Андрей Курпатов - Средство от усталости
И, пожалуйста, не ведите с собой по этому поводу никаких переговоров. Это ваше решение о временном прекращении какой-либо деятельности и начале лечения – окончательное и обжалованию не подлежит. Не думайте: «Нет, еще рано. Я еще могу чуть-чуть потянуть. Еще много важных дел. Я еще немножечко потяну, а там уже и займусь собой». Помните – все это слова-предатели, они хотят, чтобы вы истощились до полной астении и потеряли какую-либо возможность вернуться к нормальной жизни без помощи психотерапевтов-реаниматологов.
Критерии, по которым вы узнаете о том, что на «тревожную кнопку» пора жать с полной и неистовой силой, вам теперь хорошо известны, а потому какие-либо переговоры, уговоры и компромиссы здесь лишены всякого смысла – у вас сработала «тревожная кнопка».
Гений состоит в умении отличать трудное от невозможного.
Наполеон БонапартНа заметку
«Тревожная кнопка» – это образное наименование того поворотного пункта, от которого берет отсчет наше излечение. Обычно мы вваливаемся в неврастению постепенно (не меньше двух-трех месяцев, а иногда и значительно дольше), мы сами зачастую не видим, как снижается наш жизненный тонус. И если не огласить обнаружение этой болезни, причем в самой жесткой и категоричной форме, мы так и будем катиться под гору. Вот почему так важно знать все симптомы неврастении, и как только первый из них будет нами замечен и идентифицирован как таковой – «Вот, я разорался без всякого серьезного повода!», или «Вот, я расплакалась из-за ерунды!», или «Вот, я не могу вникнуть в суть рабочих моментов!» – все, включается «тревожная кнопка». Все дела откладываются, мы заболели и нам надо лечиться.
«Выйти из игры».
«Выйти из игры!» – значит сказать себе буквально следующее: «Баста, карапузики, кончилися танцы! Я попался! Я заболел! Я временно для всех и вся умер!» Кому-то, может быть, это и покажется странным, но если мы не дернем за рубильник и не прекратим траты своего мозга, то еще чуть-чуть – и он выключится сам, и вероятность реанимации его после этого оказывается под вопросом. Итак, отключиться жизненно необходимо! Мы перестаем участвовать в чем-либо, нас с этого момента ничего не интересует, мы вышли в отставку, уехали «в глушь, в Саратов»: «Всем прощайте! Пишите – „до востребования“».
Были у нас проблемы на работе – теперь это нас не интересует, у нас нет проблем, нет работы, мы в отпуске за свой счет. Случились у нас сложности в личной жизни – нет больше этих сложностей и нет этой жизни, мы ушли в монастырь отшельником. Беспокоили нас какие-то проблемы, связанные с семьей – все, проблем больше нет, все темы закрываются до лучших времен. Все!
Самопожертвование должно преследоваться по закону. Оно деморализует тех, ради кого идут на жертвы.
Оскар УайльдРазумеется, речь идет о психологическом выключении из ситуации. Было бы, конечно, более правильным взять больничный и действительно от всех скрыться на какое-то время, пока мы будем приводить «себя в себя», но, в целом, это и необязательно. Вполне достаточно, не меняя своего привычного образа жизни, просто подумать таким образом: «Меня нет. Это просто моя тень ходит на работу и делает вид, что присутствует дома. На самом деле все это только имитация. Маленькое, в меру упитанное приведение».
Впрочем, у меня нет сомнений, что наш мозг, находящийся в тревоге, напряжении и лишенный какой-либо адекватности, будет говорить нам: «Брось валять дурака! Ты еще все можешь! У тебя масса важных, а главное, неотложных дел! Занимайся ими, а то пожалеешь!» Такой шантаж, скорее всего, будет иметь место. Человеку трудно принять решение и временно отлучить себя от тех занятий, которыми он занимается каждый божий день.
Мы привыкли вникать в вопросы, решать проблемы, делать то, за что несем ответственность и думать, что если мы этого не сделаем или сделаем не так, то небо упадет на землю, а земля тут же провалится в тартарары. Ошибка! Ничто никуда не упадет, ничто никуда не провалится, все это иллюзия и нелепые страхи (пополам, кстати, с манией величия).
Не тот умен, кто умеет отличить добро от зла, а тот, кто из двух зол умеет выбирать меньшее.
Аль-ХаризиНам только кажется, что мы незаменимы, что если мы уйдем на время в сторону, все рухнет. Не рухнет! Может быть, пойдет не шибко, может быть, разрешится само собой, может быть, кто-то сделает это за нас. Как бы то ни было, катастрофы не произойдет. Забудьте об этом! Катастрофа произойдет в том случае, если вы на «тревожную кнопку», будучи в таком состоянии, не нажмете.
