природы, и только знакомый с этим процессом психотерапевт, обладающий в то же время знанием соответствующей мифологии, понимает, что в этих причудливых снах и фантазиях отражаются мифологические мотивы, содержащие в себе возможности решения. В душе присутствует, образно говоря, старый мудрец, уже решавший подобную проблему или знающий, как ее решить, и он дает свой совет оказавшемуся в затруднительном положении. Но сложность каждый раз заключается в том, чтобы правильно понять этот голос своей собственной глубокой внутренней природы, а также в том, чтобы захотеть его понять; так как нередко его послание дневному сознанию представляется отвратительным, неприемлемым и даже угрожающим.
Я хотел бы теперь привести демонстрирующий это функционирование души пример, в котором хорошо видна попытка решить проблему поначалу с помощью так называемого «конвенционального метода». И только тогда, когда он оказывается непригодным, душевная энергия перетекает в более глубокий слой и выносит оттуда на поверхность мифологему. Она и заключает в себе возможность решения. Примером служит сновидение тридцатитрехлетней женщины, которое было у нее в начале психотерапевтического лечения.
Я была на психотерапевтическом сеансе у своего врача, и мы обсуждали план следующего занятия. Мы находились в соседнем с кабинетом помещении. Потом мы взялись за руки. Я проявила инициативу и нежно пожала ему руку, но при этом вдруг испытала чувство вины. Внезапно вышла жена врача и сказала: «Здесь такой неприятный запах, словно включена лампа дневного света», и она открыла окно. Потом я оказалась в самом кабинете, и было так, как будто это было озеро. В этом озере в стеклянной чаше плавала голова врача, и она сказала, что мне следует уяснить себе, что я едва ли могу надеяться получить мужа, так как недостаточно привлекательна и молода и недостаточно стремлюсь к этому. Потом голова превратилась в подводное растение, полностью насыщенное влагой. Потом тут были две юные дочери моего врача, и мы втроем плавали вокруг этого растения, затем торжественно и осторожно подняли его на руках из воды и поместили на солнце, чтобы оно расцвело под его лучами. Все происходящее сопровождалось сильным религиозным чувством, как будто рядом с растением происходило что-то божественное.
Прежде всего нужно сказать о ситуации и проблеме этой женщины. Она была разведена и не имела детей. После этого две попытки заключить брак оказались безуспешны, и к настоящему времени она спрашивала себя, надо ли ей собрать всю свою волю и все мужество, чтобы предпринять третью. У нее была творческая профессия, она была привязана к своей деятельности и в последнее время вкладывала в нее всю свою душу. При этом она пребывала в тяжелых сомнениях, правильно ли она поступает, и преисполнена страха перед одиночеством. Под действием этого страха она всерьез задумывалась, не отказаться ли ей от своего творчества, выйдя замуж за человека своего круга. Страх был таким сильным, что она чувствовала себя неуверенно и в профессиональной сфере.
Проблему взаимоотношений мужчины и женщины сновидение разрабатывает исподволь, начиная с наличия фигуры врача. Оно исходит из того, что уже выработано «конвенциональными» средствами: мужчина и женщина, врач и пациентка, вступают в близкие сердечные отношения. Первым делом пациентка реагирует непосредственно как женщина. Для отношений между мужчиной и женщиной вполне естественно, что после установления душевной гармонии продолжение теплых сердечных отношений приобретает эротический оттенок. Но здесь, очевидно, дело не в этом. Пациентка чувствует вину, и в сновидении это чувство олицетворяется фигурой жены врача, которая очень метко характеризует ситуацию как дурно пахнущую и как искусственный эрзац (лампа дневного света). Поток чувств и душевной энергии ищет выхода на привычном пути, но там его не находит. На этом пути запруда, энергия течет вспять и должна искать другое русло. Перенося всю сцену в соседнюю комнату, сновидение уже в самом начале дает понять, что речь не идет о правильном пути.
Затем следует новая сцена, и на этот раз она происходит в помещении для сеансов. Душевная энергия достигла коллективного бессознательного, и ситуация, которую теперь переживает в сновидении Я пациентки, становится сказочной. Все разыгрывается в подводном мире. От врача тут только голова, которая откровенно высказывает ей очень жестокие и неприятные вещи, а потом превращается в растение, вокруг которого плавают русалки или нимфы, а затем поднимают его из воды к солнечному свету, как бы в акте рождения. И теперь это настоящее, подлинное солнце, а не искусственный светильник, который может быть выдуман или изобретен человеком. Меняются и сопровождающие чувства. То, что до этого было нежностью, становится религиозным переживанием.
По словам пациентки, все это поначалу казалось ей бессмысленным. Однако при соответствующем знании человеческой коллективной души можно найти в происходящем вполне ясный смысл. Вещую говорящую голову можно обнаружить во многих сказках, будь то голова животного в «Гусятнице» братьев Гримм[44], или череп в южноамериканской сказке «Луна»[45] и в эскимосской сказке «Череп-защитник»[46]. Во всех этих случаях речь идет о говорящем черепе, который явно имеет в своем распоряжении тайные природные знания. Этому соответствует и то, чтоу многих народов голову рассматривают как место обитания души или жизненный центр, и таким образом она может содержать всю сущность и все знания души. Согласно Леви-Брюлю[47], туземцы Новой Гвинеи поднимают череп умершего, украшают его и называют «корварс» («korwars»). В этом черепе, верят они, живет душа покойного, и ни один туземец при принятии важного решения не уклонится от того, чтобы открыть этому черепу свои намерения и попросить его о совете.
Если применить эти представления к сновидению, то обитающая в этой женщине примитивная природная душа редуцирует врача до символа головы, наделенного известным из сказок и мифов свойством высказывать истину. Она сообщает голове о своем намерении вступить в брак, и та предсказывает ей, что это бессмысленный план, потому что он не может удаться. То, что она немолода, соответствует действительности, хотя на самом деле она привлекательная женщина. Жестокие слова об отсутствии привлекательности направлены скорее на то, чтобы убедительнее показать ей ошибочность вложения своей энергии во внешнюю привлекательность. Очевидно, таким образом голова старается удержать ее от вполне понятных стремлений и советует не тратить понапрасну время и энергию. Очевидно, что сам врач в процессе терапии не произносит таких резких слов, и речь здесь идет о спонтанном продукте бессознательного пациентки, так сказать, о совете, который это бессознательное дает сознанию.