Вы, скорее всего, неоднократно заболевали в своей жизни гриппом и всякий раз, имея температуру под сорок, благополучно выходили из активного функционирования в состояние полноценного «аута». Ничего же не случилось! Никто не умер! А если бы не вышли в «аут», могли бы и помереть, и теперь – ровно такой случай! Возможно, у вас также случались какие-то травмы, когда вы выпадали из жизни на месяц-другой.
Вероятно, у вас случались и экстренные хирургические операции – аппендицит, внематочная беременность и т. п. Вы тогда продолжали вести все свои дела прямо с операционного стола? Или же все каким-то образом временно обошлись без вас? Полагаю, что обошлись. Если же кто-либо в вашей жизни будет настаивать на «продолжении банкета», то он может скоро лишиться вас, мягко говоря, надолго.
Как нет ничего глупее непрошеной мудрости, так ничего не может быть опрометчивее сумасбродного благоразумия.
Эразм РоттердамскийМожет быть, конечно, и «напрягутся» какие-то дела за время вашего отсутствия, но, право, все и вся как-нибудь уж обойдутся временно без вашего участия (по крайней мере интеллектуального, физически, если уж это так необходимо, вы можете поприсутствовать). Главное, что вы теперь об этом не думаете – ни о том, ни о другом, ни о третьем. Вы в полной прострации – такова ваша цель, и сейчас не неврастения вас в нее погружает, а вы сами принимаете для себя это решение: никаких дел, никаких дум, все ушли на фронт и закрылись на переучет.
На заметку
«Выйти из игры» – это значит немедленно прекратить всю ту деятельность, которая и привела нас в неврастению. Повторюсь, речь идет о нашей «внутренней деятельности» – это наши размышления, переживания, а проще говоря, вовлеченность в те или иные дела. Сейчас объявляется мораторий, все работы замораживаются. Если мы этого не сделаем сейчас и временно, это сделает за нас неврастения – чуть позже, но зато уже надолго. Поэтому ограничение собственных нагрузок в такой ситуации не нужно воспринимать ни как «затруднительное дело», ни как «поблажки». Это лечебная процедура, назначенная вам врачом и по жизненным показаниям, поэтому обжалованию не подлежит. Вы теперь имеете право думать только об одном: как вылечиться и что нужно для этого сделать.
Возможность есть всегда.
Когда я рекомендую своим пациентам, страдающим неврастенией, сократить свои нагрузки, отключиться временно от тех дел и проблем, которые занимали их до обращения за помощью, мне часто приходится слышать: «У меня нет такой возможности...» На это всегда хочется ответить, что у человека нет иных вариантов, а вот возможностей как раз предостаточно.
Когда мы говорим о сокращении психологических нагрузок, речь не идет о том, чтобы вовсе выпасть из жизни, сбежать куда-нибудь в далекую сибирскую деревеньку и жить там до старости. Разумеется, это ограничение, во-первых, является временным, а во-вторых, подчеркиваю это особо, касается только внутренней составляющей.
Если бульон наваристый, о петухе не горюют.
Александр ФюрстенбергРазумеется, если у вас есть возможность взять отпуск, отправить хотя бы часть своей семьи на отдых, чтобы сократить число бытовых проблем, – это, конечно, хорошо. Но если такой возможности нет, то это не беда. Ничто не мешает вам ограничить, например, просмотр телевизора, чтение газет и журналов, а также иные информационные потоки, включая не обязательные беседы с соседями, друзьями и т. п. В конце концов, вы сейчас и не тот собеседник, который был бы, наверное, им нужен.
Но вернемся к понятию «внутренней составляющей». Допустим, у вас развилась неврастения, но вы никак не можете не ходить на работу. Теперь я буду говорить, как кому-то, может быть, покажется, крамольные вещи. Но, право, если работодатель не дает человеку больничный, тогда как тот имеет на это все основания и необходимость, то он – этот работодатель – сам и виноват. Доктор должен сделать то, что он должен сделать.
Итак, у вас развилась неврастения, а на работу вам ходить надо. Если это работа физическая – проблем нет никаких, потому что физическая деятельность хотя и утомляет, но не является основной причиной неврастении; если у человека было бы хорошее психологическое состояние, физический труд (в разумных пределах, конечно) его бы не подкосил. Но если эта работа сопряжена с интеллектуальной деятельностью, то вам придется в течение одной-двух недель, пока вы занимаетесь терапией своей неврастении, имитировать свою работу и делать вид, что вы ею заняты. Ничего не могу поделать: запрет на интеллектуальную деятельность – он и есть запрет.
